Золотая устрица - Анна Васильевна Дубчак
Мой сопровождающий (назову его Николаем для удобства) первым делом показал мне дом (так и быть, назову дворец все же «домом», ну какой это дворец, просто шикарный загородный дом), после чего предложил мне ознакомиться со списком продуктов, которые они готовы доставить мне для дегустации.
— Вычеркните все то, что вы не любите…
Ого! Вот это уже была поблажка! Действительно, раз уж решили ублажать меня деликатесами, то недурно бы и узнать, чего моя душа не принимает! Иначе как же снимать выражение блаженства на моем счастливом лице?
«Чилийский сибас.
Икра улиток (белая икра).
Трюфели с пастой.
Фуа-гра (гусиная печень с карамелизированной грушей).
Королевский камчатский краб с белыми грибами.
Мраморная говядина вогю, стейк.
Морской сахалинский гребешок, слегка поджаренный на сливочном масле.
Сыры.
Варенье.
Черная икра (икра белуги).
Карамелизированные фрукты и овощи (груши, персики, вишня, киви, кактус опунция и ревень).
Марципаны.
Трюфели (с коньяком, с шампанским, с мятными кристаллами или с перцем чили)».
Я вычеркнула только один пункт — «кактус опунция».
Остальной список блюд, которыми меня здесь предполагали кормить, был не менее прекрасен — великое множество закусок, мяса, рыбы, сладостей, напитков…
Промелькнула игривая мысль, что раз с едой не обманули, так, может, и с мужчинами повезет, и мне пришлют (отдадут на растерзание!) красивых породистых юношей?
Но в чем-то ведь должен быть подвох! Заказчики вряд ли бы довольствовались наблюдением за мной, несчастной изголодавшейся особой, поедающей икру ложками. Значит, этой икры будет так много, что она в меня не полезет? Может, так? И что тогда? Незаметно для камеры прятать ее? Куда-то вываливать вместе со стейком из мраморной говядины или марципанами? Под стол? Но так не хотелось об этом думать!
Буду наслаждаться, решила я. Вот всем, что предложат. И постараюсь вести себя с достоинством. Не буду, как дикарка, бросаться на всю эту волшебную еду, не дам им возможность посмеяться над собой.
Что мешает мне вести себя, как королева? Я и манеры знаю, все-таки я интеллигентная, воспитанная женщина.
Как из воздуха возникла девушка. Черненькая, худенькая. В белом фартучке.
— Меня зовут Тамара.
— Так я могу с вами разговаривать? — Я еще больше обрадовалась, ведь еще недавно мне сказали, что это запрещено!
Девушка молча замотала головой.
Ага. Понятно. Что ж, все равно хорошо, что я в доме буду не одна.
— Она будет готовить или убирать?
— По обстоятельствам, — ответил Николай. — А теперь я вас оставлю. Живите здесь спокойно. Отдыхайте, кушайте, пользуйтесь всем, что найдете здесь, я имею в виду кровати, ванные комнаты… Белье, одежда, все, что найдете, как если бы вы были дома. Все в вашем распоряжении. Об условиях вы знаете. Вы должны съесть все, что вам приготовят. Выбрасывать ничего нельзя. Если не съедите в завтрак, оставите на обед, ужин, на ваше усмотрение.
— Так этим… вашим хозяевам будет интересно смотреть, как я буду давиться этой едой, как меня стошнит?
Вот зачем я это сказала? Зачем? Все же было хорошо, Николай разговаривал со мной доброжелательным тоном. Зачем его было настраивать против себя? Сама же на все согласилась!
В какой-то момент я забыла, что мне вообще нечего бояться. Мои телевизионщики же где-то рядом. А то, что я их не заметила, так это даже хорошо. Значит, их никто не заметил. Но машина где-то неподалеку, это я точно знала. Все-таки они заинтересованы. К тому же они профессионалы, и это не просто операторы, это работники определенной службы, отвечающей за безопасность и все такое. И после того как Николай уедет, мне надо будет уже не спеша, внимательнейшим образом осмотреть дом и открыть окна. Мы договорились, что каждое окно, которое мне удастся открыть, я помечу какой-нибудь тряпкой, вещью, словом придумаю, как сделать, чтобы они стали приметными.
— А где охрана? — спросила я, чем сразу и выдала себя.
— За домом следят. И если вы попытаетесь выйти, ваш контракт моментально аннулируется, и вы ничего не получите. Может, вы еще не поняли, но вы здесь не в тюрьме и в любой момент можете уйти.
Вот как? Не могу вспомнить, чтобы мне это вот так конкретно объяснили. Получается, что если ко мне в спальню войдет мужчина, способный вызвать у меня рвотные спазмы, то я на самом деле смогу отказаться от его услуг и просто сбежать? Но тогда в чем же фишка? В чем? Какой смысл во всей этой игре, если она может прекратиться в любой момент по моей воле? Получается, что хозяева, организаторы всего этого странного действа, нехило потратившиеся, окажутся в убытке? Ведь только одна еда чего будет им стоить? А работа персонала? А аренда дома?
Нет, что-то здесь не так. И вряд ли мне удастся выбраться из дома, когда я почувствую опасность. Дверь наверняка будет заперта. Да и окна — не факт, что я смогу открыть. Может, там какая сигнализация…
Мне хотелось уже, чтобы Николай поскорее оставил меня одну, дал мне возможность осмотреться и подумать. Во-первых, надо успокоиться. Это Оле надо было переживать, ведь она оставалась реально одна, без поддержки. И никто не знал, где она, ей неоткуда было ждать помощи. У меня — совсем другое дело. И уж в крайнем случае, даже если я не сумею открыть окно и впустить сюда моих телевизионщиков, они вызовут полицию и меня освободят. Не позволят, чтобы со мной случилось что-нибудь нехорошее. Да если разобраться, то уже одна шумиха вокруг моего плена в этом доме и съемка момента моего освобождения с помощью отряда ОМОНа положит начало целой серии репортажей, а потом и шоу на телевидении, куда я буду приглашена в качестве жертвы неизвестных мне заказчиков-извращенцев. Уж мне найдется что рассказать! А канал мне хорошо заплатит за мое участие в этом шоу. Там шоу, здесь шоу — где-нибудь да заплатят. Но если телевизионщикам повезет и они снимут спектакль внутри дома, то ставка повысится в тысячу раз! А если еще и вычислят заказчиков и назовут их имена… Да вся страна содрогнется, узнав, кто за всем этим стоит…
Наконец Николай уехал. И дверь не запер!
— Тамара… — обратилась я к девушке, увлеченно сдиравшей кожуру с апельсина. — Дверь не заперта. Значит ли это, что я в любой момент могу выйти из дома, чтобы подышать свежим воздухом?
Она сделала вид, что не слышит меня. Ага. Понятно. У нее инструкция, запрещающая ей разговаривать со мной. Ну и ладно. Подумаешь. У нее своя работа, а у
