Таинственная четверка - Татьяна Викторовна Полякова
Впервые за время нашего знакомства он заговорил о своем детстве. Я ждала продолжения, но он молчал.
– Значит, нам стоит поискать нечто подобное, – вздохнула я.
– Если деньги он снимает в городе, скорее всего, и логово устроил там.
– Не так-то это просто.
– С деньгами? – поднял брови Вадим.
– Его полиция ищет, – напомнила я.
– Вряд ли очень стараются. В убийстве его не подозревают, потому что нет никакого убийства. Парень ушел из дома, если деньги регулярно снимает, значит, жив-здоров. Деньги кончатся – сам вернется. К тому же ему не одиннадцать лет, а почти восемнадцать.
– Ты прав, у полиции есть дела поважнее, – усмехнулась я. – Ладно, пойду спать.
– В такую ночь? Я еще немного посижу.
– Как знаешь.
Я отправилась в свою комнату, приняла душ, только устроилась в постели, выключив свет, как раздался сигнал мобильного. Пришло эсэмэс. «Должно быть, Джокер», – подумала я и взяла мобильный с тумбочки. Эсэмэс содержало ссылку на какой-то сайт, я прошла по ссылке, толком не поняв, кто сообщение прислал. Небольшая заметка в газете «Рубеж»: «…несчастный случай во время учения». На гранате подорвался какой-то сержант.
– Что за чушь, – буркнула я, и только тогда обратила внимание: номер, с которого отправлено сообщение, скрыт. – Черт, – я резко поднялась, пытаясь осознать, что происходит, а потом заорала: – Вадим!
Он влетел в комнату в одних трусах, наверное, тоже собирался спать. Выглядел весьма решительно. Чувствовалось, готов порвать врагов голыми руками, а вот облачение серьезности момента не соответствовало: трусы украшал симпатичный львенок, лежавший под полосатым зонтиком.
– Мило, – кивнула я на рисунок.
– Подарок. Ты меня звала, чтоб на мое белье взглянуть? – разозлился он, и тут стало понятно: мой крик его напугал, всерьез обеспокоил, вне сомнения. И беспокоился он за мою безопасность.
– Извини, – вздохнула я. – Не стоило так орать. – Я протянула ему мобильный, открыв страницу с заметкой.
Он читал и хмурился. Вернув мобильный, буркнул:
– Дай хоть штаны надену.
– Ты этого сержанта действительно убил?
– Наверное.
– Сядь, пожалуйста. То, что ты без штанов, я как-нибудь переживу.
Он сел рядом со мной, и теперь его близость смущала, я даже подумала: в самом деле лучше бы оделся.
– Объясни, что значит «наверное», – потребовала я.
– Я не взрывал эту чертову гранату, если ты об этом. И ничего не подстраивал. Я от души желал, чтоб его разнесло на мелкие кусочки… его и разнесло, – вздохнул он, глядя на меня.
– О господи, – покачала я головой с заметным облегчением.
– Думаешь, я тут ни при чем? – спросил Вадим.
– Желать кому-то разлететься в клочья не очень хорошо, но это не убийство.
– Джокер это точно может, – добавил он, глядя на меня.
– Может сделать так, что граната взорвется? – хмыкнула я, но смешно не было.
– Может сделать так, как он хочет. Влиять на события. Сначала я думал, что у меня крыша набекрень, а потом… перестал об этом думать, чтоб опять в психушке не оказаться, – весело закончил Вадим.
– Чепуха! – разозлилась я, хотя не раз ловила себя на подобных мыслях. – Этого не может быть.
– Правда? А то, что ты утопленницу сегодня видела, – может? Для нормальных людей этого тоже не может быть.
– А мы что же, ненормальные?
– Выходит, так. По крайней мере с их точки зрения.
– Ладно, меня сейчас совсем не это беспокоит, – вздохнула я. – По дороге ты мне рассказал о сержанте, а через несколько часов я получаю вот эту хрень. Я даже не спрашиваю от кого. Меня интересует, как он узнал?
Вадим пожал плечами.
– Допустим, за нами следят, – продолжила я. – Но чтобы услышать… Ему пришлось бы находиться очень близко. А если кто-то повесил «жучок»? – озарило меня.
Вадим поднялся и стал прощупывать одежду, в которой я была на речке, потом проверил сумку. Ушел к себе, оставив дверь открытой, и проверил свою одежду.
– Чисто, – сообщил, вернувшись. Это не удивило. Я была уверена: никаких «жучков» нет, Вадим, кстати, тоже в них не верил, а обыск устроил исключительно для моего спокойствия.
– Значит, у него, кем бы он ни был, хороший слух, – вздохнула я. – Может, девчонки? – предположение критики не выдерживало.
– Ага. Решили нас разыграть и нашли старую заметку в газете.
– Дети дружат с Интернетом.
– А наши фамилии и номер твоего мобильного они тоже в Интернете обнаружили? Кто-то затеял с нами игру. Интересно, с какой целью. Хорошо, что ты сразу рассказала…
– Были варианты?
– Помнится, не так давно мы скромно помалкивали, подозревая Джокера и друг друга во всех смертных грехах.
– Пройденный этап, – проворчала я.
– Надеюсь. – Вадим взял мой мобильный, лежавший на тумбочке, и позвонил Джокеру.
Тот ответил после первого гудка, я невольно представила, как он сидит в кресле в своем кабинете, на столе раскрытая книга… что-нибудь совершенно непригодное к чтению. «Размышления благочестивого Пантелеймона» или «Письма темных людей». Он свободно читал на латыни и древнегреческом. Парень редких талантов.
«Это зависть», – сказала я самой себе, пока Вадим докладывал о чьей-то шутке, если это, конечно, шутка.
Я неплохо знаю английский, чуть хуже немецкий. Кстати, языки всегда давались мне легко, может, стоит заняться латынью? Поумнею, помудрею и перестану ломать голову над экзотическими привычками Джокера.
Волошин все-таки попытался перезвонить на номер, с которого пришло эсэмэс, и мы услышали привычное «набранный вами номер не существует».
– Димка попробует выяснить, откуда поступил звонок, – возвращая мобильный, сказал Вадим. – Сомневаюсь, что будет толк. Хотя… если это какой-то придурок решил пошутить… Ладно, пошел спать. Если Поэт нароет что-то стоящее, стукну в стену.
Вадим ушел, я слышала, как он передвигается в своей комнате, потом скрипнула дверь, и все стихло. Некоторое время я лежала, разглядывая потолок, и незаметно уснула, словно провалившись в черную пустоту.
И вдруг яркий свет ударил в глаза. Я бежала вслед за Вадимом, только теперь у него было другое имя. Я когда-то знала его, но успела забыть. Ноги скользили по горячему песку, ослепительно блестевшему на солнце, с трудом дыша, я повалилась на колени, Вадим схватил меня за предплечье, заставил подняться.
– Потерпи немного, – попросил едва слышно, рваная рана на его груди начала кровоточить.
– Обещай, – шептала я, заглядывая в его глаза. – Обещай, что убьешь меня, прежде чем я попаду к нему в руки.
– Мы выберемся, – хмуро отозвался он.
– Обещай…
Я открыла глаза и увидела Волошина, он склонился ко мне, точно собирался поцеловать, и в первое мгновение, решив, что это продолжение сна, я повторила:
– Обещай…
– Все, что угодно, – ответил он. – Извини, что разбудил.
– Димка звонил?
– Звонил, но это
