Гера. Детектив - Александр Асмолов
Эта история с родословной Игнатьевых… Неужели он так досконально ее изучал, копаясь в библиотеке, да еще убедил принципиального Лифшица написать письмо в Отдел рукописей Эрмитажа. У нее никогда не было мысли о том, чтобы покопаться в чьих-то письмах или семейных альбомах. Хотя та фотография Анны и Сережи в Ленинграде 1935 года затронула какие-то струны в ее душе. Ведь она в свои двадцать лет ничегошеньки о том не знает. Жаль, ей не удалось поговорить с бабой Тоней. Расспросить бы обо всем, да теперь не у кого.
Девушка стала что-то смутно припоминать… Какие-то разговоры взрослых о письмах. Фотографии… Нужно будет полистать семейные альбомы. Ведь она сразу признала Анну Аркадьевну на фото восьмидесятилетней давности. Причем только потому, что прабабушка Анна так похожа на бабу Тоню… Впрочем, и на маму. Стойте, ведь все говорят, что она, Наталья, вылитая мама в молодости. Во-от в чем дело! Если Герка помнил ту ленинградскую фотографию, он ее сразу узнал. Хм, а ничего не сказал. Да, все перепроверяет. Тогда ему можно верить. Если говорит, то не раз сам проверял. Это не «новости» в интернете…
Ее размышления прервал звонок сотового. Номер звонящего был незнаком, но девушка приняла вызов.
— Здравствуйте, Наталья Владимировна. Мы с вами незнакомы, поэтому с этого и начну. Меня зовут Борис Аркадьевич, живу неподалеку — в Новороссийске. Ко мне обратился давний знакомый, когда-то спасший жизнь моего сына, так что этот звонок мой долг перед тем человеком. Позвольте мне его выполнить, иначе буду маяться всю оставшуюся жизнь.
Он помолчал пару секунд, и поняв, что его не гонят, продолжил:
— Вы чуткий человек, учитывая обстоятельства, в которых вы, как и я однажды, оказались. И так же, как и вы не по своей вине, а будучи в абсолютном непонимании. У меня две просьбы.
Он опять замялся, видно сильно волнуясь.
— Первая о той помощи, которую вам можно было бы оказать: деньги, переезд в другую гостиницу, охрана, билет в другой город или какие-то поручения и просьбы. Все можете сформулировать, а я решу. Не торопитесь с ответом, это можно сделать в любой момент. Свой телефон я вам оставлю.
Назвавшийся Борисом. Подождал немного и продолжил.
— Вторая лично к вам, поскольку, как я понял из сообщения в местных новостях, вы являетесь единственным свидетелем. Желание одно — помочь Никите Боброву, попавшему в беду. Я имею некоторый опыт в таких делах, и поверьте мне, тут важна каждая мелочь. Дело в том, что в стрессовой ситуации одни вообще ничего не видят, а у других обостряется память. Потому прошу вас о личной встрече, чтобы я мог наводящими вопросами что-то прояснить. По телефону не получится… Понимаю вашу обеспокоенность, но коль вы остались и не побежали, сломя голову, значит хотите помочь парню. Это дорогого стоит.
— Сегодня просто день встреч с помощниками, — нарочито вызывающе ответила девушка.
— Понимаю вашу настороженность, и готов на любые условия, которые вам покажутся подходящими.
— Только в гостинице и только в присутствии моего знакомого.
— Согласен…
Опять выручил Дамир. Он поставил три кресла прямо под видеокамерой на ресепшен, и предупредил, что ведется запись. Бориса не смутило и то, что Дамир сел между ними, и следил за всеми действиями гостя.
Впрочем, довольно быстро все поняли, что опасаться нечего. Наташа положила перед собой визитку некоей компании «Ассистент» с телефонами, куда она могла бы позвонить в случае необходимости. Хотя денег в карманах у девушки не было, но она не торопилась с просьбами, поскольку и хозяин «Golden kids», и Автандил предлагали ей жилье и питание на текущее время.
С помощью наводящих вопросов Бориса Наташа вспомнила много подробностей, о которых бы ни за что не вспомнила сама. Ему как-то мягко, но настойчиво удавалось продвигаться к нужной мелочи, которая отчего-то зацепилась в ее памяти, несмотря на стресс. Порой и сами наводящие вопросы были странными, но результат оказался впечатляющим. Борис составил три портрета предполагаемых бандитов с такой точностью, которой не было и в полиции. Причем у Наташи в памяти остался даже профиль не вышедшего из машины водителя. Как и когда она успела посмотреть в ту сторону, да и зачем, москвичка объяснить не могла, однако утверждала, что вспомнила его сейчас очень четко.
Борис ничего не комментировал, а только записывал на диктофон. Встреча продолжалась около часа, но никто не заметил, как он пролетел. В заключении Борис отправил запись их разговора через свой коммуникатор «аналитикам» и сказал, что хотел бы снять комнату где-нибудь поблизости, чтобы в случае необходимости быстро явиться. Поколебавшись, Наташа предложила ему пока остановиться в номере для Геры. Никто не возражал. В ответ на такую любезность гость предложил угостить девушку чашечкой кофе или мороженным.
Они сели за дальний столик кафе в самой гостинице, благо обед уже закончился, и никто им не мешал. Дама выбрала мороженное, а мужчина кофе.
— Думаю, вы хотели о чем-то спросить не на камеру, — Борис внимательно посмотрел на девушку. — Если это в моей компетенции, охотно отвечу.
— Вы приехали по просьбе отца Никиты?
В ответ он только сдержанно кивнул, но добавил:
— Клиент мне не известен. Согласно договору, наша компания не распространяет подобную информацию. Все конфиденциально.
— Но вы с ним поддерживаете связь?
— Не на прямую. Есть отдел коммуникаций. Это в их компетенции, но я даже не знаю, где эти сотрудники находятся и как выглядят. Однако, то, что связь работает быстро и без потерь, уверен.
— Как вы считаете, Борис, те сведения, которые вы сегодня с таким мастерством помогли мне вспомнить, помогут делу?
— Точно ответят аналитики, но по моему скромному мнению, несомненно. У каждого преступника есть особенности характера или, как любят повторять наши сценаристы-кинематографисты и писатели-детективщики — почерк. Он проявляется в мелочах, которые мы сегодня с вами собирали.
— Но их было четверо! — вскинулась девушка.
— И кто был главным?
— Ну, этот… с тесаком своим.
— Это садист-исполнитель, — грустно ответил Борис. — Главный сидел в машине, за рулем. Все контролирует, а в случае прокола, он ничего не знает — мол, бандиты заставили под угрозой расправы. И самое удивительное, что «шестерки» всю вину возьмут на себя.
— Почему?
— Боятся, за свою жизнь.
— Но есть же защита свидетелей, пластические операции, изменение документов.
— Похоже, вы часто смотрите голливудские детективы, — грустно улыбнулся он.
