Рождественские расследования - Алекс Винтер
Оксана еще немного подумала и решила, что начать надо с главного.
Дождавшись, когда Гринч окажется рядом с «аквариумом», она высунула голову в окошко павильона:
– Молодой человек! Кофе не хотите?
Гринч обернулся на голос, помедлил и подошел.
Она налила большой стакан капучино, добавила топинг и протянула Гринчу.
– Угощаю. Меня, кстати, Оксана зовут.
– Саша, – замешкавшись, как будто сомневался, ответил парень, глядя на протянутый стакан.
– Берите.
Парень сказал «спасибо» и отошел, неся стакан на отлете. Оксана видела, что кофе он выпил, и ждала: наверняка захочет продолжить знакомство. Ну, раз тебя угостили, ты тоже должен в ответ какую-нибудь любезность оказать. Кроме того, обычно парни на нее реагировали положительно. Если не считать Костика, конечно. Но тут другое. Против дочки главы районной администрации, внезапно положившей на ее любимого глаз, аргументов не было. А то, что Костик сразу повелся, так это, как говорит мама, к лучшему.
Однако этот, в костюме противного Гринча, оказался крепким орешком. Так и не подошел к ней больше.
Оксана обиделась. Не хочешь, чтоб тебе помогали, не надо! Подумаешь, Пинкертон вшивый!
И все же на следующий день она первым делом проверила, заступил ли Гринч на свой пост.
Его нигде не было, зато по площади туда-сюда расхаживал Щелкунчик.
Костюм довольно примитивный, особенно прикольно смотрелась огромная голова с жуткой – почти до пояса – челюстью. Впрочем, людям, кажется, нравилось, потому что флаеры разбирали охотно, с улыбкой.
Присмотревшись, Оксана узнала Сашу-недотрогу и улыбнулась. Думает, что замаскировался? Вот чудила!
Плохо было другое – Щелкунчик старался держаться подальше от павильона. Даже не смотрел в ее сторону.
А вот это уже свинство!
В отместку она решила провести разыскные мероприятия – так, кажется, в кино полицейские говорят? – самостоятельно. Чем она хуже этого недотепы? И главное – рядиться ей ни во что не надо. А распознать преступника сможет лучше этого болвана!
И где только таких берут?
Пока было светло, задуманное получалось легко. Оксана просто внимательно смотрела по сторонам, стараясь подметить что-нибудь необычное в поведении людей. Устала, конечно, с непривычки, но терпения ей было не занимать. Что касается Щелкунчика, так она и думать о нем забыла. Пусть себе ходит!
С наступлением темноты следить стало труднее. Свет фонарей слепил глаза, а вне освещенного пятачка вообще ничего видно не было. Но Оксана не зря считалась среди подруг самой сообразительной. Достав сотовый, она стала вести запись, направляя камеру в самые темные углы площади. Через некоторое время просматривала видео, увеличивая изображение. Если ничего странного не замечала, стирала и начинала все заново. Камера в мобильнике была неплохая, недаром на него полгода копила.
При сильном увеличении картинка получалась отлично даже в темноте.
Постоянно вести съемку не получалось: вечером клиентов всегда больше, чем днем, но в целом она была собой довольна.
А что будет делать, если обнаружит пусть потенциального, но преступника, она знала точно. Этому Сашке ничего не скажет, просто позвонит в полицию и вызовет наряд. Так, кажется, в кино показывают.
Человек, сидевший в старом «Ниссане» уже второй день, срисовал дубину мента моментально. Сначала вволю поприкалывался, а потом немного занервничал. Такие придурки, как жвачка: прилипнут – не отдерешь.
Его, сидящего в темной машине, мент, предположим, не разглядит, но клиенты могут заметить то же, что и он, и испугаться.
А если не будет клиентов – не будет выручки. Не будет выручки – Бади включит счетчик. А счетчик – это конец. Он и так должен двадцать кусков зеленых. Если не отобьет их, можно валить в Тимбукту. Хотя Бади найдет и в Тимбукте.
Сначала он решил, что Бади – это псевдоним. Ну, как персонаж из мультика. Потом допер, что того динозавра звали Бадди, а Бади в переводе с таджикского – житель пустыни или что-то вроде того.
Он тогда еще подумал, что динозавр – котенок по сравнению с его начальником.
Сегодня ему дали двойную норму. У них ведь все как в колхозе: норма, трудодень, зарплата и вычеты. Премий только не бывает.
Но о премии он и не мечтает. Погасить долг, потом срубить еще немного бабла и смыться, пока менты не расчухали, почему он ошивается в столице, если должен сидеть в Саратове. Срок УДО почти закончился, следили за ним не слишком пристально, а после того, как занес участковому кругленькую сумму, отмечаться вообще можно было не ходить. Однако отмечаться – это одно, а свалить по-тихой в Москву – совсем другое.
Въезд в Белокаменную ему запрещен.
Если участковый спохватится, выход только один – в очередной раз откупиться.
Так что отработать, а потом и заработать он должен кровь из носу.
Иначе ему не жить.
Когда покупательская волна немного схлынула, Оксана вытащила телефон и, наведя его на темный, почти не освещаемый из-за севшей в фонаре лампы участок улицы, немного поснимала. Минуты две всего.
– Девушка, два рафа с кленовым сиропом, – услышала она и, бросив телефон, кинулась к покупателям.
– Кленовый закончился. Возьмите с карамельным. Он вкусный.
– Давайте!
Паренек расплатился и осторожно взял стаканчики. Его лицо при этом имело такой вид, словно нес он по меньшей мере хрустальную туфельку. «Счастливый», – подумала Оксана, возвращаясь к мобильнику.
– Девушка, у вас круассаны свежие или, как всегда, прошлогодние?
Тетка в норковой шубе смотрела презрительно, почти черные в темноте губы скривились.
«Дать бы тебе по этим губам, чтоб не лаялась не по делу», – подумала Оксана, а вслух сказала:
– Круассаны привезли в обед. Если хотите, покажу накладную.
– Ха! – бросила тетка.
Вот сучка крашеная!
– Обещаю: если купите – останетесь довольны.
Тетка колебалась, но Оксанина улыбка была лучезарной.
– Давайте два. И кофе без сахара.
Кофе без сахара? На диете, значит. А как насчет двух круассанов? Это ж плюс восемьсот калорий. Ну пятьсот – точно.
Расплатилась тетка наличными и еще сдачу пересчитала.
Где только таких берут!
Делать козью морду вслед отошедшей клиенткой Оксана не стала. Да бог с ней, в самом деле, как говорит мама.
К тому же к окну сразу подошли бабушка с внуком, и на их обслуживание ушло не меньше пяти минут. Заботливая бабушка сомневалась, можно ли ненаглядному внучку есть батончик с мюслями и орехами.
– Батончики низкокалорийные, видите? – глядя на красные от мороза пухлые щеки мальчугана, наклонилась к ней Оксана и тихо добавила: – Но лучше возьмите простой чизкейк. Он свежий и тоже низкокалорийный, хотя сытный.
Бабушка улыбнулась и, сунув голову в окошечко, заговорщицки прошептала:
– Только выберите кусочек поменьше.
В общем, к мобильнику она вернулась только минут через двадцать и чуть было не испугалась, не увидев его там, где оставила. Оказалось, телефон завалился в щель между прилавком и окном.
– А ну-ка, иди к мамочке.
Оксана выудила тяжеленький прямоугольничек и взглянула на экран.
– Батюшки! Да ты снимал все это время!
Посмотрев по сторонам – не
