Джеймс Чейз - Том 25. Молчание мертвецов. Лотос для мисс Квон

Я поблагодарил его и поднялся.

— Возможно, я еще позвоню вам. Не беспокойтесь, я выйду сам.

Последние мои слова были произнесены в пустоту. Пока я пересекал гостиную, за моей спиной раздался храп.

Глава 8

Когда я добрался до Глинн-авеню, время приближалось к семи, но я твердо решил продолжать работу, пока буду в состоянии. Я помнил предупреждение Крида. Если он не ошибался, то меня вскоре вышвырнут из города, и я торопился сделать как можно больше до того, как дело примет скверный оборот.

Глинн-авеню оказалась скромной, обсаженной деревьями улицей, выходившей на восточный конец прогулочной набережной. Застроена она была многоквартирными домами и пансионатами для туристов. Построенный из бурого камня дом номер двести пятьдесят шесть не составлял исключения.

Обнаружив его, я отвел «бьюик» на ближайшую, расположенную в нескольких сотнях ярдов стоянку и вернулся к дому пешком.

Я поднялся по ступенькам к парадной двери и долго изучал таблички с фамилиями жильцов, ничего так, естественно, и не выяснив. Было очевидно, что в квартиру Фэй Бенсон вселились новые жильцы, но какую именно квартиру она занимала, я не знал.

Ситуация требовала размышления. Я не хотел рекламировать тот факт, что о ней наводят справки, и вместе с тем не хотел терять возможности увидеться с людьми, поселившимися в ее квартире. Я уже был почти готов позвонить в первую попавшуюся квартиру, когда открылась дверь парадного, и навстречу мне вышла девушка.

Она была бледна, темноволоса и обладала серыми глазами — не красавица, но особа, приятная на вид. Это была девушка такого типа, которую можно привести домой, чтобы познакомить с мамой. Увидев меня, она вздрогнула от неожиданности и нервно улыбнулась.

— Вы меня напугали.

— Виноват, — извинился я, — я как раз собирался позвонить. — Она показалась мне достаточно надежной, чтобы признаться, и я продолжил: — Я ищу мисс Беннет. Насколько я помню, она живет здесь. Мисс Фрэнсис Беннет.

Девушка метнула на меня быстрый взгляд. Я успел заметить удивление в ее глазах.

— Но Фрэнки здесь давно не живет. Она уехала из Тампа-Сити еще в августе прошлого года.

— Неужели? Какая досада! Я ведь обещал пригласить ее куда-нибудь в следующий раз, когда буду в городе.

Девушка сочувственно улыбнулась.

— Действительно обидно, но Фрэнки уехала, и я даже не знаю куда. Я надеялась, что она напишет, но, видно, забыла обо мне.

— Вы ее подруга?

— О да. Мы вместе снимали квартиру.

— Моя фамилия Слейден, — представился я. — Для меня ее отсутствие большое разочарование. Я очень надеялся пообедать с мисс Беннет, но увы…

Она посмотрела на меня с интересом, сметанным с осторожностью. Вид мой, по всей вероятности, успокоил ее, и она продолжила разговор:

— Меня зовут Ирен Джеральд. Не знаю, говорила ли вам когда-нибудь обо мне Фрэнки. Извините, мистер Слейден, но она уехала, и я ничем не могу вам помочь.

— М-да, плохи мои дела, — я одарил ее лучшей из своего набора улыбок. — Догадываюсь, что вечер у вас уже занят. Но сжальтесь над бедным незнакомцем! Я так мечтал провести его не один.

— О, право, я не знаю, — она в нерешительности запнулась и нервно засмеялась. — Видите ли, мистер Слейден, я ведь вижу вас впервые. Буду откровенной. Я собиралась сегодня ужинать в одиночестве и не предполагала…

— Я совсем безвреден, и, если вы составите мне компанию, я постараюсь вам это доказать. А если вы откажетесь, как же я смогу это сделать?

Она снова рассмеялась.

— Как это мило! Ну, хорошо, я с удовольствием поужинаю с вами.

— Договорились. Мой автомобиль в конце улицы. Куда поедем?

— К Лодони. Там немножко дороговато, зато великолепная кухня, если вы, конечно, любитель даров моря.

Я уверил ее, что без ума от морепродуктов.

Пока мы добирались до ресторана, я рассеял остатки ее скованности, и мы весело болтали, словно были знакомы друг с другом с детства.

Когда я свернул на покрытую гравием аллею, ведущую прямо к залитому неоновым светом ресторану, Ирен как раз упомянула о том, что работает в рекламном агентстве. У Раймонда Томаса. Она остановилась на полуслове и спросила:

— Может быть, нам не стоило сюда приезжать? Мне не хочется, чтобы вы тратили уйму денег, а здесь все-таки накладно.

Я рассмеялся, подумав, какую благодарность она заслужила бы от Файетта.

— Кутить так кутить, поэтому забудьте на время о такой прозаической вещи, как деньги.

Я приткнул машину на стоянке, и мы вошли в дверь.

Место было действительно превосходным. Просторный зал возвышался над океаном, и хотя в нем было довольно многолюдно, удалось занять столик на продуваемом балконе, откуда открывался великолепный вид на море, пляж и резвящихся в лунном свете купальщиков. Прямо под нами светилась огнями набережная.

Ирен поведала, что у Лодони подают замечательное черепаховое филе, равного которому нет в мире. Мы заказали черепаховое филе. Мы начали с пары очень сухого мартини, затем прошлись по кьянти и наконец перешли к филе. Мы ели и болтали о всякой чепухе. Когда подошла очередь кофе и сигарет, я перевел разговор на интересовавшую меня тему:

— Почему же все-таки, мисс Джеральд, Фрэнки уехала из города? У нее были какие-нибудь причины?

Ирен покачала головой:

— Не знаю, что и думать. Как обычно, я ушла на работу, а когда вернулась, Фрэнки уже не было. Она просто исчезла: не оставила даже записки.

— Она забрала все свои вещи?

— О да. А то я беспокоилась бы еще больше. Но все равно я не могла ничего понять. Я звонила в «Золотое яблоко», но там были так же изумлены, как и я.

— Кто разговаривал с вами из «Золотого яблока»?

— Режиссер, мистер Хьюлетт. Фрэнки ничего не сообщила ему о своих намерениях.

— Вы помните точную дату?

— Третьего августа. Запомнила, потому что у моего брата четвертого день рождения, я ему купила шикарный галстук. Хотела показать его Фрэнки, а она уехала.

— Она вам не сделала ни малейшего намека, что уезжает?

— Нет.

— Заплатила она за квартиру?

— Да, я нашла деньги на каминной полке и очень этому удивилась. Я думала, что по крайней мере она могла бы оставить записку. Ведь мы, мистер Слейден, были близкими подругами, жили под одной крышей восемь или девять месяцев и прекрасно ладили все это время.

Я заказал еще кофе. Когда официант, наполнив наши чашки, удалился, я спросил:

— Она выступала в клубе в ночь второго августа?

— Да. Днем она позировала художнику, мистеру Хартли. Когда я пришла с работы около шести, она похвасталась, какой у него хороший получился портрет, и сказала, что собирается снова встретиться с художником на следующий день. Потом она вышла за покупками, а когда вернулась, стала собираться в ночной клуб, куда уехала в восемь часов.

— Вам не показалось, что она взволнована или расстроена?

— Нет, она выглядела прекрасно и ни капельки не волновалась.

— Она вернулась домой в обычное время?

— Пожалуй, позже, чем всегда. Ежедневно она возвращалась что-то около двух. У нас были отдельные спальни, но я обычно слышала, когда она отпирала дверь. Мне кажется, в тот день она задержалась, хотя я не уверена в этом. Спросонья я не поглядела на часы. Только потом до меня дошло, что вроде бы уже светало.

— Вы видели ее перед тем, как уйти на работу?

— О нет. Я ее никогда не будила. Она вставала не раньше одиннадцати, а я ухожу на работу в девять.

— В ту ночь она вернулась домой одна?

Ирен пристально посмотрела на меня и насупилась.

— Странно, что вы этим интересуетесь. Впрочем, тогда мне показалось, что ее кто-то провожал. Я только наполовину проснулась, когда услышала, как она открывает дверь, но мне почудилось, будто доносится мужской голос. Я, конечно, не уверена, была сонная, но действительно подумала, что с ней был мужчина.

— Она часто приводила домой мужчин?

— На моей памяти только один раз, ближе к концу июля. Сказала, что собирается пригласить на ужин приятеля, и попросила меня пойти погулять куда-нибудь на это время. Мы о таком условии договорились, когда снимали квартиру на двоих. Если я хотела кого-нибудь к себе позвать, из дома уходила она. В тот раз у меня было назначено свидание в кино, и я вернулась поздно. Они к этому времени уже ушли, но пепельница была полна окурков. Сигареты египетские. Я не переношу сладкого запаха, поэтому и запомнила сорт табака.

— Но это, конечно, могла быть и женщина?

— Да, но на окурках не осталось следов губной помады.

Я улыбнулся.

— В вас пропадает отличный сыщик, мисс Джеральд.

— То же самое я подумала о вас, — серьезно сказала она. — Зачем вы задаете все эти вопросы?

— Отвечу вам: есть основания полагать, что Фрэнки попала в беду. — Я достал из бумажника фотографию Фэй Бенсон и положил ее на стол перед Ирен. — Это ведь она, не так ли?