Слон для Дюймовочки - Дарья Донцова
– Все будет хорошо.
– Инфаркт, – прошептала Аня. – Какая же я дура! Мамочка утром не вышла из спальни. А мужик, который занял место моего папочки, вчера свалил куда-то с ночевкой. Спросила у мамусеньки: «А где Юра?» Она ответила: «В командировку улетел, вернется через пару дней».
Аня застучала кулачком по подлокотнику дивана:
– Люблю маму, поэтому не показываю ей своего истинного отношения к ее новому мужу, не хочу расстраивать. Если начну строить ему козьи морды, то мама спросит: «Мурзенька, в чем причина твоего негативного восприятия Юры?» И как ответить? Когда у вас наконец появится хоть что-то, вот тогда и открою рот. А пока веду себя вежливо, приветливо. Мама, конечно, ощущает, что я насторожена по отношению к Рогачеву, но она понимает, что после смерти папы времени мало прошло. Она ценит, что я не устраиваю скандалы с мужиком. Вчера вечером ничто не предвещало беды. Мы поужинали, выпили чаю, угостились пирожными, разошлись по своим спальням. Я встала в одиннадцать, мама спала. Накануне вечером сказала: «Хочу поваляться в кровати, завтра никаких дел нет. Устрою себе праздник лени». Поэтому не заглянула к ней и уехала в салон краситься и стричься – вечером собиралась к Маше Голиной на день рождения. Вернулась домой. Тишина. Дверь в спальню мусечки и Юрия закрыта! Вот тогда забеспокоилась, постучала. Нет ответа. Сначала заколебалась, правильно ли поступлю. Потом подумала, мужика нет, мама одна, неловкой ситуации не случится, распахнула дверь…
Аня опять зарыдала.
Глава девятнадцатая
– А вот и чаек, – пропела Марина, входя с подносом в офис. – Очень вкусный, успокаивающий. И конфеты шоколадные. Обязательно попробуйте, сама их делаю.
Аня вытерла глаза краем своей бежевой юбки, на ткань сразу переместилась часть макияжа.
– Мама лежала, не двигаясь. Смотрела в потолок, не реагировала на слова. Вызвала «Скорую», машина быстро приехала. Врач не сомневался, что это инфаркт. Мне разрешили сесть около носилок, доктор подключил капельницу, дал кислород. Но от мамулечки не было никакой реакции, она была как мертвая, но дышала.
Аня опять утерлась юбкой, та теперь почти вся стала разноцветной.
– В больнице ее сразу отправили в реанимацию. Я положила деньги на депозит, спросила у доктора: «Что с мамой? Ее вылечат?» Он ответил: «Сделаем все возможное». Медсестра оказалась более разговорчивой, шепнула: «У Евгении Петровны все сложно. Сначала, похоже, случился инфаркт, а потом инсульт».
– Такое бывает? – изумилась я.
– Да, – всхлипнула Анна. – И это очень плохо! А хуже всего то, что проблемы по кардиологии стартовали, по предположению докторов, где-то в десять вечера, а инсульт – около часа ночи. Мама не спала, когда я пришла из салона, она лежала без сознания. А я… не… не заглянула в ее спальню!
Аня зарыдала во весь голос. Марина села около девушки и начала гладить ее по спине.
– Сейчас все лечат!
Посетительница дернула плечом, скинула руку Марины и воскликнула:
– Нет! Нет! Нет!
Потом она сделала глубокий вдох-выдох, сгорбилась, выпрямилась, обняла жену полковника.
– Простите. Повела себя, как хамка. Вы меня хотели успокоить, а я… свинья… Нервы ни к черту! Не способна собой управлять. Извините.
– Если тебе от этого будет легче, можешь побить нас, – ласково откликнулась Марина.
Аня поежилась:
– Рукоприкладством не занимаюсь. Мамочка ведь поправится?
– Конечно! – с жаром подтвердила я. – Медицина сейчас многое умеет.
– Простите, – прошептала клиентка. – Знаете, почему к вам примчалась?
– Тяжело и страшно оставаться одной в такой ситуации, – тихо предположила я.
– Да, – кивнула Аня, – да! Невыносимо дома находиться.
– Вы можете переночевать у нас, – предложила Марина. – Дом большой, гостевые комнаты пустые.
Аня стала оглядываться:
– Где моя сумка?
Я поднялась:
– Вы ее оставили на вешалке, сейчас принесу.
– Ой, не беспокойтесь, сама сбегаю, – занервничала гостья, сделала шаг, пошатнулась и шлепнулась.
Семен бросился к девушке, помог ей подняться:
– Ушиблись?
– Нет, – пролепетала Аня, – все хорошо. Заштормило, повело в сторону, пол из-под ног вывернулся.
– Это от стресса, – решила Марина, – надо вызвать врача.
– Ой, не хочу, – запротестовала девушка. – Сейчас нельзя на себя внимание перетягивать. Маме плохо. Просто нервяк меня схватил. Когда папа умер, нечто похожее с мамочкой стряслось. Да, сейчас плохо себя чувствую, морально тяжело, и в разные стороны мотает. Бедный мой папа! Вечером он позвонил маме, сказал: «Не жди меня к ужину. Должен кое с кем встретиться. Очень человек просил, прямо умолял. Поем в ресторане, где встретиться договорились». Домой он не вернулся, папу потом нашли без сознания на скамейке – у него случился инфаркт. В клинике, куда его доставили, сразу начали лечение. И случился инсульт. Отец никогда не испытывал проблем по линии кардиологии, но врачи объяснили, что порой человек просто не ощущает своей болезни. Сейчас та же ситуация – неожиданный инфаркт, следом инсульт у мамы. Думаю, что… Ой! Даже произнести не могу.
– Полагаете, ваших родителей отравили? – спросил Сеня.
Аня кивнула:
– На многих лекарствах пишут: «Передозировка опасна». Вдруг папа и мама в разное время стали жертвой одного человека? Этого самого Юрия! Папу он уничтожил, потому что хотел жениться на мамочке!
Сеня посмотрел на Кузю:
– Если мужчина так сильно и безумно влюблен в женщину, что готов ради жизни с ней пойти на убийство, то почему он спустя несколько месяцев счастливого брака с ней задумал убрать и ее? Нелогично.
Аня сцепила пальцы рук в замок:
– Вижу, мои размышления вы всерьез не воспринимаете. С языка Рогачева сыплются комплименты маме, поет он сладко! Но глаза остаются тухлыми, как у мертвой рыбы. Любовь этого мужика – только слова. Кот перед тем, как мышь сожрать, играет с ней. Вот и Юрий с мамочкой так же. Перед женой разыгрывает спектакль «Вечная любовь», а сам отраву в чай налил.
– Дайте телефон лечащего доктора, – попросил Сеня.
– Записывайте. Эдуард Львович. Давайте позвоню ему, потом трубку вам передам.
– Хорошо, – после короткой паузы согласился Собачкин.
Но пообщаться с доктором не удалось, он не отвечал.
– Наверное, занят, – предположил Кузя.
Сеня посмотрел на часы:
– Уже вечер. У большинства врачей два номера, личный и рабочий. Рабочий, по которому могут родственники больных беспокоить, отключают, уходя домой.
– Эклеры! – подпрыгнула Аня. – Эклеры!
– Сладкое успокаивает нервную систему! – обрадовалась Марина. – Сейчас съезжу в кондитерскую, которая у въезда в поселок. Там роскошные пирожные!
Гостья не обратила внимания на слова жены полковника.
– Вчера вечером мы с мамой ели на ужин рыбу, сибас! С овощами! А Юрий перед отъездом поставил в холодильник коробку с эклерами, сверху записку прикрепил. Точный текст не помню, но суть такая: он хочет,
