Марина Серова - Вприпрыжку за смертью
Нет, ничего не получается — слишком сильный звуковой фон: лязг железа из ремонтной мастерской, доносящийся даже сюда, и тихое фырчание работающих моторов возле места сходки братвы.
Придется идти наобум. Я чуть приоткрыла дверь и скользнула внутрь.
Передо мной открылось помещение, скудно освещенное качающейся под потолком единственной лампочкой с жестяным конусовидным абажуром. Ватт шестьдесят на пространство, равное зрительному залу областного театра оперы и балета, — маловато для нормального обзора.
Минуту-другую я продолжала стоять на пороге — пусть глаза немного привыкнут к такому освещению, а то тут кругом ящики да железяки понаставлены; мне не хотелось с первых же шагов обнаруживать свое присутствие, задев какую-нибудь трубу.
Сделав несколько шагов, я заметила, насколько тут запылен пол. Слой пыли был таким толстым, что в нем обозначились следы подошв башмаков Красовского столь же четко, как если бы он ступал по первому снегу.
«Вот тебе и Зверобой со Следопытом, — подумала я, продвигаясь в указанном мне направлении. — Все-таки цивилизация имеет свои преимущества, если надо найти какого-нибудь человека!»
Следы привели меня к левому дальнему углу ангара. Я уперлась почти в стену и остановилась в недоумении — цепочка следов обрывалась.
«Не мог же он испариться, — размышляла я, — словно какой-нибудь демон».
Я постаралась сосредоточиться и найти рациональное объяснение этому.
Куда же господин Красовский мог направиться вот с этого самого места возле стены, на котором отчетливо виден его последний след?
Влево-вправо?
Никаких следов. Вряд ли охранник Головатова-старшего научился за время работы в спецслужбах становиться невидимым.
Вверх?
Я на всякий случай подняла голову и обозрела заросший паутиной потолок. Жирный паук вяло опутывал своей клейкой жидкостью муху, которая превращалась в эллипс, напоминавший куколку бабочки.
Оставался всего один вариант, и он оказался правильным — Красовский спустился вниз.
Я перенесла тяжесть тела на левую ногу и ощутила под ступней какую-то выпуклость. Отойдя на шаг, я присела и внимательно осмотрела пол.
Так и есть, прямо передо мной в полу располагался люк — ручка его железной крышки, обычно утопленная в пазы пола, оперлась о какую-то щепку, легла неровно и слегка выпирала наружу.
«Вот что значит пренебрегать влажной уборкой помещения, — улыбнулась я про себя. — Хотя надо отдать должное господину Красовскому — поработал он на совесть. Но и на старуху бывает известно что».
Каковы теперь ваши действия, Женя Охотникова? — продолжала я внутренний диалог. Будете дожидаться подмоги в лице спешащих к вам Паши и Арнольда или ринетесь в неизвестность?
Я склонялась к первому варианту, но мне пришлось выбрать второй.
Снизу послышался сдавленный женский крик. «По тембру голоса похоже на Аню», — решила я.
Что ж, так мне сидеть и ждать, пока эти мужики сюда подрулят? А там, внизу, между тем может происходить что-то страшное.
Вдруг ее пытают? Вводят очередную порцию героина? Или, наоборот, Аня сейчас испытывает ломку, и Красовский вымогает из нее деньги?
В общем, выбора у меня не было. Я высвободила ручку, рванула крышку на себя и, отбросив ее в сторону, прыгнула вниз.
В ноздри сразу же ударил спертый запах не проветривавшегося годами помещения.
Подвал оказался довольно большим и занимал собой едва ли не половину площади всего ангара.
Если это помещение и использовалось когда-то по назначению, то это было давным-давно, и сейчас подвал представлял из себя многослойную свалку всякой всячины, которую хитромудрым механикам жаль выбрасывать, но пока не удается никуда приспособить.
Впереди маячило пятно синей лампочки. Учитывая холод и это освещение, казалось, что я нахожусь в каком-нибудь морге.
Я уверенно продвигалась вперед, не обращая внимания на встречающиеся у меня на пути предметы — раз был грохот крышки, то что уж тут скрываться!
Когда я миновала половину пути, слева раздался тихий призывный свист.
Я свернула в проход между сваленных в кучу автомобильных камер и оказалась в огражденном продырявленной резиной закутке — что-то вроде каморки внутри огромного захламленного подвала.
В центре свободного помещения на табуретке сидела Аня. Ее голова, словно стебель цветка, безвольно склонилась к груди.
Рядом с Анютой стоял Красовский. Он смотрел на меня с нехорошей улыбкой, чуть прищурившись. В руке у него холодно поблескивала сталь пистолета.
— Вы что-то потеряли, мадам? — спросил он с угрозой в голосе.
— Скорее кого-то, — кивнула я на Аню. — Но уже нашла.
— Рад за вас, — скривившись в издевательской улыбке, проговорил Красовский.
Он тронул Аню за подбородок и чуть приподнял его. Ее глаза были закрыты, девушка явно пребывала в наркотическом сне.
— Да вот незадача получается, — пожал плечами Красовский. — Ваша знакомая крепко спит. Да и когда проснется — вряд ли захочет с вами уйти. Так что зря старались, не стоило вам время терять. А может быть, и кое-что подороже времени…
Теперь ствол пистолета был направлен в мою грудь. Красовский большим пальцем снял «макаров» с предохранителя и вздохнул.
— Жаль, конечно, но что поделаешь? Давайте хоть познакомимся напоследок.
— Не вижу в этом необходимости, — ответила я. — Ваши координаты мне и так известны.
— Кстати, откуда?
Я отрицательно покачала головой. Время пока что работало на меня, а Красовский был порядком заинтригован появлением молчаливой незнакомки.
— Что, от страха язык онемел? Голосовые связки судорогой свело? — улыбнулся Красовский. — Нет, мне вас так просто убивать неинтересно.
Я пожала плечами, — мне, мол, все равно. Охранник Головатова расхохотался.
— Ну и нервы у вас! Вот вы себя частично и выдали. Раз вы так спокойны, значит…
Тут я кивнула.
— У меня действительно есть туз в рукаве, — закончила я его фразу. — Только давайте договоримся, каковы правила у этой игры.
— Правила игры устанавливаю я, — твердо сказал Красовский.
— А никто и не спорит. Но вот только есть еще и другие игроки, кроме нас с вами.
— Вот это уже любопытно, — заинтересовался Красовский. — Итак?
— Зачем вы убили Головатова? — ответила я вопросом на вопрос.
— Я просто опередил его, — искренне возмутился Красовский. — Убил! Тоже мне словечки! Я, можно сказать, действовал в целях самозащиты.
— А зачем звонили Павлу? Пытались сбить его автомобилем?
Красовский опешил.
— Что за чушь? С чего вы взяли, что я собирался убить Павла? Кто вам сказал?
— Сам же и сказал.
— Наверняка это партнеры его покойного папаши. Старик многих умудрился кинуть. Если бы не я — лежать бы ему сейчас с пулей в затылке.
— А он и так лежит. Взрыв, конечно, гуманнее, — иронизировала я. — Головатов наверняка бы выбрал именно этот вид смерти. Жаль, конечно, что он не успел рассчитаться с вами за свою супругу.
— Так вы и это знаете? — Красовский посмотрел на меня с уважением.
— Я много чего знаю.
— Это уж точно, — недовольно поморщился Красовский. — Гораздо больше, чем нужно.
— Чем нужно вам, — уточнила я. — Например, я знаю, что Анне Головатовой скоро исполнится восемнадцать лет. Хороший возраст, правда?
Красовский мрачнел с каждой минутой. Я сильно рисковала, поддразнивая его, но мне требовалось протянуть время: ведь Павел с Арнольдом с минуты на минуту должны были оказаться здесь.
— Как долго вы вводите ей героин? — спросила я. — Интересно, во сколько это вам обходится? Овес нынче дорог, как говорил Остап Бендер.
— Знаешь, крошка, почему ты еще жива? — очень серьезно спросил Красовский.
— Потому что я везучая.
— Нет, потому что тебе есть что мне сказать. И ты сейчас это скажешь.
— Что именно?
— Я начинаю кое-что подозревать, — медленно проговорил Красовский. — Каштаны из огня, вот как это называется. Чужими руками…
— А можно поподробнее?
— Можно, — охотно согласился Красовский. — Но сначала говорить будешь ты.
— Я что-то не в настроении, — пожала я плечами. — Лучше послушаю.
— Сначала я прострелю тебе левую ногу, — спокойно проговорил Красовский. — Потом левую руку. Улавливаешь, ось симметрии.
Но я даже не успела кивнуть в ответ на его угрозы. Сверху послышался звук шагов, которые приближались к отверстию люка.
— Эт-то еще что? — скорчил гримасу Красовский. — Кого черт принес?
— Красовский, ты где? — раздался голос Арнольда. — Не стреляй, поговорить надо!
На лице Красовского отразилась сложная борьба чувств. Я еще ничего не успела понять, как в проеме между покрышек появился Арнольд. За его спиной маячила зловещая фигура Павла Головатова.
