Сергей Баталов - Волчий остров
"Старший" повернулся и ушел. Вслед за ним по лестнице затопали "охранники".
Быков осторожно забрался на "топчан", прилег, положил руку под голову. Он закрыл глаза, попробовал систематизировать и проанализировать все, что он услышал. "Пленник, то есть я, нужен им живой. Это значит, что меня держат не для того, чтобы убить, а для того, чтобы добиться от меня какого-то действия. Но какого?
Вариант с недвижимостью остается как главный. Мертвый пленник не подпишет никаких документов; это и так понятно.
Что еще?
Еще я им нужен в "хорошем физическом состоянии". Зачем? Для того чтобы подписать документы, хорошее физическое состояние желательно, но не обязательно. Возможно, цель моего пребывания здесь – какая-то иная.
Неужели опять из меня хотят сделать "Зиц – председателя"? Возможно… Хотя маловероятно. Зачем запирать в подвал, держать в нем почти неделю? Можно было просто поговорить. А не бить куском трубы по башке.
Нет… Должна быть какая-то другая причина.
И еще одна интересная деталь. Старший охранник сказал, что если бы не он… Значит, они за мной наблюдают; или должны были, по крайней мере, наблюдать… Где-то здесь должна быть небольшая видео – или вэб-камера, замаскированная под что-то. Надо ее найти!" – Решил Быков, открывая глаза. – "И найти прямо сейчас, пока они там втроем, наверху "перетирают" между собой, вряд ли они следят за мной".
Серега стал осторожно, но очень внимательно осматривать потолок. Но тот бы чист и светел, словно простынь после первой брачной ночи девственницы с импотентом.
На стенах тоже ничего примечательного е обнаружилось. Но одна деталь все же "царапнула" взгляд наблюдательного физрука. Над дверью, которая находилась практически в углу бетонной комнаты, белым пятнышком торчал ажурный конус датчика пожарной сигнализации. От датчика вверх шел светлый провод. Так вот, провод был не таким, какие обычно используют в пожарных сигнализациях, он скорее напоминал о компьютерной технике, чем о примитивной противопожарной "сигналке".
Быков встал, стал медленно прохаживаться из угла в угол. Всякий раз, когда он возвращался к "сигналке", он внимательно вглядывался в глубь пластмассового решетчатого конуса. Но в комнате, в этом углу, было темно, и Серега толком ничего не смог рассмотреть.
Оставалось последнее. Он снял с себя рубашку, сделал вид, что выискивает, на что бы повесить своею помятую "хламиду". Наконец, Серега "нашел" выступ над дверью, и осторожно повесил на него рубашку.
Почти сразу по лестнице застучали кроссовки. Быков отошел к крану, покрутил его, набрал в пригоршни воды.
Ворвавшиеся "братки" увидели уже, как он с наслаждением умывается, раздевшись по пояс.
– Мыло принесите! – Попросил он "охранников", совершенно искренне удивившись оперативности их появления в бетонном склепе. "Братки" переглянулись и один из них, видимо, "младший" в бандитской табели о рангах, побежал вверх. Через минуту он вернулся с овальным бруском туалетного мыла. Серега протянул руку. Сверху в нее упал кусок принесенного мыла. Быков с наслаждением вымылся до пояса, потом, пользуясь тем, что "охранники" уже ушли, разделся донага и помылся уже полностью.
Сразу стало заметно холоднее. Серега подобрал с топчана рубашку, как бы случайно переложенную туда "братками", тщательно вытерся ею. Потом он немного подумал, но все же одел ее на тело – чтобы быстрее сохла. На рубашку надел спортивную куртку – ту самую, в которой он был, когда садился в такси.
"Судя по оперативности, с которой "охрана" теперь стала выполнять приказы начальства, пожрать мне принесут минут через тридцать. Что ж. Ждать осталось недолго". – Подумал Быков, поудобнее устраиваясь на топчане.
…На следующий день, практически с самого утра, едва переступив через порог родного офиса, Касюк стал звонить по номерам, записанным в старой телефонной книге Сергея Быкова.
Людей, которые реально могли хоть чем-то помочь, оказалось трое. Игорь переписал их имена и номера телефонов к себе в записную книжку, решил встретиться лично – обо всем по телефону просто невозможно рассказать, тем более незнакомому человеку.
Первым в этом списке значился молодой человек с необычным именем. "Вовчик" – так обозначал своего знакомого Быков.
Игорь созвонился с "Вовчиком", они договорились встретиться недалеко от цирка, в парке, который занимал почти весь квартал между улицами Советской и Нарымская.
– Володя Козликин! – Представился симпатичный интеллигентный молодой человек, протягивая Касюку руку. Игорь представился тоже, внимательно всмотрелся в молодого мужчину, севшего за столик напротив него. Выше среднего роста, мускулистый, двигается ловко и быстро, как леопард, ни грамма лишнего веса. "Наверняка занимается чем-то!" – Определил Касюк. Он повернул голову в сторону девушки с передником, которая принесла чай (оба собеседника были "за рулем") и кусочки тортика, поблагодарил ее за любезность, вновь повернулся к своему собеседнику. Они поговорили с Владимиром немного о погоде, Игорь поинтересовался, каким видом спорта занимается его собеседник. Оказалось, что тайквендо. Касюк, понимая, что тема эта для него очень интересна и близка – после того, как он перестал заниматься легкой атлетикой, Игорь увлекся именно этим видом восточного единоборства, с трудом для себя, но все же перевел разговор на другую тему.
– У тебя какие отношения с Серегой Быковым?
– Очень хорошие. Давненько не виделись, но часто созваниваемся… Нас познакомил Миша Певзнер, сын Михаила Файвовича – думаю, ты их обоих хорошо знаешь. – Игорь кивнул. – Он раньше работал в милиции, а теперь – адвокат. У нас был с Серегой один совместный проект… Дело, к сожаленью, "поднять" не удалось, но это не повредило отношениям; с тех пор мы – друзья.
– Мы с Серегой занимались легкой атлетикой. Моя фамилия – Касюк…
– А! Да! Слышал о таком. Серега не раз вспоминал о тебе!
– С неделю назад Быков пропал. Приехал в город, из Красноярска. Из поезда вышел, но на квартиру так и не появился. У тебя нет соображений, куда он мог уехать?
– У матери был?
– Да, конечно… Она его не видела уже давно.
– Он мог закатиться к какой-нибудь "шмаре"?
– Ну… Вряд ли. Он все равно бы позвонил мне, как обещал, сказал где. Насчет этого он человек обязательный.
– А дальше он проехать не мог?
– Нет. Поезд был фирменный, до Новосибирска. А что, такое возможно?
– В принципе, да. У меня в Мошково есть хороший знакомый, врач. Его зовут Александр Добровольский – однофамилец космонавта, погибшего при спуске с орбиты. Не так давно он рассказывал мне, что иногда у человека интересным образом проявляются заболевания нервной системы. Так вот, иногда бывает так, что человек как бы выпадает из окружающей действительности. Он в течение нескольких дней может ехать куда-то, при этом есть, пить, спать, играть в шахматы, разговаривать… Но потом, в какой-то момент, человек словно приходит в себя. Как пелена с глаз спадает. Хлоп – и человек видит себя в другом городе, на каком-то железнодорожном вокзале, в незнакомой местности… Один из признаков такого заболевания – человек на несколько мгновений "задумывается", выпадает из окружающего мира; он потом ничего не помнит потом об этих секундах.
Ты у Сереги ничего такого не замечал?
– Нет. Скорее наоборот. Он в мельчайших деталях помнит все события, произошедшие с ним или с его друзьями за последние двадцать – тридцать лет…
– Это как?
– Ну, например двадцать лет назад, на областных соревнованиях, мы бежали полторы тысячи метров. Победил Димка Табачиков. Серега занял второе место, я – третье. Мы начинаем спорить о результате, который тогда показали… Серега всегда прав, он помнит все детали, все результаты, вплоть до десятой секунды. Мы не раз спорили, и всегда память у Быкова оказывалась точнее.
– Так, и как это потом можно проверить?
– А грамоты? В них же все написано, в том числе и результат.
Игорь и Володя посидели за столом еще с полчаса, уже вместе попытались проанализировать, найти причину, по которой мог бесследно исчезнуть Быков… Вскоре всплыло очередное предположение.
– Серега как-то говорил, что должен штуку баксов чеченцам…
– Да, был должен. Но я точно знаю, что отдал. И больше они его не беспокоили.
– А какие-то еще долги у него были?
– Да, наверное, были. Но не такие, за которые его могли, например, "подтянуть", кинуть "на подвал", или убить.
– А что-то сказать? Ну, такое, что не нужно говорить. Выдать чей-то секрет? Пусть не специально…
– Это – может быть. Серега не из тех, кто может вовремя поприжать язычок. Да, думаю, он мог чего-нибудь такое "ляпнуть", из-за чего его могли потом наказать. Но вот что он мог сказать, и кому? Не знаю… Не знаю…
– А где он раньше работал?
– В колледже. Преподавателем физвоспитания.
– Слушай, а съезди-ка ты туда. Серега не раз говорил, что там не коллектив, а настоящий "паучатник". Причем главный "паук" – какой-то то ли Пущенко или Кущенко, точно не помню. Может, там что-то "накопаешь"?
