Ольга Володарская - Отвергнутый дар
Нина посидела еще несколько минут, пытаясь самостоятельно разобраться в происшедшем. Но, поняв, что это не в ее силах, вскочила, быстро оделась и покинула галерею. Она знала, у кого может получить ответ! Или хотя бы попытаться…
Глава 4
Радик стоял у окна и с тоской смотрел на пасмурное небо. Кто бы знал, как он ненавидел самое начало весны. Эти низкие серые облака, этот тяжелый, влажный воздух, ноздреватые сугробы. Когда зима не торопилась уступать свои права, он радовался как ребенок. Но в этом году уже 1 марта начались разительные природные изменения, которые он не мог терпеть.
Рывком задернув штору, Радик вернулся в кровать. Ира спала на диване, уткнувшись массивным носом в подушку. Ее длинные волосы оставались заплетенными, хотя уж на ночь-то можно было их распустить, а на верхнем веке чернели остатки подводки. Из-за толстых стекол очков Ирины глаза казались малюсенькими, и она постоянно жирно их подводила. А еще носила водолазки, потому что считала свою шею излишне тонкой. Сейчас на ней была такая. Радик не разрешал ей держать у себя дома хоть что-то свое, будь то тапочки, ночная рубашка или зубная щетка. Вот Маловой и приходилось спать в том, в чем пришла. Не раздеваться же догола с ее-то ужасной фигурой…
Радик несколько секунд брезгливо смотрел на Иру, после чего отвернулся. Как он мог спать с ней? С этой абсолютно непривлекательной женщиной? Ведь всегда желал других… Таких, как Нина Водянова, например.
Желал, но смертельно их боялся! С тех пор, как Радика на глазах у всех унизила первая красавица института, он стал держаться от девушек со сногсшибательной внешностью подальше. Но вожделел только таких.
«Кто день и ночь мечтает о сказочной красавице, в конце концов изнасилует собственную молочницу, – вспомнилось вдруг Радику известное изречение кого-то из классиков. – Это практически про меня. Пусть Ира не молочница, я ее не насиловал…»
– Ты чего так равно? – услышал Радик сонный голос Маловой.
– Не спится, – буркнул он в ответ.
Ира подняла голову и посмотрела на него своими близорукими глазами. Зрение у нее было минус шесть. Поэтому вряд ли она хорошо рассмотрела лицо Радика. Значит, почувствовала, что с ним не все в порядке.
– Ты чего такой? – спросила она.
– Какой такой? – начал злиться Радик.
– Странный…
– Малова, не доставай! Я в норме!
Он встал с кровати, натянул на себя халат и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
На самом деле ему было не по себе. Размышляя о пасмурном небе и сногсшибательных женщинах, Радик пытался отвлечься от главной, не дающей покоя мысли… О смерти отца!
«Не думать! – одернул себя Радовский. – Не думать, иначе…»
Но было поздно. Перед глазами снова всплыла знакомая картина.
Темнота. Пурга. Ветер. Мусорные баки. На снегу чуть припорошенные следы и… Кровь! Радик не видит, что это именно кровь, темно, и капли ее кажутся просто темными пятнами, но он знает точно: это не краска и не какой-нибудь кетчуп, а именно она… Кровь!
Кровь его отца. Сам он лежит на снегу. Радик наклонился над ним. И тянет к нему руку, желая коснуться…
Коснуться? О нет… Не за тем он тянет руку! А чтобы вытащить из раны нож. Он торчит, загнанный по самую рукоятку, в отцовской груди. А вокруг ручки пузырится кровь…
Радик тряхнул головой. Но картинка пропала не сразу. Несколько секунд Радовский видел перед глазами рукоятку ножа. Черную, гладкую, с поблескивающим на ней магическим символом. Радик узнал нож. Это был АТАМ. Ритуальный кинжал, который Радовский смастерил сам, намереваясь использовать его в колдовских ритуалах. Но тот почему-то не впитал в себя магической силы. Или просто у Радика не получалось правильно его использовать. В общем, в его руках он оставался обычным ножом. Поэтому парень подарил его отцу. Давно. Когда еще не ненавидел…
– Радик, Радик, ты слышишь меня? – донесся до него обеспокоенный голос. – Тебе плохо?
Он поднял глаза на вошедшую в кухню Иру и медленно покачал головой.
– На тебе лица нет.
Хотелось огрызнуться в ответ, но сил не было. Радик только отмахнулся от Иры и пошел в ванную, чтобы принять душ и почистить зубы перед выходом из дома. Малова, естественно, потащилась следом. Но Радик захлопнул перед ней дверь.
– Тебе завтрак приготовить? – крикнула она.
– Не надо.
– А кофе?
Понимая, что Ира не отстанет, Радик ответил утвердительно.
Она удалилась. Радовский подставил свое бледное, в крупных мурашках тело под горячие струи душа. Когда кожа стала гладкой и розовой, выключил воду. Вытерся. Почистил зубы. Хотел подправить эспаньолку, но передумал. Его вдруг охватило нетерпение. Хотелось поскорее попасть в квартиру отца, чтобы проверить, на месте ли его подарок – магический атам.
Выйдя из ванной, Радик быстро оделся, причесался и выскользнул из квартиры. Ира этого не заметила. Хватилась она его, только когда он вышел из подъезда. Начала звонить на сотовый, но Радик не ответил.
До дома отца, как обычно, он ехал на метро. У него имелась машина, старенькая «Нексия», но Радик редко ею пользовался. Он не очень хорошо водил, к тому же машина не соответствовала его имиджу. Когда он ее покупал, то думал «прокачать». Выкрасить в черный цвет, а поверху пустить рисунок серебром или неоном, дно подсветить, на капот навешать чего-нибудь эдакого, а окна наглухо затонировать. Вот только денег на этот тюнинг все не хватало. И Радик предпочитал своей невзрачной тачке метро.
Пока ехал, старался ни о чем не думать. Всунул в уши наушники от телефона и слушал музыку.
Приехал. Вышел. За десять минут добрался до нужного дома. У него был ключ от квартиры отца. Тот дал ему когда-то. Радик не хотел брать, но Василий настоял. Сказал, пусть будет на всякий случай. И вот этот случай настал.
Дверь была опечатана, но бумажку на ней кто-то оторвал. Радик сначала решил, что из хулиганства, но, когда поднес ключ к замочной скважине, понял, что ошибся. В квартире кто-то побывал или до сих пор находится в ней. Радовский заметил, что дверь закрыта неплотно – английский замок не захлопнулся.
Радик опасливо толкнул створку. Вдруг там воры?
В прихожей было пусто. Но Радик чувствовал чье-то присутствие. Причем враждебное. Экстрасенсорный дар, который отец считал слабым, очень сильно проявился в эту минуту. У Радовского даже волосы на руках встали дыбом. Он собрался отступить. Уйти, пока его не заметили, и на всякий случай вызвать полицию, но…
Не успел!
Из комнаты в прихожую вышел человек. Сначала Радик увидел только черное облако. Ауру то есть. Он и до сегодняшнего дня иногда мог ее уловить. Правда, редко. И видение быстро пропадало. Как и сейчас. Туман рассеялся мгновенно, и Радик увидел…
Влада Карского! Рыжеволосый экстрасенс стоял в прихожей под аркой и смотрел на Радика. Длинные мускулистые ноги расставлены, руки за спиной, голова посажена гордо, что хоть патриция играй в масштабном голливудском кино. «Хорош, ничего не скажешь, хорош! – с завистью подумал Радик. – И эти волосы… В них словно запуталось солнце. А сейчас, когда на них падает электрический свет, они похожи на нимб. Интересно, почему я увидел не его, а черный туман?»
– Как ты попал в квартиру? – спросил Радовский.
– Во-первых, здравствуй, – проговорил Влад. У него даже голос был красивый. Глубокий, бархатный. Не то что у Радика. – А во-вторых, это не твое дело.
– Да что ты говоришь? Я вообще-то сын Василия. Или ты забыл?
– Помню. Вот только от отца ты давно отказался. Поэтому тут тебе делать нечего.
– Не тебе решать! Ты ему вообще никто!
– Я его ученик, – с достоинством возразил Влад.
Кто бы знал, как Радику в этот момент хотелось врезать Карскому по роже. Но он сдержался. И, уняв ярость, повторил свой вопрос:
– Как ты попал в квартиру?
– У меня есть ключ.
– Откуда?
– Василий дал его мне.
– На всякий случай? – еле сдержал гнев Радик. Выходит, не только ему, а еще и этому… Выскочке!
– Почему «на всякий»? Я иногда ночевал тут. Я живу в Подмосковье, и ездить… Сам понимаешь, далеко.
– А где ты был вчера? Вечером?
– Как раз дома. Поехал бабушку проведать. Она перенесла операцию на глазах, ей нужна моя поддержка. О смерти Василия узнал только утром. Увидел в Интернете, когда включил телефон и вышел в сеть. Я не поверил… – Радик заметил, как голубые глаза Влада наполняются слезами. – Как это возможно? Такого человека? А главное, я ничегошеньки не почувствовал?! Даже тревоги…
И тут он расплакался. Совершенно по-детски. И ушел в кухню, закрыв лицо руками. Радик пересек прихожую, распахнул дверь отцовской спальни. Именно в ней хранилась коллекция ритуальных ножей.
Радовский открыл книжный шкаф, отодвинул несколько томов Большой советской энциклопедии. За ними скрывалась дверка. Кто не знал, что она там есть, не заметил бы. А если б и заметил, не сразу сообразил бы, как открыть. Но Радик знал секрет механизма. Так что добраться до тайника для него не составило труда. Он открыл его и заглянул внутрь. В коллекции отца чего только не было: и малайский крис, и тибетский пхурба, и ацтекский туми, используемые для жертвоприношений, и даже японский кусунгобу для харакири. Но больше всего в коллекции было именно атамов. С десяток, пожалуй. И старинные, медные или бронзовые, с витыми ручками неизменно черного цвета, и обычный новодел. Дело в том, что атам можно сделать из простого хозяйственного ножа. Для этого нужно только провести обряд. Когда луна растущая, сделать на дистиллированной воде травяной отвар. Туда добавить несколько капель крови, либо своей собственной, либо, согласно традиции, черного кота, цыпленка или ягненка из ближайшей мясной лавки (Радик использовал свою кровь). Затем сделать очищение ножа водой из кубка и ладаном, нагревать лезвие на углях жаровни до тех пор, пока его температура не достигнет максимума. Когда лезвие накалится, его надлежит погрузить в приготовленный отвар, одновременно вызывая перед собой образ ножа, пылающего энергией. Совершая это, необходимо повторять или пропевать следующие слова: «Стальное лезвие – я заклинаю тебя… Проклинать все, что я тебе назову. Таково мое слово, да будет так!» И троекратно повторить процесс. В конце надо закопать нож на три дня и три ночи в землю острием вниз, по истечении трех суток нож выкапывается, заворачивается в прошедший очищение кусок материи и осторожно уносится. Нож готов для будущего магического использования.
