Тайный преследователь - Марина Серова
Я уже раздумывала над тем, кого из моих знакомых журналистов можно попросить снабдить меня статьями, естественно, за отдельную плату. Если бы директор вздумал сейчас проверить меня, то наверняка сразу же убедился в том, что я вешаю ему лапшу на уши. Издание «Тарасовские будни» существует, однако в нем не работает корреспондент по имени Евгения Охотникова. Надо было тщательнее продумать свои действия, на худой конец я могла бы представиться кем-то из журналистов издания. Но тогда пришлось бы делать новое удостоверение, а это заняло бы какое-то время. Как ни крути, надеяться приходилось только на собственную находчивость и дар убеждения. Поэтому я сразу же сбила директора с мысли о моем портфолио и принялась рассказывать о своем проекте, который якобы пришел мне в голову совершенно неожиданно после разговора со студенткой училища.
– Вы разговаривали с кем-то из учащихся? – Директор вскинул бровь.
Я закивала на манер китайского болванчика.
– Да, с Альбиной Карбышевой мы познакомились на одной выставке современного искусства, – пояснила я. – И она рассказала про пленэр в Хвалынске, и я тут же подумала, почему бы не сделать потрясающий репортаж на эту тему? Печатной статьей никого не удивишь, но вот создать интересный видеофильм было бы неплохо!
– Ну, до этого уже додумались и раньше, – хмыкнул директор. – Вы смотрели уже созданные фильмы?
– Конечно! – воскликнула я. – Но эти фильмы интересны только тем студентам, которые ездили в Хвалынск, верно? А что из них могут почерпнуть обычные люди, которые и рисовать не умеют? Ну или умеют, но на любительском уровне?
Говорила я наобум – никаких фильмов про Хвалынск я не смотрела, но могу представить, что они из себя представляют. Наверняка улыбающиеся мальчики-девочки из училища позируют в компании со своими картинами. Или как это у них правильно называется? Этюдами…
Неожиданно я попала в цель: Аркадий Федорович не стал возражать, а проговорил:
– Согласен, вы правы. Фильмы и в самом деле не интересны даже студентам училища, которые не были в Хвалынске. Они сделаны для тех ребят, кто ездил на пленэр.
– Вот вы смотрели фильмы про художников? – поинтересовалась я. – Представляете себе, что художественное кино интересно для любой аудитории! Примерно такой материал планирую сделать я! И, смею вас заверить, вы не будете разочарованы!
– Мне уже стало любопытно, что такого вы напридумывали, – усмехнулся директор. – Вижу, энтузиазма у вас хоть отбавляй, поэтому добро на вашу работу я даю. Теперь прагматическая сторона вопроса: как вы собираетесь осуществлять свою идею, и что вам потребуется от меня и от училища?
– Во-первых, мне нужно снимать повседневную жизнь студентов, преподавателей и других художников, – проговорила я. – Естественно, все видео будут монтироваться, ненужные сцены вырезаться, к тому же я не собираюсь снимать какие бы то ни было личные сцены. За это можете не беспокоиться. Меня интересуют технические подробности дела – например, подготовка к пленэру. Альбина говорила, что студенты ходят в училище натягивать холсты, верно? Думаю, это было бы интересно посмотреть зрителям. Так сказать, кухня художника. Для многих людей холст – это такая штуковина для рисования, которую покупают в магазине, а вот о том, что материал для живописи можно сделать своими руками, обывателям неизвестно!
– Ну, это легко устроить, – проговорил Аркадий Федорович. – Если спуститесь сейчас на первый этаж, то можете заснять, как в коридоре студенты грунтуют картон, а в мастерских тянут холсты.
– Отлично, – улыбнулась я. – Теперь самое сложное. Мне нужно попасть в Хвалынск и оказаться именно в том санатории, где будут проживать ваши студенты. Это возможно сделать?
– Думаю, да, – произнес директор. – В автобусе есть парочка свободных мест, доехать туда сможете. Да и в санатории будете жить либо в корпусе с преподавателями, либо еще где-нибудь вас разместим.
– Замечательно! – воскликнула я. – Тогда, думаю, все технические стороны вопроса решены!
– А вы в курсе, что поездка в Хвалынск состоится завтра? – поинтересовался Аркадий Федорович. – Вы готовы ехать?
– Естественно, – заверила его я. – Я могу ехать в любое время, хоть сегодня!
– Нет, сегодня не получится – автобус только завтра утром выезжает из Тарасова. К половине девятого надо быть в вестибюле училища, с собой возьмите аппаратуру, одежду на разную погоду и удобную обувь. Кроссовки подойдут, но шлепки, сланцы или туфли на шпильках оставьте дома, иначе вместо репортажа вас придется везти в больницу с переломом ноги или с укусом гадюки. В Хвалынске водятся ядовитые змеи, поэтому имейте в виду. Больше ничего брать не нужно – в санатории будете завтракать и ужинать, обед проходит в школе, куда вас отвезут после утреннего выезда. Если будут какие-либо вопросы – запишите мой номер телефона.
Директор продиктовал мне номер своего мобильного, я занесла его в память телефона. Я дала ему свой номер мобильного, и на этом мы распрощались. Аркадий Федорович занялся своими делами, а я спустилась на первый этаж – смотреть, как участники пленэра грунтуют картон и натягивают холсты.
Я спустилась на первый этаж, сразу увидела четырех студенток, которые на коленках красили картонки белым грунтом. Альбины среди них не было. На меня девчонки не обратили никакого внимания, я прошла мимо и зашла в открытую дверь какого-то кабинета, откуда доносились чьи-то голоса.
Я тихо зашла в кабинет, где находились Альбина и еще две девушки. Альбина разговаривала с темноволосой худощавой девицей, одетой в джинсовые шорты и черную свободную футболку. Обе стояли боком ко входу, меня они не видели. Третья девушка, высокая и полная шатенка, занималась натягиванием холста, степлер издавал мерные громкие щелчки.
Впрочем, слово «разговаривали» не слишком подходило к тому, что происходило между Альбиной и незнакомкой. Девушки ссорились, причем отчаянно и злобно.
– Я тебе правду сказала, психопатка ненормальная! – взвизгнула Альбина. – Ты просто истеричка!
– Не ори, – отрезала вторая участница конфликта. – И не вздумай перебивать, когда я говорю! Я давно поняла твою жалкую лицемерную натуру, удивительно, что другие люди на это не обращают внимания! Ты просто… просто вшивая дочурка своего папаши, у которого, кстати, и живопись – полнейший отстой! Не знаю, как он создал себе имя, наверняка кому-то на лапу дал, а с тебя все пылинки сдувают! А на самом деле ты
