Милорад Павич - Уникальный роман

Поэтому я решил посоветоваться по этому вопросу с кем-то, кто мог бы судить беспристрастно. Я разыскал мадемуазель Илеану Шимокович, которая официально зарегистрирована как «практикующий астролог». Лучше бы мне этого не делать! Вот что сказала мне мадемуазель Шимокович:

– Да никакой это не обман зрения! Увидите ли вы андрогинное существо и в том и в другом виде, женском и мужском, то есть «живьем» в одном, а в зеркале в другом виде, зависит не от андрогина, а от вас.

– Как это? – поразился я.

– Далеко не все могут видеть андрогина в двойном виде. Для большинства они, независимо от того, отражаются ли в воде или в зеркале или видны без отражения, всегда являются в одной ипостаси. Видеть и различать мужской и женский вид одного и того же андрогинного существа может только тот, кто имеет по отношению к такому существу злые намерения… Такие злонамеренные люди приобретают так называемый «взгляд Каина». И видят вещи по-другому, не так, как все остальные…

Несомненно, многие читатели Голубой тетради задаются вопросом: каким образом «Symptom House» получал доступ к чужим снам и возможны ли вообще – а если да, то каким образом – подобного рода трансакции? Это интересовало и старшего следователя Строса, поэтому в Голубой тетради он записал и кое-что из относящегося к таким вопросам:

И у Лемпицкой, и у ее сестры Софии Андросович были гуру. У каждой свой. Я посетил гуру Софии Андросович и задал ему вопрос: возможно ли добраться до чужих снов и использовать их как товар, как это делали в «Symptom Houses? Ответ оказался двусмысленным:

– Я не могу ответить вам точно. Я занимаюсь другими сферами познания. Все, что мне известно, состоит в следующем. Обычно мы бросаем взгляд из яви в сон. Есть такие персоны, которые, вне всякого сомнения, обладают способностью направлять взгляд и в обратном направлении, из сна в явь. Если смотреть в правильном направлении, то из сна, вероятно, увидеть чужие сны можно. Не только один сон, но целое стадо снов того или иного лица, все его сны. Таким образом, эти редкие гуру или лица, обладающие особым даром, могут, вероятно, «загрузить» еще не приснившиеся сны в психику того, кто к этому готов. И кто готов за такую услугу заплатить. Такие люди говорят своим покупателям: если хорошо прислушаться, будущее можно услышать…

– А как они добывают свой товар?

– Они утверждают: сны – это особая энергия; по сути дела, негативная карма, накопившаяся за прошлые жизни. И что еще важнее, во сне смешаны будущее и прошлое, потому что в снах нет настоящего, которое их разделяет. Если из такого мира без настоящего, то есть из сна, бросить взгляд во Вселенную, на созвездия, где плавают приснившиеся и неприснившиеся сны того лица, которое родилось под знаком этого созвездия, то можно увидеть и прочитать приснившиеся и неприснившиеся сны этого лица, потому что не будет мешать настоящее, которого там, среди звезд, тоже нет. Вот таким образом торговцы снами и добывают свой товар. Но есть и другое мнение, противоположное: в снах нет ни прошлого, ни будущего, всё в снах – это одно вечное настоящее, то же самое, которое векует и во Вселенной. И в заключение добавлю следующее. Даже если сегодня и невозможно добывать и продавать чужие сны, такой процесс следует рассматривать как возможный и предстоящий нам в будущем, поэтому следует принимать его во внимание с такой же серьезностью, как если бы он уже был осуществим…

– Так говорят они. А что думаете об этом вы?

– Я думаю, что все это одно огромное «может быть», и, вероятно, в заключение нам следует с улыбкой махнуть на все это рукой…

В отличие от гуру я не могу на все это ни улыбнуться, ни махнуть рукой, потому что вокруг предприятия «Symptom House» слишком много мертвых.

Можно было бы привести гораздо больше записей такого характера из Голубой тетради старшего следователя Строса. Закончим на том, что процитируем еще пару:

Вскоре после убийства Исайи Круза, директора букмекерской конторы ипподрома, я нанес визит его супруге. Госпожа Ора жила в прекрасном доме в окружении прислуги. К нам вышел несколько неряшливый слуга, из тех, про которых говорят, что «рубашка у него застегнута на каждую вторую пуговицу», и провел нас в большую гостиную. Попросил подождать хозяйку. Мы тут же принялись всё вокруг разглядывать. На одном богато инкрустированном комоде, стоявшем под зеркалом, заметили две серебряные кисти рук. Пальцы были унизаны кольцами, на запястьях – браслеты. Пока мы рассматривали их, за нашими спинами послышался женский голосок:

– Добрый день. Любуетесь моими серебряными руками? Это подарок Исайи Круза. Не смотрите на ногти, я все не успеваю их покрасить. Не могу решить, что больше подойдет – лак от «Revlon» или «Мах Factor»? Впрочем, может быть, они неплохо смотрятся и так?

Обернувшись, мы увидели девочку лет четырнадцати.

– Детка, нельзя ли нам повидаться с твоей мамой?

– Это сделать непросто. Я свою маму даже не помню, – ответила девочка с шаловливой улыбкой, – я здесь совсем одна осталась после того, как и мой муж Исайя обрел вечный покой… Меня зовут госпожа Ора, но я не успела стать Орой Круз. Мы не смогли обвенчаться, потому что я несовершеннолетняя. А теперь уже ничего не поделаешь…

Думаю, не стоит особо подчеркивать, что мы потерпели полное фиаско. По пути в участок мой помощник спросил:

– А ты заметил нечто не совсем обычное на этих серебряных руках с кольцами?

– Да. Там было драгоценностей не меньше чем на полмиллиона долларов.

– Я не это имел в виду. Ты обратил внимание, какие ногти на этих серебряных руках?

– ?

– Я очень внимательно рассмотрел их. Они выглядят как настоящие человеческие ногти, содранные у какого-то несчастного со всех десяти пальцев… И эта ненормальная еще хочет их накрасить!

Выслушав эти слова, я спросил себя, где же я недавно видел у кого-то пальцы без ногтей… И вспомнил. Сэр Уинстон, главный городской мафиози! У него на пальцах не было ни одного ногтя. Неужели это Исайя Круз вырвал их у него?

Записи покойного старшего следователя Эугена Строса одновременно являются и обещанным эпилогом этой книги. Они написаны зелеными чернилами.

Этот каталог всего лишь своеобразное приложение для тех читателей, которые хотят ознакомиться со всеми ста эпилогами и при этом не имеют желания воспользоваться Интернетом, где их можно найти (www.khazars.com).

Так же как вредно для здоровья курить, вредно и читать все сто эпилогов. Это то же самое, как вместо одной смерти иметь их сто.

Стоит ночь. Пока я прищуриваюсь сквозь мрак, час впился в меня всеми своими четырьмя красными глазами… Убийство на ипподроме, которое до сих пор не расследовано, нагоняет на меня бессонницу. Оно совершено крайне странным способом. Убийца стрелял в свою жертву сзади, в шею. Он целился не в голову или в тело, куда легче попасть, а именно в шею. Как зверь прыгает на спину своей добыче, метя в позвоночник. Все мое расследование в таком случае похоже на вылизывание кастрюли снаружи.

Во «сне о шагах» госпожи Лемпицкой есть одно место, где говорится о том, как вызывают духов. Я подумал, что было бы интересно проконсультироваться с каким-нибудь специалистом в области оккультных знаний, может быть даже со спиритом или медиумом. А так как нашим парням-полицейским часто приходится забираться и в такие логова, я обратился к ним, и они спросили меня: куда бы я предпочел отправиться по такому делу – в Царьград или в Париж?

– В Париж, – ляпнул я не раздумывая. Меня послали к некой мадам Луве, а она направила меня дальше, на парижскую Плас-де-Вож, в мансарду здания рядом с музеем Виктора Гюго.

Мадам Супервиль приняла меня в сверкающей столовой с видом на королевский конный памятник в парке. Спросила, кого я хотел бы вызвать и есть ли у меня к этой персоне конкретные вопросы. Когда я ответил, что искомое лицо зовут Маркезина Андросович-Лемпицка, а вопрос формулируется так: «Кто виновен в ее смерти?» – она отправила меня к месье Ленену в дом Николя Фламеля. Ленен пригласил меня выпить вина в кафе на первом этаже его дома, и тут я услышал, чтó мне следует делать, чтобы узнать от покойной Лемпицкой ответ на интересующий меня вопрос, а именно: кто виновен в ее смерти?

Мы сидели в полумраке, на столе горела свеча и стояло вино и макароны «по-клошарски». Ленен по ходу дела напомнил мне, что этот полумрак из числа самых старинных в Париже. Дом принадлежал известной паре алхимиков – Пернелле и Николя Фламель, жившим в годы позднего Средневековья.