Дарья Калинина - Миллион под брачным ложем
– Понимаете, я этого толком так и не знаю.
– Не знаете?
– Не уверена.
– В чем вы не уверены?
– Понимаете, последнее время мы с Алексом совсем отдалились друг от друга. Мы и раньше не были слишком близки. Но в последнее время его поведение стало совсем уж возмутительным, так что я была даже рада, что он ко мне не приходил или приходил крайне редко.
– Понимаем.
– Но время от времени он все же наведывался. И вот недавно… точно вам не скажу, но кажется, это было около месяца назад или около того… Так вот, он позвонил мне и начал расспрашивать про отца.
– Про своего отца?
– Да. Про Али.
– И вы ему рассказали?
– Рассказывать, в общем-то, было и нечего. Алекс все знал и так. В детстве я не считала нужным врать сыну, что нашла его в капусте. Объяснила, что к чему. И рассказала ему про отца. И про то, что у него сейчас другая семья и нам в ней нет места.
– И Алекс понял?
– Не уверена. Мне показалось, что у него сложилось мнение, будто отец поступил с ним несправедливо. Ведь как ни крути, а именно он – наследник Али.
– Наследник?
– Ну да! Он его старший сын. И значит, наследник.
– А у вашего Али нет других сыновей?
– Есть. Двое. Родились от его жен.
– И Алекс знал об этом?
– Знал.
– И все равно считал себя наследником?
– Верно.
– Как же это?
– Ну, я ему тоже говорила, что он ровным счетом ни на что не может претендовать, потому что в его документах имя отца не значится. Но Алекс вбил себе в голову, что Али обязан признать его и сделать своим наследником.
– Что вы говорите?! И Алекс…
– Да. Боюсь, что он попытался связаться со своим отцом. Во всяком случае, я так поняла со слов самого Алекса.
– И что он вам сказал?
– Просто позвонил и сказал: «Ты знаешь, какую подлянку кинул мне этот старый козел – мой папаша? Он взял и откинул тапки!»
– Ваш Али умер?
– Да, – кивнула Любовь Фадеевна, и в ее глазах блеснули слезы. – А я об этом даже не знала! Когда Алекс мне сказал о смерти Али, честно говоря, я была поражена. Ведь Али был старше меня совсем ненамного. И вдруг я узнаю, что он умер.
– Его убили?
– Нет. Что вы! Инсульт.
И мать Алекса продолжила рассказ. Алекс был очень возбужден и сказал: «Я звонил своему отцу, но трубку снял какой-то сосунок. И заявил, что отец скончался еще в прошлом году от инсульта! Ма! Он сдох! Сначала лишил меня всего! А теперь еще и сам откинул коньки! Ну, ничего! Я найду способ, чтобы мои родственнички признали меня. Есть же свидетели, которые могут подтвердить, что вы с Али жили вместе? Есть. Конечно, есть. Что я спрашиваю! Есть твои подруги. Его друзья и одногруппники. Они подтвердят, что ты забрюхатела от него. Так что мои родственнички так легко от меня не отвертятся. Теперь не прежние времена, когда на все была нужна бумажка с печатью. Теперь люди смотрят на такие вещи шире и реальнее. И я добьюсь своей доли от папашиного пирога!»
Любовь Фадеевна попыталась вразумить сына, объясняя тому, что ничего у него не получится. Слишком много воды утекло с тех пор. Но Алекс не стал ее даже слушать.
– У меня теперь всюду есть свои люди. Понадобится, они за меня вступятся. Семье моего папаши, хотят они того или не хотят, придется поделиться со мной папашиным богатством!
Любовь Фадеевна замолчала. А подруги переглянулись между собой, и Кира осторожно спросила:
– А им он о своем намерении рассказал?
– Кому? Родственникам? Женам и детям Али?
– Да. Им.
– Думаю, что рассказал. Даже точно рассказал! Иначе, откуда бы я узнала про их реакцию на требование Алекса признать его наследником.
– И что они? Не поверили?
– Разумеется, они Алексу не поверили. Да и как иначе? Поставьте себя на их место. Живете вы себе, живете, а потом в один далеко не прекрасный для вас день появляется молодой человек и заявляет, что он ваш родной брат. Вы бы поверили?
– Ну… Не знаю.
– Я бы ни за что не поверила! – решительно заявила Любовь Фадеевна. – Вот и они не поверили. Алекса же это взбесило до невозможности. И он сказал, что найдет способ получить свое. И что у него есть знакомые в Иране. И они вытрясут из семьи его отца до копеечки все, что те должны Алексу.
– И после этого Алекса убили?
– Именно так.
Подруги переглянулись. Однако довольно загадочное совпадение. Жил себе Алекс, не тужил. Девушки его обожали. Наркотики продавались успешно. Бизнес и личная жизнь катились по накатанной колее уже многие годы. Ничто не предвещало несчастья. Но потом Алекс пожелал получить наследство своего отца, и уже через месяц его убили.
– Может быть, мы копаем не в том направлении? – предположила Кира. – Может быть, торговля наркотиками и толпа ревнивых любовниц вокруг убитого тут и ни при чем? Может быть, Алекса убили из-за наследства?
Как тут скажешь точно, если Любовь Фадеевна даже не была до конца уверена, что ее сын имел личный контакт со своей родней в Иране?
– Я вам ничем не помогу, – говорила Любовь Фадеевна. – Съездите лучше к Лане.
Ланой звали постоянную девушку Алекса. Вообще, девушек у Алекса было много. Даже очень много. Но Лана бесспорно держала среди них пальму первенства. Она была с Алексом уже давно. Ревновала, ненавидела, интриговала против остальных соперниц, но Алекса не бросала. И после всех своих походов налево Алекс всегда возвращался именно к Лане.
– Сходите к ней. Может быть, она вам что-то подскажет. Только предупреждаю, девушка она ревнивая. Так что ни в коем случае не рассказывайте ей, как вы лично познакомились с Алексом.
Это предупреждение относилось к Лесе, которая, что и говорить, познакомилась с Алексом весьма банальным образом. Хотя чего ревновать к покойнику? Но Любовь Фадеевна настаивала на своем.
– Ни слова о том, что Алекс за вами ухаживал. Не забудете? Даже не заикайтесь при Лане, что знали Алекса еще живым. Врите что хотите. Но всей правды ей не говорите. Иначе из милой девочки Лана в один миг превратится в злобную фурию. Поверьте мне, я знаю, что говорю. Лана даже в психиатрической больнице лечилась. И хотя ее выпустили, но мозг у нее – это самая нестабильная штука, какую я только знаю.
– Что вы говорите? Ваш сын жил с сумасшедшей?
– Сами увидите, – усмехнулась Любовь Фадеевна. – Лично мне эта девушка никогда не нравилась. Я всегда опасалась, как бы она ни выкинула чего-нибудь эдакого. Но что поделать, мой сын не прислушивался к моим советам. И увы, жил не той жизнью и не с теми женщинами.
Лана оказалась очень высокой девушкой с типичной внешностью стервы-фотомодели. Тощая, с тонкими руками и длиннющими ногами-спичинами. Полное отсутствие груди, длинные прямые тонкие волосы, свисающие вдоль худого лица. Выступающие кости, ребра, торчащие ключицы. Одним словом, если на подиуме такая «красота» и смотрелась с неким полумистическим шиком, то в обычной жизни внешний вид Ланы ничего, кроме жалости и желания немножко подкормить бедняжку, не вызывал.
– Фотомодель? Я? Да вы с ума сошли! Алекс бы мне никогда не позволил заниматься этим делом. Чтобы на мое тело глазели посторонние мужчины? Да он бы с ума сошел от ревности. Нет, нет и еще раз нет. Алекс этого бы просто не понял. Карьеру модели я оставила, когда познакомилась с ним. И с тех пор в моей жизни был один только Алекс. Он поставил мне это условие в самом начале нашего знакомства.
Вот так. Сам он Лане изменял. А от девушки требовал безукоризненной верности.
– Алекс говорил, что мужчина может сходить налево. Это всего лишь секс. Он ничего не значит. Об этом не стоит и говорить. А вот если изменяет женщина, то это уже серьезно.
В принципе подобная позиция мужчин была подругам знакома. И если вдуматься, то исторически она была оправдана. Разумеется, измены были всегда. Мужчина и женщина любят друг друга. И от этой любви у них получаются дети. Это давно известный и непреложный факт. Но вот генетическую экспертизу научились делать сравнительно недавно.
А раньше как страховались от «кукушат»? Да очень просто. Не позволяли своим женам даже мысли об измене. Ведь если налево сходит мужчина, то он может признать, а может и не признать своего ребенка. Тот родится и вырастет, никак не затронув интересы законных отпрысков. А вот если выродка принесет законная жена, то очень может быть, что муж будет растить и воспитывать его как своего собственного. И может так никогда и не узнать, что подарил свою любовь и оставил все свое состояние не законным детям, а байстрючонку, которого его жена нагуляла, скажем, от конюха или соседа.
Поэтому-то женская добродетель и ценилась столь высоко. Женщина как будущая мать должна быть вне всяких подозрений.
– М-да, не весело тебе было с таким мужчиной, – посочувствовала Кира поникшей Лане.
И оказалось, зря. Девушка вдруг порывисто вскочила со своего места и, взмахнув тонкими, словно плети, руками, воскликнула:
– Ни за что! Ни за что я бы не променяла своего Алекса на другого мужчину! Никогда! Слышите? Никогда! Он лучший! Он самый лучший! Он единственный! Никогда! Никогда!!!
