Ирина Градова - Вакцина смерти
– При вашем участии нам удалось более или менее точно отследить путь вируса, с которым мы имеем дело, – продолжал профессор. – Конечно, мы не можем с уверенностью утверждать, что пациенты, которых мы считаем инициаторами эпидемии, действительно являлись самыми первыми ее жертвами. Однако теперь по крайней мере можно рассчитать скорость распространения штамма.
– Как насчет предупреждения в средствах массовой информации? – спросил Никита. – Это могло бы…
– Согласен, – кивнул Рыжов, прежде чем тот закончил фразу, – но мне категорически дали понять, что это недопустимо. Городское начальство так боится паники, что предпочитает держать все в тайне.
– А люди пусть мрут как мухи, что ли? – фыркнул Леонид, по обыкновению примостившийся в углу.
– В поликлиники уже разосланы предписания соответствующего содержания, и нам обещали, что в ближайшее время все необходимое для принятия мер мгновенного реагирования также доставят во все медицинские учреждения.
– Ну да, ну да, – криво усмехнулся Леонид, и никому из нас не требовалось объяснять причину его сарказма: в нашей стране быстро создаются только циркуляры, но между теорией и практикой разрыв весьма велик.
– Между прочим, это была хорошая новость, – заметил Лицкявичус, которому, очевидно, уже давно все стало известно из первых рук.
– Точно, – согласился Рыжов, откашливаясь. – А плохая… вернее, плохие новости заключаются в следующем. На первый взгляд все ясно: это «испанский» грипп.
– Это точно? – недоверчиво переспросил Леонид.
– Практически, хотя полная расшифровка штамма займет гораздо больше времени. И, к сожалению, латинский афоризм «Festina lente»[6] здесь не применим: время – наш главный враг.
– И, однако, gaudet patientia duris[7], – неожиданно парировал Александр из своего угла. Я поймала заинтересованный взгляд Леонида, брошенный на молодого человека.
– Погодите, – вмешалась я, – разве «испанка» не была смертельным заболеванием? От нее ведь погибло море народу!
– Фатальность испанского гриппа – весьма распространенный миф, – ответил Александр.
– Верно, – тут же подтвердил Леонид. – При нынешнем развитии асептики, антисептики, периодическом принятии антибиотиков вирулентность[8], как и опасность гибели от «испанки», должна существенно снизиться.
– Но вакцинация, выходит, не помогла?
– Тут что-то странное происходит, – почесав лысину, проговорил Рыжов. – Да, штамм другой, но те, кто подвергся воздействию вакцины прошлогодним штаммом, казалось бы, должны перенести заболевание несколько легче, однако это не так. Более того, смертность среди людей, сделавших прививку, гораздо выше, чем среди тех, кто этим пренебрег! Да и осложнений вакцинированные пациенты получают больше.
– Так первыми все-таки заразились члены экспедиции Старостина? – задал вопрос Никита.
– Э-э… Пока мы вынуждены принять эту версию, хотя…
Неуверенность Рыжова не воодушевляла.
– В общем, давайте считать группу Старостина первыми, – добавил меж тем профессор.
– Так дело в той скифской могиле, что ли? – поинтересовалась Вика.
– В кургане, – счел нужным поправить девушку Александр.
– Что? – недоуменно переспросила она.
– Скифские захоронения называются курганами – этому учат в начальной школе.
Вика покраснела и обиженно закусила губу. Зато Леонид, судя по всему, оценил ситуацию: на его обычно бесстрастном лице появилось некое подобие улыбки.
– Сомневаюсь, – поспешил ответить на вопрос Вики Рыжов.
– Но ведь первой умерла та девушка, Люда Самолова, – заговорила я. – А она, если верить сведениям, полученным от Никиты, первой вошла в курган.
– Да, и там еще были следы экспедиции, о которой почему-то почти ничего не известно, – вставил Никита. – Ребята сказали, что обнаружили неподалеку от кургана полуистлевшие палатки и какие-то вещи, видимо, принадлежавшие членам той экспедиции. Кроме того, они наткнулись на несколько крестов в перелеске – может, об этих людях и о кургане так и не узнали, потому что они все умерли? Не следует ли нам раскопать дело тех археологов и выяснить, что с ними произошло?
– Если и так, – сказал Рыжов, – то они никак не могли заразиться в кургане, ведь вы сами говорили, что до Старостина его не вскрывали.
– А что, – начала я, – если курган действительно ни при чем, а все дело в останках экспедиции? Не могли ли Люда, Старостин и та, другая девушка подхватить вирус среди вещей, брошенных экспедицией?
– Исключено! – воскликнул Александр. – Вирус «испанки» не мог жить так долго!
– Но ведь откопали же американцы ту тетку на Аляске! – возразила Вика, уже оправившаяся от грубости протеже Рыжова.
– Вика, ты же биолог! – возмущенно покачал головой Лицкявичус, заставив девушку снова покраснеть.
– А почему нет? – решила я прийти ей на помощь, тоже не понимая, чем ее версия нехороша.
– Да потому, Агния, что «ту тетку», как выразилась Вика, извлекли из вечной мерзлоты! В ней вирус сохранился в нетронутом виде, и только это помогло американцам его заполучить. На Украине подобных территорий не существует, поэтому нельзя ожидать, что после стольких лет вирус, даже если речь и в самом деле идет об «испанском» гриппе, внезапно очнулся и принялся заражать всех подряд!
– Зато как красиво бы вышло! – задумчиво пробормотал Леонид, закатывая глаза. – Представляете заголовки газет: «Вирус из скифской могилы…» или: «Проклятие скифов»?
– Тебе бы романы писать! – рассмеялся Павел, впервые решивший обнаружить свое присутствие. Как мудрый человек, он все это время помалкивал, следуя правилу: если ничего не смыслишь в обсуждаемой проблеме – молчи, и тогда можешь сойти за умного.
– Я об этом подумаю, – серьезно ответил Кадреску. – Ведь патологоанатомам катастрофически мало платят!
– Сколько времени понадобится, чтобы полностью расшифровать новый штамм? – спросил Лицкявичус, обращаясь к профессору.
– Столько у нас нет, – покачал головой вирусолог.
– И все же вы предполагаете «испанку»?
– Давай-ка я пару слов расскажу об этом штамме, а потом отвечу на твой вопрос, идет? Изначально грипп – инфекция птичья. Известны пятнадцать вариантов гемагглютинина и девять вариантов нейраминидазы, которые регулярно циркулируют у пернатых. Различные комбинации этих антигенов создают разнообразные подтипы вирусов гриппа А. У людей циркулируют в основном комбинации Н1,3 и N1–2. Пандемии с большим количеством жертв приключаются, когда появляются новые гибриды птичьих подтипов с человеческими. Напрямую гибридизация, как правило, невозможна, и тут промежуточным звеном становятся свиньи. Свиньи болеют своими поросячьими подтипами H1,3 и N1–2, и люди заболевают ими очень редко. Зато свиньи служат отличным полигоном для гибридизации человеческих и птичьих гриппов со своими. Так вот, по данным исследований американских ученых, вирус гриппа тысяча девятьсот восемнадцатого года впервые появился у птиц, но затем мутировал и стал опасен для людей. В результате дальнейших мутаций вирус получил возможность передаваться от человека к человеку, что и стало причиной пандемии. Теперь уже известно, что две последующие эпидемии – пятьдесят седьмого и шестьдесят восьмого годов, оказавшиеся не столь катастрофичными, были также связаны с птицами. Американцам удалось выявить три гена, «ответственных» за мутацию этой болезни. Кроме того, был выявлен ген, который позволяет вирусу легко проникать в клетки легких. Как я уже говорил, времени для расшифровки нынешнего штамма у нас было недостаточно, но те гены, что удалось опознать, полностью соответствуют «испанке».
– И чем лечиться? – спросила я.
– Как обычно лечатся от гриппа. Самое главное – вовремя понять, что это именно грипп, и немедленно обратиться в медучреждение. Как и вирус «испанского» гриппа восемнадцатого года, штамм имеет очень короткий инкубационный период – всего два или три дня, после чего развивается тяжелейшая пневмония.
– А вакцина существует? – спросил Павел. – Как насчет тех, кто еще не заболел?
– Существует, – кивнул Рыжов. – У американцев. Полагаю, надеяться на то, что наше Министерство здравоохранения обратится к ним за помощью, не стоит. Даже если они и согласятся, переговоры займут месяцы, а столько времени у нас просто нет. Однако есть и еще одна хорошая новость. Вашими стараниями у нас появилась зацепка насчет того, как скорее всего заразилась Людмила Самолова.
– Разве это имеет такое уж большое значение? – вопросительно изогнул бровь Кадреску. – Теперь, когда вы уже предположили «испанку»?
– В том-то и дело, что имеет! И здесь нам понадобилась помощь Артема Ивановича.
Похоже, Карпухин пришел не просто для того, чтобы расспросить Рыжова о Кармине. Очевидно, от него потребовалась ответная услуга.
