Мария Жукова-Гладкова - Путь к сердцу мужчины
Наконец стенка оказалась пуста.
– Вы ее целиком собираетесь двигать? – спросил Лассе у Колобка с Крокодилом.
– Нет, по секциям.
– А у вас что, стенки цельнокройные или как там это называется? – подала голос Ксения.
– У нас разные есть. У меня дома, например, секции скреплены. Их вначале нужно разделить.
«Интересно, что за дом у безработного финна? – подумала я. – Он его сейчас сдает?»
– Нет, здесь, к счастью, просто рядом стоят, – сказал Крокодил и взялся за крайнюю левую.
Вскоре все секции стояли посередине комнаты, придвинутые задними стенками друг к другу. Мы же смотрели на сплошную голую стену. В зале обоев не было, стены были просто покрашены нежно-бежевой краской. Поэтому сдирать ничего не требовалось.
Но неужели все зря?! Хотя хоть как-то себя заняли.
– Значит, черный ход просто заложили кирпичами, – подал голос Ипполит.
– Это было бы видно, – заявил Колобок.
Лассе опять отправился к окну. Я присоединилась к нему.
– Что выглядываешь? – спросила я.
– С чем соприкасается эта стена. Мне кажется, что там уже другой дом. То есть мы раскрыли стену нашего, соприкасающуюся со стеной другого. Нужно посмотреть, где тут еще есть подъезды. Депутат, похоже, перестроил все. Выход на черную лестницу замурован. Но он там, где эта лестница есть!
По указанию Лассе народ группами отправился к окнам высматривать подъезды. Мы все радовались нашим белым ночам, которые официально уже закончились, но все равно света было достаточно, чтобы рассмотреть козырьки.
После выглядывания в окна все пришли к выводу, что двигать нужно стенку в коридоре.
– Столько времени зря потратили! – воскликнул Крокодил.
– Ты куда-то торопишься? – спросила Ксения.
– Да, представь себе! Я домой хочу!
– А после этого случая прекратишь воровать?
– Если в мужья возьмешь.
– Как хорошо нашим бабам, – сказал Ипполит. – Может, мужей здесь найдут.
Ксения, Лен и я резко повернулись к моряку. Агриппина Аристарховна ворковала в уголке с Иваном Васильевичем. Насчет нее Ипполит, похоже, не ошибся.
– Ты думаешь, мы здесь оказались ради поиска мужа? – заорала Ксения, вперив руки в боки.
– Или кто-то решил для нас сделать доброе дело и поэтому и засадил нас тут с вами? – подключилась я.
– Я никогда больше не выйду замуж за русского, – гордо объявила Лен. – После Паскудникова…
– Так финн есть, – Колобок кивнул на Лассе.
– Я не могу содержать семью на пособие по безработице, – объявил Лассе.
– Так иди работать! – заорала Лен. – Почему ты уподобляешься русским мужчинам?
– Ты хочешь сказать, что русские мужчины не работают? – с возмущением посмотрел на нее Кирилл Петрович. – Как я понял, твой бывший муж постоянно пропадает на работе.
– Он не работает, а пьет то с милицией, то с ФСБ, то с какими-то бандитами!
– А как иначе ему добывать информацию? – подала голос я. – В России все делается через стакан.
– Правильно, – поддержала меня Ксения. – Пить не будешь – никакую сделку не заключишь. А Сашуля – такой успешный журналист потому, что у него везде есть собутыльники. Как ты правильно заметила, и в милиции, и в ФСБ, и среди бандитов. А как же иначе? Это его работа.
– Я видела, что русские мужчины только пьют и опохмеляются! – завизжала американка. – Все друзья, все приятели Паскудникова, все соседи. Да в пятницу вечером невозможно в транспорте ехать! А праздники! За стеной поют, сверху дерутся, тела падают, штукатурка сыплется, на улице вопли после одиннадцати! Я столько раз звонила в милицию, и они ни разу не приехали по моему вызову!
– А зачем им было приезжать? – удивленно посмотрел на нее Колобок. – Люди празднуют. И во всех домах празднуют.
– У вас слишком много праздников!
– Это что, плохо? – спросил Кирилл Петрович. – И разве жизнь в России так уж плоха?
– Я, например, узнал много нового, – заявил Лассе. – А ты, Лен, разве ничего не узнала?
Лен призналась, что в День космонавтики, который в их с Паскудниковым доме был отмечен выбрасыванием одного пьяницы из окна с третьего этажа, она с удивлением узнала новое про первый полет в космос. Она всегда считала, что первыми в космос слетали американцы. Оказалось – нет. А пьяница-космонавт даже ничего не сломал и спал на газоне. Лен бросилась к нему, чуть не потеряла сознание от запаха перегара, опять звонила в милицию, и это был единственный раз, когда милиция приехала по ее вызову. Собутыльники космонавта от милиции узнали, что друг уже давно на газоне. Оказалось, что он просто заснул на подоконнике, выпал и даже не проснулся. Милиции налили в честь праздника, Лен рассказали историю космонавтики, которую знали все пьяницы, а потом указали направление следования.
– Что, правда русский первым в космос летал? – удивленно воскликнул Ник.
В ответ на его реплику послышался трехэтажный мат. Собравшиеся защищали честь страны. Странно, что Нику не дали во второй глаз. Лен сказала, что ее бывшие соседи из дома Паскудникова говорили о космонавтах с еще большим жаром, чем мы. На нее также очень большое впечатление произвело разгадывание соседями кроссвордов и перекрикивание с балконов по поводу небесных тел, состоящих из нужного количества букв. У нее сложилось впечатление, что строение Галактики – это одна из основных тем обсуждения в доме Паскудникова. В Америке она не знает ни одного человека, кто бы это обсуждал. Вероятно, большинство не имеет о нем ни малейшего представления.
Внезапно раздался крик Агриппины Аристарховны:
– Домовой!
Но когда мы повернулись, он снова исчез в стене.
– Что за чертовщина? – пробурчал себе под нос Кирилл Петрович, потом предложил приступать к разбору стенок к коридоре.
– Странно, что у вас появляется домовой, – заметил Ник Хаус.
– Ты имеешь в виду: у вас в России, то есть у нас? – уточнила я.
– Я имею в виду в Петербурге.
– Слушай, Ник, ты же сам нам рассказывал, как читал какую-то книгу про Россию и про нашу нечисть, – напомнил Колобок.
– Я согласен, что домовой в избе – это нормально, – начал объяснения американец.
Все русские покатились со смеху. Лен с Лассе молчали, Ник невозмутимо продолжил, когда мы отсмеялись.
Хотя он и является специалистом по козлам, Ник в университете прослушал несколько курсов психиатрии, в частности социальной и судебной. Сейчас кое-что из услышанного всплыло у него из памяти в связи с разговорами о нашем Дне космонавтики.
Вова закатил глаза, Крокодил с Ипполитом пробурчали себе под нос, что надо бы снова выпить. Я тоже закатила глаза, правда, слушала с интересом, как, впрочем, и остальные.
По утверждению Ника (и его преподавателей), черти и прочая нечисть фигурировали в галлюцинациях до начала освоения космоса. Они, конечно, и теперь встречаются, как и розовые крокодильчики, но в гораздо меньшем количестве. После освоения космоса появились инопланетяне. Мы сейчас находимся в городской квартире, в Петербурге, поэтому, по мнению Ника, из стен должны лезть как раз они.
– Дом-то старый, дореволюционный, – заметил Вова.
– Я не уверен, что для наших психов инопланетяне так же актуальны, как для американских, – высказал свое мнение Кирилл Петрович. – Я, конечно, не врач, но газеты читаю. Наши люди с развитием технического прогресса стали утверждать, что их зомбирует КГБ. Через радиоприемники, телевизор.
Я кивнула. Я тоже про такое неоднократно слышала, причем и из первоисточников – в смысле, от тех, кого зомбируют.
Но Ник не унимался. Он заявил, что теперешние психи утверждают, будто их вовлекли в войну спецслужб на межгалактическом уровне.
– Это ваши американцы могли такое придумать, – уверенно заявил Ипполит. – Нашим психам такое в голову не придет. У нас чего-нибудь попроще. Или Наполеон, или тот, у кого папа юрист.
– Теперь еще появились потомки Христа. Спасибо Дэну Брауну, – сказал Кирилл Петрович. – В районе, где я живу, пятерых теток изнасиловали. Насильника взяли на шестой. А он, оказывается, сеет семя Иисуса!
– Теперь сеет в психушке? – уточнил Вова.
– Естественно, – кивнул Кирилл Петрович. – Причем в психушке он познакомился с Марианной, страдавшей по Луису Альберто с начала девяностых, и она решила продлить род Иисуса. Этот потомок ее убедил!
Я с самым невозмутимым видом поинтересовалась у Ника, каким образом американские психи бывают задействованы в войне спецслужб.
– Или участники, или жертвы, – пожал плечами Ник. – Чаще, конечно, жертвы.
– То есть ты утверждаешь, что в этой квартире из стен должны лезть более современные персонажи? – уточнил финн Лассе. – В соответствии с техническим прогрессом?
– Да, – кивнул Ник.
– А если хозяин читает по слогам? – подал голос Кирилл Петрович.
Ник моргнул в непонимании.
– Он же – ваш депутат, – напомнил Лассе.
– Как депутат Законодательного Собрания такого города, как Петербург, может читать по слогам?! – воскликнула Лен. – Вы можете в это поверить?