Телохранитель для души - Рина Осинкина
– О! – воскликнула Клинкина с ненатуральным удивлением. – У нас новый сотрудник?
«Переигрываешь, овца», – отправила ей сердитую телепатему Вика, не забыв растянуть губы в приторной улыбке.
– Видимо, к Алевтине Георгиевне в помощницы? – продолжила лепить горбушки Светка.
– Ну что вы, Светлана Сергеевна, я пока еще сама справляюсь, – отозвалась из своего угла секретарша, принужденно рассмеявшись.
Кажется, Клинкина тут оплошала: хотела подольстить, а получилось, что унизила. Она что же, не знала, что эта Алевтина такая обидчивая? Или все дело в присутствующем здесь коммерческом представителе?
А Светка, не сбавляя веселого напора, поприветствовала и его:
– Привет, Игорёш! Не ожидала так скоро тебя увидеть. Денежки закончились?
Легкой походкой она приблизилась к секретарскому столу, над которым до той поры нависал источавший мед «представитель», и ободряюще хлопнула его по плечу. Или Вике показалось, что ободряюще?
Алевтина моментально уткнулась в бумаги, делая вид, что занята их внимательным изучением.
«Значит, Игорёша, – отметила про себя Виктория. – И кто он, интересно? И почему, интересно, мне ничего о нем не рассказали? И что у них вообще за отношения?»
Во взгляде молодого человека на секунду, нет, на крошечный неуловимый миг, мелькнула какая-то эмоция, мелькнула и исчезла, и произошло это настолько стремительно-быстро, что Вика не успела ее идентифицировать. Это могла быть скрытая ненависть, но могла быть и сдерживаемая страсть. Даже без увеличительного стекла было ясно, что между Клинкиной и этим обаятельным симпатягой искрит, причем искрит неслабо.
– Здравствуй, Светланка, – улыбнулся он, сверкнув белозубой улыбкой. – Рад тебя видеть. Ты, я смотрю, тоже к Герману в контору зачастила. Сплетни достали?
– Ты бредишь, Игорь?! – Светкин тон сделался холодно-отстраненным. – Кстати, я не собиралась сегодня здесь появляться, у меня другие планы были. Но Герман прислал месседж и попросил кое-что привезти. Он у себя?
Это уже к Алевтине обращение. Та, не поднимая головы от бумаг, пожала плечами:
– Герман Алексеевич в это время обедает. Я думала, вам это известно. Хотите кофе?
От кофе Светка отказалась. Прошлась неторопливо между столами, бросив мимоходом на Вику многозначительно-возмущенный взгляд.
Ну, конечно, а как же! Ведь Демидова должна всюду следовать за ее любимым Герой, а не просиживать задницу в приемной.
«Ну, Клинкина, ты напросилась. Я все тебе выскажу, пусть только этот глупейший день закончится», – мысленно посулила ей Вика.
Алевтина что-то шустро набивала на клавиатуре, сверяясь с записями в блокноте, Игорь развалился в одном из гостевых кресел и лениво перелистывал какой-то рекламный буклет, Светка стояла возле окна и трогала жесткие листочки малорослого фикуса. Потом погладила пальцем глянцевую кожу опунции, соседствующей на подоконнике рядом с фикусом, укололась об острую колючку и обиженно ойкнула.
Наконец, прибыл герр директор, долгожданный, целый и невредимый, уф. Окинул взглядом пространство, взмахом руки поприветствовал Игорёшу, улыбнулся жене. И прошагал мимо, то есть в кабинет. Ни тебе «как дела, милая», ни тебе нежных поцелуев в щечку. Ну и правильно. Незачем перед чужими раскрываться.
Как только шеф притворил за собой дверь, Светка направилась следом. Но путь ей преградил Игорь, снявшийся с места, словно спринтер с низкого старта.
Торопясь и путаясь в словах, он сказал, что ему необходимо с ней поговорить, что он давно собирался с ней поговорить, но тема для него слишком уж болезненная, потому-то он и не решался. Наконец решился. И что ему непременно надо обсудить со Светой данную щекотливую тему прежде ее разговора с супругом.
Парочка обособилась в дальнем углу, до Вики начали доноситься обрывки фраз. Говорил в основном Игорь, а Светка неопределенно хмыкала.
Эта «цыганочка с выходом» просто обязана была приковать Викино внимание. Просто была обязана. Если бы не одно «но». Что-то тревожное шевельнулось в подсознании, когда она смотрела на Галактионова, мимо их с Алевтиной письменных столов шествующего по приемной от двери к двери. Это «что-то» было важным, чрезвычайно важным. Сосредоточиться мешали голоса, отвлекая и потому раздражая.
– Поверь мне, Светлана, – с жаром говорил Игорь, стараясь поймать Светкин взгляд, а когда это у него получалось, тут же отводил в сторону свой, – мне было бы во сто крат проще, если бы женой моего кузена была пожилая толстая тетка, но так вышло, что он выбрал тебя. И что мне прикажешь делать? Я знаю, ты меня презираешь, не спорь, но это потому, что мы знакомы слишком поверхностно. Да, ты поняла верно, я пришел к Герману за поддержкой. Но в этот раз я просчитал все коммерческие риски и составил подробный бизнес-план. Успех проекта гарантирован, тем более что идея заложена уникальная. И мне важно, чтобы ты в меня поверила. Очень важно. Иногда человеку нужен один-единственный мизерный шанс. Дай мне его, и ты больше никогда не будешь думать, что Игорь Коренев ничтожество. От тебя многое зависит, и ты это знаешь.
Светка выглядела озадаченной и удивленной, и разговор вроде бы ее тяготил. Однако не стоит забывать, что Клинкина – великая драматическая актриса, для которой мастерски сымитировать удивление или недопонимание – это то же самое, что для Вики выбить из «макарова» с пяти метров десятку: легко и приятно.
Время секунда за секундой неумолимо утекало, а Виктория завороженно смотрела на Светкину руку, которая с натугой, словно при замедленном воспроизведении, высвобождалась из хватких пальцев Игорёши, бездарного неудачника с завышенными амбициями, неровно дышащего к супруге двоюродного брата. Как это только что выяснилось.
Фигня пустопорожняя. Нет, ну, на самом деле, какое Виктории дело до всех этих латиноамериканских страстей, в то время как что-то существенное от нее ускользало, не поддаваясь умственным усилиям вычленить, ухватить, определить?
Светка руку освободила, теперь свойственник не отпускал ремешок ее сумки.
Клинкина спросила с усмешкой:
– Ну, а от меня что ты хочешь?
Игорь опять что-то забубнил. Она фыркнула, начиная терять терпение:
– Тебе лучше обсудить это с Германом.
– Ну погоди, Светланка, послушай!..
Он вновь преградил Светке дорогу, не позволив сдвинуться с места.
«Однако, хорош», – одобрительно подумала Вика.
Если бы не раздражающий фон, от которого рябило в глазах, она полюбовалась бы подольше ладным силуэтом атлета, упакованного в дорогие шмотки из денима. Но фон мешал.
Фоном были жалюзи. Тонкие горизонтальные полоски бамбука, распущенные до самого подоконника, чтобы уберечь эстетическое чувство персонала от созерцания тыльной стороны гигантского рекламного плаката, перекрывшего несколько оконных проемов второго этажа.
В кабинете директора тоже были приспущены жалюзи и тоже ввиду эстетики. Для Вики как телохранителя этот факт был настоящим подарком. Навряд ли она смогла бы предъявить сильные аргументы подопечному, который и не догадывается, что он
