Эдуард Хруцкий - На углу, у Патриарших...
В уютной гостиной за журнальным столиком пили кофе и слегка баловались дорогим ликером воспитанная нервная англизированная хозяйка дома, упитанный сановный господин и молодая, пухленькая девица с наивными, навеки удивленными глазами — услада занятых мужчин.
— У вас душой отдыхаешь, Майя Дмитриевна, — признался сановный господин.
— Всегда рада видеть вас, Семен Ильич! — бойко отозвалась англизированная дама. — И, собственно, что мешает вам почаще быть в моем доме?
— Работа, работа и только работа… — нарочито тяжело вздохнул чинуша.
— У нас парикмахерская, у них — работа. Так и находим отговорки, — сказала услада занятых мужчин.
— Валюта, ты же знаешь, как я к тебе отношусь… — Доморощенный вельможа театрально прижал руку к сердцу, собираясь продолжать монолог о своем отношении к Валюше. Но его прервал звонок в дверь.
— Экскъюз ми, — сказала Майя Дмитриевна и пошла открывать.
В ожидании хозяйки Семен Ильич позволил себе рюмочку. Но хозяйка вернулась тотчас, отчего он поперхнулся.
— Валечка, можно тебя на минутный токинг? — позвала Майя Дмитриевна. — Надеюсь, Семен Ильич нас извинит.
Решительно покивавший Семен Ильич остался в одиночестве и налил себе вторую рюмочку. Но выпить не успел: в гостиную вошел Тарасов.
— Ну, ты и скот, — негромко сказал Тарасов.
— Как вы со мной разговариваете?! — возмутился Семен Ильич и поставил рюмку на столик.
— А как с тобой разговаривать?! — рявкнул Тарасов. — Из наших рук кормишься, а пользы от тебя как от козла молока. Ты как смел Боровскому отказать, козел?!
— Ноль оснований для выделения земли, Алексей Владимирович! — мгновенно струсил важный сановник.
— Вот за это твой сын «БМВ» и получил, чтобы ты нашел основание! — прорычал Тарасов.
— При всем желании не могу, Алексей Владимирович!
— Значит, не хочешь, — отрезал Тарасов. — Надеялся, что договоримся no-хорошему, но приходится по-плохому. — Он бросил на стол пачку снимков. — Сегодня — жене, завтра — мэру, а послезавтра и газетчикам можем показать.
Семен Ильич глянул на фотографии, и его прошиб пот. Взмолился:
— Алексей Владимирович, не губи!
Тарасов раскрыл кейс, с которым пришел, вынул из него бумаги и положил на столик перед Семеном Ильичем. Тот надел очки, достал из внутреннего кармана золотую авторучку и, не читая, стал подписывать листы там, где стояла галочка. Подписал все. Тарасов быстро и внимательно удостоверился, правильно ли подписано, спрятал бумаги в кейс, а из кармана вынул пачку долларов.
— Вот и основания нашлись, — наблюдая за тем, как Семен Ильич прячет доллары в карман, констатировал Тарасов. — Фотографии можешь взять на память.
— А негативы? — неуверенно спросил Семен Ильич.
— Негативы у меня сохраннее будут, — сказал Тарасов и громко позвал: — Майя Дмитриевна, кофе остыл!
Беляков сидел в своем кабинете и читал газету «Правда». На правах зама без стука вошел Никольский и бросил на диван кожаное пальто — то самое, похищенное у главного редактора скандальной газетенки. Беляков снял очки, посмотрел на диван и спросил с надеждой:
— Оно?
— Оно, — подтвердил Никольский.
— Как?.. — Он не уточнил, о чем спрашивает, но Сергей и так понял.
— Путем оперативно-розыскных действий, — ответил.
— Ты это своей соседке-журналистке рассказывай, — начал было Беляков, но вдруг вспомнил нечто весьма пикантное: — Кстати о журналистах. Позавчера одного журналиста сосед твоего Шадрина, генерал, отметелил и спустил с лестницы. Скандал был страшный! Но все рассосалось: журналист заявления писать не стал.
— Виталий Петрович, я установил хату, на которой тайно снимали Шадрина, — доложил Никольский. — Завтра хочу взять оперов и прокачать ее.
— Запрещаю, — серьезно сказал Беляков.
— Почему?! — возмутился Сергей.
— По кочану и капустной кочерыжке! — резко сказал Беляков.
— А еще почему? — не унимался Сергей.
— А ты подумай, — предложил подполковник.
— Как раз и думаю, — Никольский успокоился и стал излагать свои доводы последовательно. — Я располагаю проверенными данными, что на этой хате снимали не только Шадрина. Еще три человека, занимающие весьма и весьма важные посты в руководящих структурах, были сфотографированы там скрытой камерой. А следовательно, стали объектами шантажа.
— Этот бардак на нашей территории? — ядовито поинтересовался Беляков.
Никольский сник. Аргумент, скрытый в вопросе начальника, был убийственным: если «земля» чужая, то и «чистить» ее должны другие менты…
— Нет, не на нашей… — уныло подтвердил он невысказанное предположение подполковника. — На Мосфильмовской.
— Так вот, от этого пусть начальник семьдесят шестого дергается. Брать людей не разрешаю. Тебе же запретить не могу, хотя личный сыск нынче не в моде. Расскажи лучше, как на пальто вышел.
Никольский, не ответив, встал и вышел. Беляков еще раз посмотрел на пальто и набрал телефонный номер:
— Соедините меня с главным редактором… Полковник Беляков… Игорь Сергеевич, можете забрать свое пальто… Нашел, нашел… Секрет фирмы.
Вечером у Никольского был Котов. Они сидели на кухне, пили водку.
— Ты свернешь себе шею, Сергей. Прошла команда — не воротишь это дело, — втолковывал приятелю Слава.
— Еще одна команда, — как бы про себя сказал Никольский. — Слишком много команд, чтобы соблюдать законы.
— Ты не о законе — о себе думай! — рассердился Котов. — Ты прекрасный сыщик, а семнадцать лет сидишь на земле из-за своего характера. Неужели в МУР не хочется?
— Мало ли куда мне хочется… — вздохнул Никольский. — Тебе Беляков звонил?
— Он желает тебе добра, Сергей! — убеждал его Котов.
— Слава, ты же сыщик! Я знаю, что могу их накрыть! — горячо воскликнул Никольский.
— Кого — их? — усмехнулся Котов. — Неужели ты думаешь, что люди, которых шантажировали, будут благодарны тебе? Шадрин-то мужик был. И он застрелился. А те наверняка на шантаж продались, и уже они-то используют все свое влияние, чтобы уничтожить человека, который возьмется ворошить эту помойку.
— Я их не боюсь, — Сергей упрямо опустил голову, набычился.
— Тебе жить, — Котов разлил по рюмкам. — Что ж, выпьем за предстоящее увольнение из органов бесстрашного майора Никольского.
— Сергей Васильевич, наконец-то! — Майя Дмитриевна раскинула руки, как бы готовая обнять дорогого гостя. — Наслышана, наслышана о вас от Ларисы.
— Тоже наслышан о вас и тоже от Ларисы. — Улыбаясь приветливо, Никольский поцеловал ручку Майи Дмитриевны.
— Ларочка знает, у меня без китайских церемоний. Прошу в гостиную, выпьем по рюмочке под кофе, говорить будем. — Майя Дмитриевна, завершив церемониал знакомства, направилась в гостиную.
— Это уж точно — без церемоний, — тихо сказала ей в спину Лариса.
Никольский зыркнул на нее, и она поняла, что продолжать не следует.
В гостиной вновь прибывших ожидал знакомый джентльменский набор: кофейник, чашки, бутылка ликера. Хозяйка и посетители расселись вокруг столика.
— У вас очень уютно, Майя Дмитриевна, — отхлебнув из чашки, сказал Никольский. — После этой бешеной жизни — тишина, покой.
— Бешеная жизнь — это ваша работа? — спросила Майя.
— Наверное, так, — согласился Никольский.
— А чем вы занимаетесь, если не секрет? — закинула удочку Майя. — Мне Лариса говорила, что вы юрист. Адвокат? Юрисконсульт?
— Если бы. К сожалению, я юрист-чиновник, — с наигранной грустью вздохнул Сергей. — Работаю в аппарате Президента, в комиссии по борьбе с коррупцией.
— И кем же? — будто бы равнодушно поинтересовалась Майя.
— Заместителем председателя…
— Ничего себе чиновник! — охнула хозяйка квартиры.
— Ты Сергея допрашиваешь, Майя, будто это ты — заместитель председателя комитета по борьбе с коррупцией, — со значением сказала Лариса. Майя поняла, что ей пора выметаться.
— Мне надо к соседке заглянуть, — сообщила она. — Такая жалость. Так интересно пообщаться с человеком, который живет полной, настоящей жизнью. Не то что мы, домохозяйки-отшельницы. Но я не прощаюсь. Мы еще увидимся сегодня. Выпьем, побеседуем… — Майя встала. — Ларочка, ты все знаешь.
Хлопнула входная дверь. Никольский и Лариса остались вдвоем.
— Лариса, вы неосторожны, — тихо укорил он.
— У меня одно желание — этой суке глаза выцарапать! — прошипела Лариса вполголоса.
— Понятное желание, но сегодня лучше не надо, — попросил Никольский с улыбкой.
— Что ж, тогда любовью пора заняться… — невесело пошутила женщина. — Пошли в спальню, Сергей. Вы ведь туда в первую очередь хотели попасть?
Лариса поднялась из-за стола и направилась в коридор. Никольский придержал ее за локоть:
— Очень прошу вас говорить в спальне шепотом.
