Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова
– Вы что?! Не верите мне?! Да лучший друг моего мужа возглавляет организацию «Белый круг», слыхали о такой?! Наверняка-а-а слыхали! Они борются с произволом в органах! И я сейчас же ему звоню! Или Анатоль позвонит!
Тут она сообразила, что Анатоль никуда позвонить не может и никакая правозащитная организация «Белый круг» не поможет, закрылась руками и зарыдала по-настоящему.
– Настюха, – выговорил Гудков, морщась. – Ты не плачь. Нехорошо. Что ты унижаешься?..
– А если вы будете его бить, – всхлипывала Таис, – я не знаю, что с вами сделаю! Я генеральному прокурору напишу!.. Я этого так не оставлю! Вы все хотите на нас свалить, да?! А мы ни в чем не виноваты, ни в чем! Я его не убивала, и Артемочка не убивал! Он, может, сам упал и умер, а вы хотите все так представить, будто мы убили!
Тут вдруг писательница Поливанова, которая все время безучастно смотрела в пол, аккуратно пристроила свой портфель на стол между чашками с присохшей заваркой, подошла и решительно взяла Таис за подбородок.
– Приди в себя, – сказала она так, что – удивительное дело! – та моментально перестала икать и подвывать и уставилась ей в лицо. – Капитан старается выяснить, кто убил Анатоля. Ты не убивала, и Артем тоже, но кто-то ведь убил! Зачем ты завопила на лестнице, когда мы пришли? Зачем он должен был бежать?! Отвечай, ну!..
– Артемочка мне сказал, что ночью на Покровку возвращался, – тараща глаза, забормотала Таис. – И мы подумали, что, если менты узнают, его сразу же заподозрят. Мы решили сегодня же уехать в Одессу, к маме…
– Вечерней лошадью? – осведомилась Маня холодно, и Мишаков усмехнулся. – Уехать-то?
Она помолчала и обратилась к Гудкову:
– Какого лешего ты побежал, а? Ну, вот какого?
Тот пожал плечами. Он корчился на стуле, как будто ежился, и не знал, куда девать руки, они все время ему мешали.
– Настюха закричала: беги! А мы с ней весь день думали, что за мной вот-вот придут. Я и… побежал.
– Круто, – оценила Поливанова. – Ты ждал, что за тобой придут, чтоб схватить тебя и бросить в застенок, но, когда позвонили, дверь открыл вполне себе прекрасно. А вообще-то ты собирался уехать вечером к маме в Одессу! И жить там тайной жизнью! Как в американском кино?
– Мань, тебе-то чего надо?
– Мне надо понять, кто убил человека, которого я знала тысячу лет, почти на пороге моего собственного дома. И за что. Это ты его убил, Артем?
Тут перед мысленным взором капитана Мишакова моментально предстал следователь Петрушин из Школы милиции. Это он учил их, зеленых салаг, огорошивать подозреваемых внезапным вопросом!..
И еще вдруг подумалось совершенно не к месту: а почему салаги – зеленые? Они бывают зелеными или нет? Салага вроде рыба какая-то!..
Огорошивать внезапными вопросами должен был он, капитан Мишаков, а вовсе не какая-то там взбалмошная писательница с фанабериями!..
…Или она без фанаберий?.. А вот эти двое как раз с фанабериями?..
– Ты убил, Артем?
Гудков повернулся на стуле и посмотрел на Маню.
– Нет, – сказал он, как будто удивляясь тому, что отвечает ей. – Не убивал. Я только собирался. Он Настюхе всю жизнь испоганил, мерзавец! Я должен был ее спасти.
– Ну да, – неопределенно согласилась Маня, – конечно. Спасать – это так заманчиво, да? Красиво! Но ты же взрослый дяденька, Артем. Ты бы подумал головой, а не… одним местом. Спасти можно того, кто нуждается в спасении. Или хочет спастись!.. Ты уверен, что она хочет?
– Я хочу! – закричала Таис. – Я устала от всего! Я больше не могу! Я много лет хочу спать, понимаете вы, суки?! Он мне спать не давал! Он приезжал ночью, зажигал свет и начинал меня допрашивать, с кем была, где была, и так до утра. Он мне денег не давал! Совсем! Я Нийке не могла сандалики купить, Наталка от мамы привезла! Он меня мучил!
– Зачем же ты мучилась? – перебила Маня. – А?.. Ты что, так его любила?! Как в романе?
– Куда, куда мне было деваться? – Таис схватилась за голову, как будто собиралась вырвать волос побольше. – Куда?!
– В Одессу уехать. Вечерней лошадью.
– Да?! Без денег? Я ему столько лет служила, он мне должен!
– Ну да, – опять согласилась Маня. – Все дело в деньгах и в том, что он тебе задолжал. Ну, что-то вроде коммунальных платежей. Спасаться имеет смысл только с деньгами. Как я сразу не поняла?
Тут у Мишакова в папке зазвонил телефон, и все в темной затхлой комнате вдруг с изумлением посмотрели сначала друг на друга, а потом на капитана, как будто произошло какое-то невероятное и странное событие.
Капитан расстегнул папку, мельком удивившись, что в ней все еще лежат паспорта, которые он утром – или в прошлой жизни – забрал у Мани и ее чучмека, просто так, для острастки.
Он говорил недолго, короткими, будто рваными словами, Таис всхлипывала, Артем рассматривал свои ладони, а Маня рассматривала капитана.
Он договорил, сунул телефон в задний карман джинсов и сказал тускло:
– Значит, в Одессу никто не едет, все остаются здесь. Не вздумайте от большого ума в самом деле в бега податься! Себе же хуже сделаете. Если понадобитесь, вас вызовут.
– Вы… его не заберете? – выговорила Таис задыхающимся голосом.
Мишаков мельком глянул на нее и снял со стола Манин портфель, звякнули чашки.
– Поехали, – приказал он и подбородком указал в сторону двери. – Быстрее.
Поливанова не стала спрашивать никаких глупостей, вроде «Куда?» и «Что случилось?», и Сергея это неожиданно развеселило.
Вот умница, а?.. Ну просто редкая! И без фанаберий.
Они вышли на площадку, и на лестнице она пропустила его вперед.
– Вижу плохо, – объяснила деловито. – Ногами заплетаюсь. Идите-идите, я за вами, мне так проще. Куда мы едем?
– К вам. На Покровку.
Вот ей-богу, если бы она пристала, ни за что бы не сказал!
Но она шла за ним, сосредоточенно сопя и глядя себе под ноги, и ему очень хотелось, чтобы она взяла его за плечо. И рассказать тоже очень хотелось!.. В конце концов, это необычное дело, и участники его тоже необычные, и капитан как-то незаметно для себя втянулся в… детектив, хотя никогда его работа не была детективом!
Он вроде бы и участвовал, и наблюдал со стороны, и удивлялся, и сердился, и разгадывал крохотные ребусы и серьезные загадки, как будто увлекательную книгу читал.
Он сто лет не читал никаких книг, ни скучных, ни увлекательных!..
– Ваша соседка позвонила в отделение и призналась в убийстве.
