Сокровища Рождественского монастыря - Ольга Баскова
Брызги испачкали рясу игумена, и он нахмурился:
– Держите ее.
Монахини и боярин подхватили несчастную, повисли на ней, и Давид, стряхнув с ножниц грязь, с остервенением принялся кромсать русую толстую косу княгини. Даниил торопился подать ей монашеский куколь, и женщина, как тигрица, бросилась на него и растоптала.
Иван Шигона заскрежетал зубами и взмахнул плетью – она оставила красный след на белой нежной коже. Соломония дернулась и, превозмогая боль, вскинула голову:
– Как ты смеешь меня бить? По какому праву?
Боярин осклабился, показав свои лошадиные зубы:
– По приказанию государя. А как ты смеешь противиться его воле?
Женщина обвела всех горящими глазами. Она едва сдерживала рыдания, захлебывалась слезами:
– Свидетельствую же перед всеми, что не желаю пострижения и одежды иноческие на меня надевают насильно! Бог видит и отомстит моему гонителю!
Немногочисленные монахини переглянулись.
– Жалко болезную, – шепнула одна, самая молодая. – Меня, когда постригали, я сама желала невестой Христовой стать.
– Замолчи, несчастная, – оборвала ее монахиня постарше, со скорбной складкой над верхней губой. – Игумен сказал, князь несметные сокровища за жену дает. Вчера несколько повозок с добром приехали.
Игумен словно услышал, о чем говорили послушницы, и, бросив на Соломонию недовольный взгляд, повысил голос:
– Встречайте новую сестру в нашей обители! Давайте помолимся Господу!
Монахини, как по команде, запели. Женщина, еще недавно называвшаяся великой княгиней, продолжала плакать, но ее никто не слушал и не слышал. А вскоре люди стали шептаться, что новую инокиню Софию повезли в Суздаль, в Покровский женский монастырь, где отныне она должна была замаливать грехи до конца своей жизни.
Проводив новую послушницу, игумен поднялся в комнату и придвинул к себе список сокровищ, переданных обители Василием Третьим. В кованых сундуках уютно покоились жемчуга, золото, серебро, драгоценные камни, и мужчина подумал, что этим богатством князь заплатил ему за несправедливый постриг своей несчастной жены.
«Не по-христиански все это, – вздохнул он и потрогал массивный золотой крест на груди. – Простит ли мне Бог этот грех? А впрочем, зачем печалиться? Выше митрополита Даниила у нас церковной власти нет, а он благословил нас на этот поступок, хотя знал, что на православном востоке князю отказали. Как он тогда сказал? Кажется, что-то вроде «обойдемся без их благословения». «Значит, ему и ответ держать».
Решив таким образом больше не печалиться, Давид отправился во двор. Но перед глазами стояло заплаканное лицо Соломонии, ее несчастные глаза, и игумен подумал, что эта женщина станет преследовать его до конца жизни.
Глава 18. Приморск, наши дни
Вика была ошарашена действиями, которые в последнее время предпринимал бывший муж. До того, как оказаться в суде, она ни минуты не сомневалась, что его напористость вызвана только одним – желанием получить от их семьи хоть сколько-нибудь денег.
Женщина была готова сдаться и посоветоваться с отцом, что из антиквариата можно подарить Денису, но из этой затеи ничего не вышло. Во-первых, Андрей Ильич категорически не хотел давать что-либо зятю, во-вторых, ее уступчивость никак не повлияла на решение мужа отнять у бывшей супруги их совместное детище – клинику.
А потом начались судебные заседания. Андрей Ильич, уходивший утром и возвращавшийся затемно, пояснял, что идет закулисная война, и победит тот, связи которого окажутся более солидными.
Сначала перевес был на стороне Дениса и Тамары, и ей стало казаться, что у них все получится. Отец, чертыхаясь, заявлял, что не ожидал от этого паршивца такой прыти и таких знакомств, приходил расстроенный, пока не вспомнил о своем приятеле по военному училищу. Его кресло, как выражался Андрей Ильич, было так высоко, что с него просматривались Соединенные Штаты.
Телефон этого приятеля у отца имелся, они поддерживали тесную связь с Военной академии, ездили друг к другу в гости, хотя и редко, а часто перезванивались и поздравляли друг друга с праздниками.
Стоит ли говорить, что приятель вызвался помочь? Вероятно, он вышел на самые верхи, и следующее судебное заседание поставило на всем жирную точку, оставив Вику единоличной владелицей клиники.
Выходя из здания суда, женщина посмотрела на мужа, и вдруг по его взгляну поняла, что он рад такому решению. Значит, она была права, когда думала: это Тамара сбивает его с правильного пути. Любовница мужа, наоборот, испепелила ее взглядом, но, проходя мимо, неожиданно приосанилась, подняла голову, как бы говоря: еще не все потеряно.
На следующий день Денис пришел к ней и попросил разрешения взять Витю на выходные. Пока шли судебные заседания, он не решался видеться с детьми, по которым очень скучал.
Вике не хотелось отдавать ребенка в квартиру, где
