Кипарисовый крест - Елена Дорош
Умения Зизи, которые при знакомстве с Куракиной так и не назвала Аркадия Дмитриевна, тут и в самом деле были без надобности. Ценились лишь ее работоспособность и привычка подчиняться.
Ну и ладно.
Эдит Карловна рассказывала: многие воспитанницы, даже достигнув двадцати одного года и получив образование, годное, чтобы служить воспитательницей или учить детей, не смогли найти ничего лучшего, чем работа на фабрике. Не все успевали выйти к тому времени замуж, поэтому содержать себя приходилось самим. А это куда тяжелей, чем жить в тепле дворцовых комнат.
Собрав полотенца, Зизи сложила их на подоконник, решив, что отнесет в прачечную после того, как справится с мокрым полом, кинула взгляд на улицу, и сердце едва не выпрыгнуло из груди.
Там, в теплом плаще поверх мундира стоял Сергей Салтыков и не отрываясь глядел на окна комнат Куракиной.
Не думая об опасности, Зизи приоткрыла оконную створку.
– Сергей!
Голос прозвучал едва слышно, но непостижимым образом тот услышал и поднял голову.
Их глаза встретились на мгновение, и оба кивнули друг другу.
Это означало: я приду.
Лицо Сергея сразу посветлело. Зизи захлопнула окно и отбежала в глубь комнаты. Только бы никто не услышал и не застал.
Вокруг было тихо, только маятник на часах в будуаре Куракиной отсчитывал минуты.
Зизи вернулась в комнату и взглянула на часы. Всего лишь час пополудни. Выйти можно будет после восьми вечера. В это время хозяйка обычно уходит в покои императрицы. В девять начнется ужин, а после – игра в вист, и Куракина одна из тех, кто присутствует за столом Марии Федоровны.
В половине девятого, трепеща от волнения и страха, Зизи вышла из ворот.
– Зизи, – услышала она сразу же.
Сергей шел навстречу и улыбался. Если до этого момента у нее и были сомнения, они растаяли в один миг – виновный в чем бы то ни было, так светло и радостно улыбаться не может.
Не может, и все!
Все ее тревоги и страхи рассыпались в пыль от одной его улыбки. Зизи слабо улыбнулась в ответ и пошла к нему, протягивая руки.
– Как хорошо, что мы смогли увидеться, – начал он, коснувшись ее пальцев. – Мне так много нужно вам рассказать.
Она не хотела начинать с самого страшного, но по-иному не смогла.
– Анет убили.
Несколько мгновений он продолжал улыбаться, а потом светлая радость сошла с лица. Глаза сразу погасли. Стали бездонными колодцами. Непролазной чащобой.
– Когда это случилось?
– Поздним вечером. Не знаю, когда именно. Ее нашли под Каменным мостом.
Его лицо потемнело, стало суровым, брови сдвинулись.
– Вы встречались вчера. Почему не проводили ее до дома?
– Вы ошибаетесь, мы не виделись с Аней.
– Я точно знаю, что она собиралась на свидание. С вами.
– Свидание? О, нет, ради бога, о чем вы говорите! Она сказала, что хочет сообщить нечто важное. Я подумал, это как-то связано с вами, поэтому согласился на встречу. Но она не состоялась.
– Не состоялась? Почему же?
– Неожиданно меня назначили в караул. Должен был пойти другой, но у него началась лихорадка. Я не успел предупредить вашу подругу. Простите. Как случилось, что ее…
– Я думала: вы сможете помочь понять.
– Увы. Могу только высказать предположение. Исходя из места, где она была найдена.
– Известно, что под мост ее притащили. Убили раньше. Где-то на Казанской.
– Наверное, ее собирались сбросить в одну из таятельных ям. Их много накопали… Боже, Зизи! – вдруг вскричал Сергей, видя, что девушка начинает оседать.
Сознание покинуло Зизи всего на мгновение. Вскоре она, поддерживаемая Сергеем, смогла дойти до парапета Зимней канавки и, опершись о гранит, немного отдышаться.
– Говорите, Сергей. Я выдержу.
– Не знаю, стоит ли…
– Это очень важно. Прошу вас.
– Анна назначила встречу возле Аничкова моста. Было воскресенье, и я сказал, что смогу освободиться в пять. Когда в назначенное время я не явился, она, должно быть, направилась к офицерскому корпусу нашего полка.
– Навстречу вам?
– Предположительно, да. Думается, она ждала меня на Измайловском. Не дождавшись, решила вернуться коротким путем.
– За ней могли следить?
– Допускаю и такое. Пока было людно, напасть они не решались. Но обратно она шла уже в темноте.
– Полицейские тоже считают, что за ней следили, а значит, убийство не могло быть случайным. Меня долго расспрашивали, в чем она была одета, не было ли ценных вещей. Какие ценности могут быть у служанки! Всего-то меховая муфта, которую она одолжила у меня.
Сергей внимательно посмотрел на нее и отвернулся на мгновение, а затем, видимо, собравшись с духом, спросил:
– Вы считали, что она собирается на свидание со мной, и не противились? Даже муфту одолжили?
Из глаз Зизи хлынули слезы.
– Вы не можете представить моих терзаний, но что я могла сделать? Она не знала о… нас с вами… она хотела… чтобы вы… чтобы с ней…
Сергей прижал к губам ее холодную руку.
– Не продолжайте, не надо. Ваше доброе сердце не позволило поступить иначе, но, сами того не ведая, вы пролили бальзам на мою бедную душу.
Зизи подняла заплаканные глаза.
– Чем же я вас порадовала?
– Признались, что испытывали муки, узнав о встрече.
– Анет считала, что идет на свидание.
– Значит, мы ошибались. Все трое.
Не выпуская руки, Сергей притянул ее к себе. Наверное, еще вчера она отстранилась бы, испугавшись чужих глаз. Но сейчас от Салтыкова исходили такая внутренняя сила, такое тепло, такая неведомая ей ранее нежность, что Зизи склонила голову ему на плечо и закрыла глаза.
Они постояли немного, привыкая к ощущению близкого присутствия друг друга, но общая боль не давала обоим забыться.
– Анна никогда не говорила, что у нее есть недоброжелатели? – спросил Сергей.
Зизи покачала головой.
– Мы почти ни с кем не общались.
Он помолчал и снова вернулся к заполнявшей их умы теме:
– Вы сказали, что у Анны была ваша муфта. Ее нашли?
– Нет. Я спрашивала офицера. Он сказал, что муфта могла потеряться, когда
