Влада Ольховская - Коллекционер ночных бабочек
Несмотря на то, что его просили поторопиться, Кирилл не спешил. А куда спешить, если до конца смены еще часа четыре? Бродяга, конечно, может уйти, но ему же лучше. Так что до первого этажа охраник добрался лишь спустя десять минут.
И никого не увидел. Это было странно, потому что с лестницы ярко освещенный холл хорошо просматривался. Двери были заперты, да и за ними, в свете фонаря, мужчина никого не заметил, похоже, бродяга все-таки сумел уйти. Но пустовала и комната с пультом, где сидела охрана – от основного холла ее отделяла пластиковая стенка с большим окном.
Замечательно! Взрослые мужики, а решили детский розыгрыш устроить! Надо будет попроситься на другую точку…
– Очень смешно, оценил, – пробурчал Кирилл. – Можете вылезать! Эй! Вы предлагаете мне одному тут торчать?
Ответа не последовало, но он ожидал чего-то подобного. Два дебила!
– Если вы думаете, что я буду искать вас, то вы сильно заблуждаетесь! Попрятались по углам – там и сидите, я свой обход закончил и могу отдыхать!
Кирилл уверенно направился к комнате с пультом. Минут через пять они оба вылезут и будут сокрушаться, что он не принял такую забаву! Если кто-то увидит, если записи камер просмотрит… Всех троих уволят, не разбираясь!
«Ай, камеры все равно никто не смотрит, – думал он, пересекая холл. – Если ничего не происходит. А этой ночью ничего и не будет, раз шпана перестала сюда ходить, то опасаться вообще нечего. Вот только…»
Он открыл дверь и вошел в комнату. Спокойный поток мыслей оборвался сам собой.
Помещение было тесным, они втроем там еле помещались. Но теперь, когда весь пол был залит кровью, казалось, что этой комнате нет конца! Темная лужа, в тусклом свете смотревшаяся черной, расползалась от стола к четырем стенам, кровь даже не капала – струилась со стола.
Ее источником был мужчина, лежащий лицом на газете с кроссвордом. Точнее, теоретически там должно было быть лицо. Но что осталось от него и от шеи – сказать сложно. Чтобы было столько крови, нужны чудовищные раны…
Кирилл такого никогда не видел, да и теперь боялся смотреть. Зачем? Его взгляд ничего не изменит, станет только хуже. Разум и без того отказывался принимать и понимать то, что здесь произошло.
С момента связи прошло совсем мало времени… как?!
Он не собирался выяснять. Кириллу казалось, что жуткий запах крови наполняет его собственные легкие, обжигая их – душит его! Он не был новичком в своем деле, но это… это за гранью нормы, даже за гранью обычного мира!
Как только он покинул комнату, свет в холле несколько раз мигнул, затем погас, равно как и на лестнице. Кирилл оказался погруженным в абсолютную темноту, нарушаемую разве что светом далеких уличных фонарей: внешняя лампа над входом тоже отключилась.
И это не авария, таких аварий не бывает! Ладно бы в грозу, а то при спокойной погоде… Нет, похоже, электричество отключили. Но как?! Сделать это можно было только с цокольного этажа, туда входа нет, даже охранникам проблематично в это подземелье добраться!
Если, конечно, кто-то не пришел с улицы через аварийный выход… Однако там дверь хорошая, просто так не пробьешь.
«Пробивать и не нужно, если есть ключ», – мелькнуло в голове.
Неужели кто-то из своих сдал?! Толик, которого здесь нет? Он не мог, Кирилл его слишком хорошо знал! С этим нужно разобраться, но не сейчас и не ему. Не зная, что произойдет, он не собирался отдавать свою жизнь за чужое имущество. Кириллу хотелось только одного: уйти как можно быстрее.
Ему не позволили. Кто-то схватил его в темноте, удары посыпались градом, со всех сторон, мужчина даже не брался угадать, сколько нападающих. Но точно не один Толик!
Они ни о чем его не спрашивали, даже ничего не говорили. Просто били. Без жалости, сильно, словно и не собирались оставлять в живых. Хотя почему «словно»? После того, что они устроили в комнате с пультом, это самый вероятный вариант…
Кирилл пытался объяснить, что он им не враг, он не будет мешать, он не выдаст их. Кого выдавать, если он ни одного лица не видел! Но его не слушали. Судя по всему, этим людям был дан четкий приказ относительно того, как поступить с охранниками.
Наконец они оставили его. Не стали проверять, жив он или нет, Кирилл и сам не мог сказать, сколько ему осталось. Тело еле двигалось, он ощущал только боль – не от конкретных ушибов и ссадин, а единую, поглотившую все его существо. Уже ничего не хотелось, даже спасаться. Только чтобы боль прекратилась.
Но сквозь туман, окутывавший его сознание, он слышал голоса.
– Думаешь, страховка у них есть?
– Сомневаюсь! Сюда же перлись те, кто хотел сэкономить на всем. На страховке тоже сэкономили! Будут у этого дятла ущерб требовать!
– Стребуют, как же! Он пошлет их к главному виновнику!
– К огню, что ли?!
И они засмеялись. Они хотят сжечь здесь все… У них получится, почему бы и нет. Пожар будет грандиозный! Если правильно все организовать, здание вспыхнет как спичка, никакие пожарные помочь не успеют.
Чтобы выжить, нужно убираться отсюда. Но Кирилл понимал, что ему это уже не по силам. Ну и плевать… В его нынешнем состоянии само восприятие мира изменилось. За жизнь больше не хотелось держаться так отчаянно, как раньше.
Преодолеть боль могло только легкое недоумение. Один из голосов, звучавших рядом, показался ему знакомым… и это был не Толик.
* * *С сильными эмоциями справиться не так сложно – при ее-то профессии! А вот со смесью сильных эмоций, причем контрастирующих друг с другом… Не самая простая задача, особенно в конце рабочего дня.
С одной стороны, ее поражала наглость этого мужчины. Всегда, даже когда ей казалось, что она привыкла, он умудрялся удивить очередной своей просьбой. С другой, Рина была рада его видеть, и эта радость пробивалась даже через возмущение. С третьей, – а была там и третья сторона, – ей понравилось наблюдать отвисшую челюсть Таньки, инспектора по делам несовершеннолетних, когда она увидела, кто встречает ее после работы. Эта стервоза ведь распускала по отделу слухи по поводу «старой девы»! Теперь вот выкусила.
Но положительные стороны все равно оказывались придавлены его просьбой.
– Я что, поисковик тебе? – поинтересовалась Рина. – Персональный гугл?
– С гуглом общаться проще, – без тени смущения отозвался Марк. – Но в тебя я больше верю!
Вот ведь гад… Да и природа жестока. Нельзя такую наглость сочетать с такими яркими глазами и очаровательной улыбкой. Убийственное сочетание получается.
– Я не буду искать для тебя какую-то девицу!
– Это не какая-то девица, а очень важная личность во всей истории!
Опять у него истории… Рина уже разобралась в расследовании, которое он учинил со своими дружками, и вмешиваться не желала. Если самоубийство, значит, не нужно никого искать. У полиции работы хватает, нет необходимости создавать дополнительную искусственно!
Да и вмешиваться в личные дела Федора Самарина она не спешила. Лично Рина его не знала, но кое-что слышала. Та еще личность… бизнесмен на грани криминала. Причем то, как он переходит эту грань, еще никому не удавалось зафиксировать, а значит, человек не без мозгов.
Так ведь для Марка это не аргумент!
– По-прежнему не боишься ни бога, ни черта, ни советской власти? – процитировала она почему-то вспомнившийся фильм.
– В первую очередь советской власти. Если бы я мог найти эту женщину самостоятельно, я бы тебя не беспокоил, честное слово. Но тут тупичок!
– Тупичок – это твое эволюционное развитие.
В какой-то момент Рина испугалась, что он обидится и уйдет. Почему ее это пугало – женщина сама сказать не могла. Но Марк был далек от обиды. Он попросту пропускал подобные реплики мимо ушей и не воспринимал их на свой счет.
Одно слово – наглец!
– Я сперва подумал, что мать Карины была проституткой, – сообщил Марк, хотя Рина его ни о чем не спрашивала. – Это было бы логично и объяснило бы «опасения» Самарина. Потом я это проверил…
– Как же ты мог такое проверить? – поразилась Рина.
– Кое-что в Интернете нашел, кое-что квалифицированным людям за дополнительную плату поручил узнать. Самарин этот уже двадцать лет назад приличное состояние имел, а тот, у кого есть деньги, привлекает внимание.
– Тогда светскими сплетнями не так интересовались, как сейчас…
– Сплетнями, может, и не интересовались, но за нужными людьми следили. Короче, я поручил проверить, была ли у Самарина жена или постоянная спутница в период рождения Карины, известна ли вообще ее мать. Оказалось, что известна!
– Ты серьезно нанял людей узнавать такую ерунду? – усмехнулась Рина. – Тебе точно некуда деньги девать!
– Информация – ценнейший ресурс, в который можно смело инвестировать, – философски рассудил мужчина. – Сведения двадцатилетней давности в Интернете представлены не слишком широко, вот и пришлось пойти обходным путем. Но я сейчас не о том, а о матери Карины.
