Купидон со сбитым прицелом - Луганцева Татьяна Игоревна
– И кто-то идет на это? – спросил Женя.
– За десять тысяч долларов, думаю, найду, кто согласится, – задумалась Пульсерия. – Если бы я подходила, сама бы полежала за такие-то деньги, честное слово.
– Чем вы тут, Пульсерия, занимаетесь? – удивленно проговорила Яна, забывая про боль в коленях. – Какое у вас интересное агентство.
– Можно просто, Пуля, – улыбнулась та, слегка распрямляя плечи.
«Пуля – дура, штык – молодец!» – почему-то подумала Яна, но вслух ничего не сказала.
– Кто-то ведь должен заниматься необычными просьбами и услугами, – оправдывалась Пульсерия, доставая из стола влажные салфетки и вытирая ими лицо. – Если есть спрос, должно быть и предложение.
– С этим не поспоришь, – кивнул Евгений. – У меня тоже работка была не бей лежачего. Ты же слышала, даже личную жизнь мою разрушила! Хорошо, что Яну встретил, она меня быстро вылечила! – подмигнул он подруге.
Яна сконфузилась:
– Что ты такое говоришь? Что люди со стороны могут подумать? Что мы с тобой уже живем и ты благополучно забываешь свою Галю!
– Ничего личного и интимного! – тут же поднял руки Евгений. – Только шоковая терапия!
– А я, вообще-то, люблю необычные, интересные занятия, – смягчилась Яна. – Пуля, что у тебя еще есть?
– В Одинцовский район Москвы срочно требуется гример по трупам, – углубилась в свою память Пульсерия.
– Какие-то у тебя места все грустные для работы…
– Ага, один мужик из частного похоронного бюро хочет нанять профессиональных плакальщиц. Они будут оплакивать каждого покойника, очищая его потусторонний путь слезами. Оказывается, такая услуга снова требуется в нашем неспокойном мире.
– Тоже грустно… но мне сейчас очень подходит. Мне так жалко себя, горемычную, что слезы будут литься ручьем. Очень из меня хорошая плакальщица получится. А если Штольберг женится, в хоре плакальщиц я буду солисткой, – сказала Яна под смешок Евгения.
– Вряд ли ты станешь плакать, если в это время в гробу буду лежать я, изображая жертву, – сказал он, – а ты будешь смотреть на меня и ржать, сбивая хор плакальщиц с нужной мелодии.
– Хорошая у нас перспективка по работе открывается, – согласилась Яна.
– Ищут женщину с бородой, мальчика с пальчик, не смейтесь, сейчас бы эти люди озолотились, красотой уже никого не удивишь.
– А женщины-шелкопряды или умеющие метать икру не нужны? – спросила Яна.
– Если бы такие нашлись, я бы их сразу пристроила на высокооплачиваемую работу, – заверила Пульсерия.
– Уроды в цене? – уточнил Женя.
– Вроде того… Я бы уж так не выражалась… Просто требуются необычные люди для не совсем обычной работы, вот и все…
– Нормальной работы нет? – спросил он, чувствуя неудобство перед Яной, что не узнал такие «интересные» подробности агентства Пули сразу и привез ее сюда, да еще с такими осложнениями.
– А зачем ты, Пуля, этим занимаешься? – с интересом спросила Яна. – Это же бред какой-то!
– Кто-то должен помогать и этим людям тоже, – держа крепко, сжимала карандаш в руке, словно в подтверждение своих слов, постукивая им по поверхности стола.
– Лучше помогать нормальным людям, а то это напоминает цирк, – не соглашался с ней Евгений.
Яна почувствовала, что между ними назревает конфликт, обусловленный взаимной неприязнью. Она решила вступиться, пока не поздно.
– А мы случайно узнали, у тебя новый заказчик с кладбища? – спросила Яна.
– Да, – смутилась Пуля. – Из-за него вас вчера и не приняла. Но там вам тоже ничего не светит!
– Нужны светящиеся в темноте зомби для привлечения клиентов? Или участники рекламной кампании «Купил себе рай на земле, купи землю другу», «Семейный подряд на тот свет» или «Лучший подарок теще – золотая урна со Сваровски…» – начала предполагать Яна.
– А нет у тебя заказа на лучший рекламный лозунг в конкурсе «Самая худшая реклама»? – спросил Евгений.
– А ты не остри, «остряк»! – оборвала его Яна.
– Нет. Им нужны служащие с судимостью, – ответила Пульсерия. – Почему? Не знаю! Мне он объяснил, что хочет быть на хорошем счету у правоохранительных органов и налоговиков.
– Для этого надо набирать штат уголовников? – удивился Евгений.
– Вы не понимаете. Очень ценится, если бизнесмен активно участвует в благотворительности. То, что человек трудоустроит людей, которых обычно никто на работу не берет, это очень хорошо! Отличные показатели и для района, и для округа, и автоматически снимает ряд претензий и налогов к работодателю, – пояснила Пульсерия.
– Умно, ничего не скажешь, – посмотрел на Яну Евгений.
– Вот ведь я дура! – воскликнула Яна. – Надо было найти рецидивистов для работы у себя в клинике, сейчас бы она действовала… пожалели бы «бедненьких» увольнять. Например: «Вы к терапевту Синичкиной? Очень хорошо! Только проверьте свои карманы. Доктор три раза отсидела за воровство! Что? Вы удаляете зубик? О, у нас прекрасный хирург! Только не злите его, пожалуйста. Он отмотал восемь лет за убийство и сейчас очень тоскует по зоне, знаете ли, хочет вернуться назад. Кстати, удалять зубы без анестезии он напрактиковался именно там».
– Тебе бы, Яна, рассказы юмористические писать, – ответила Пульсерия. – Но такой вакансии у меня нет. Была как-то… нужен был исполнитель матерных частушек, – напрягла память Пуля.
– Не поверишь, но я знаю много таких частушек, – оживилась Яна.
– Сейчас уже исполнитель не требуется, – поспешила с ответом Пульсерия. – Вот пока только хорошее предложение – работники на кладбище, но с судимостью.
– Евгений подходит! – махнула длинным «лошадиным» хвостом Яна. – Он и сейчас судим… условно. Но если хозяин захочет, он это сможет проверить и убедиться, что Жека не врет.
У Пульсерии было такое лицо, словно ее столкнули в пропасть без страховки.
– Еввгений су-судим?! За что?
– Известный маньяк! Не слышала? – с серьезным выражением лица спросила Яна. – Сто изнасилований и ни одной жалобы! Все остались довольны! – сорвалась в откровенный хохот Яна.
– Опять шутите? – Пуля улыбнулась, и ее небольшое личико преобразилось, словно солнечный зайчик на фоне ее безликой, скучной одежды. – А если правду?
– Тебе интересно? – повернулся к ней Евгений.
– Очень. – Она потупилась.
– За «хулиганку»! Причинение морального и материального вреда, – пояснил он.
– Кстати, людям, которые пострадали, это пойдет только на пользу! – встряла Яна.
– Круто! – по-детски округлила глаза Пульсерия.
– Так я съезжу на кладбище-то? – спросил Женя.
– Если тебя это устроит… – удивилась Пульсерия.
– Почему нет? Свой бизнес я потерял, а кто меня сейчас возьмет на работу с условной судимостью? Это судьба!
– Ты будешь работать на кладбище? – с дрожью в голосе уточнила Пуля. – Как-то не везет тебе с работами, все время попадаешь в специфические места.
– Ну и что? – пожал он своими большими плечами.
– Там страшно… – зловещим голосом прошипела Яна.
– Работы всякие нужны, работы всякие важны, – возразил Евгений. – Давай, Пуля, диктуй адрес!
Глава 11
Яна не понимала, почему в пустой квартире, где никто не ходил, не грязнил, ничего не делал, с такой скоростью накапливалась пыль. Пустующие комнаты Агриппины Павловны, ее сожителя Бориса Ефимовича и детская комната сына катастрофически теряли человеческий, обжитой вид, покрывались толстым слоем пыли. Квартира в отсутствие жильцов умирала.
«Еще, что ли, домработницу нанять? На время отсутствия моей Агриппины…» – задумалась Яна, понимая, что если ее домоправительница узнает об измене, она ей этого не простит.
То, что она плохая хозяйка, Яна давно догадывалась, просто не думала, что до такой степени.
«Деньги скоро закончатся, сбережений у меня особых нет… надо же что-то делать. Что-то предпринимать…» – думала она уже за десятой чашкой кофе – единственное, что у нее было в избытке.
– Да, я скучаю! Я очень скучаю! – громко сказала Яна, чтобы в пустой квартире раздались звуки хотя бы ее голоса.
