Выжившие - Люси Кларк
Вспоминаю, как наклонилась к сестре, вжав ребра в край стола, и зло прошипела: «Приятного отпуска в одиночестве».
Я допила коктейль – лед и свежесть лайма перемешались со сладостью теплого рома. Поставила стакан на стол, ощутив знакомое чувство опьянения.
– Еще по одному? – предложила я Лори.
Не глядя на часы и не задумываясь о том, что и наполовину не допила предыдущую порцию, она ответила:
– Конечно.
Неплохое начало.
Я заказала еще две порции «Май Тай». Мы ждали в мерцании свечей, пока принесут заказ, напитывая влагой воздуха иссушенную за время перелета кожу. На Лори было новое платье с отделкой из ракушек по вырезу, медовые локоны ниспадали волнами на обнаженные плечи – так похожа на маму.
– Ты как? – спросила я.
В ней угадывалось какое-то беспокойство, которого я не ожидала на Фиджи. Наверное, потому что мы еще не добрались до места и сам отпуск не начался.
– Нормально, – она улыбнулась, не размыкая губ, взгляд блуждал.
Официант – молодой человек с тонкими чертами лица – принес напитки на бамбуковом, усыпанном девственно-белыми цветами жасмина подносе и учтиво расставил стаканы: кусочек ананаса на краю каждого и веточка мяты на колотом льду.
Поблагодарив официанта, Лори попросила:
– Вы нас не сфотографируете?
Мужчины выполняли просьбы Лори безоговорочно. Будучи подростком, я специально присматривалась к ней, пыталась уловить, в чем суть ее обаяния. Оно не бросалось в глаза, как ее пухлые, выразительные губы или гладкая карамельная кожа. Я пришла к выводу, что дело в том, как она смотрела собеседнику в глаза: чуть дольше, чем большинство людей, и человека словно притягивало к ней, и он уже не хотел терять внимание Лори – кто же захочет уйти из солнечного света в тень?
Официант предложил сдвинуться, чтобы мы обе попали в кадр. Я переставила стул и села рядом с Лори, уловив свежесть духов и нотки абрикоса в ее волосах. Может, и мне стоило приодеться ради ужина? Я совсем не готовилась, пришла в чем летела: хлопковые брюки и темная куртка – все мятое и несвежее после дороги. И вообще, не лежала у меня душа к этой поездке, я бы предпочла остаться в Лондоне, недельку пожить одной в квартире. И все же, когда мы приехали, я поняла, как приятно оказаться в новом месте в ожидании свежих впечатлений.
Ночь вокруг ресторана дышала теплым морским бризом. Я хотела привлечь внимание Лори, взять за руку, приободрить ее, но щелчок известил о том, что фото сделано, и она тут же отстранилась, взяла телефон, чтобы посмотреть, что получилось.
Какое-то время она редактировала фотографию, сгорбившись над экраном. Потом загрузила ее прямо в «Инстаграм», а я сделала вид, что мне все равно. Незваный гость за столом – телефон мигал уведомлениями каждые несколько минут, и Лори то и дело тянулась к нему, чтобы посмотреть, кто поставил лайк фотографии или оставил комментарий, и не заходил ли на страничку Пит.
Я потянулась через стол и перевернула телефон экраном вниз.
– О, – сказала она, приподняв бровь.
– Давай сегодня обойдемся без Пита, лады?
– Лады? – передразнила она. На прошлой неделе за завтраком она сказала, что я разговариваю, как десятиклассница из ее школы.
– Удали его, – уже не в первый раз попросила я. – Удали из всех соцсетей. Зачем ты мониторишь его страницы? Сама же потом расстраиваешься.
– Может, я хочу, чтобы он увидел, чем я занимаюсь.
– Так ты и в отпуск за этим поехала? Чтобы Пит поставил лайк?
– Не подкалывай.
Мы с Лори никогда не изводили друг друга, не ссорились по-крупному, однако это не значит, что у нас не было обид. А может, так еще хуже? Как если бы кастрюлю с водой поставили на медленный огонь, ведь в конечном итоге она все равно выкипит. Последние девять месяцев мы только и говорили что о Пите, и мне хотелось отдохнуть от этого, спокойно посидеть в ресторане на Фиджи, посмотреть, как мерцают огни над морем, не спеша потягивать коктейль в компании сестры и забыть о неприятностях.
– Я ведь тоже в отпуске, Лори.
– А кто его оплачивает?
Я сделала вид, что смотрю на часы.
– Мы на Фиджи всего четыре часа, а уже упреки, что поездка за твой счет.
– Я констатирую факт.
– Так вот тебе еще один факт: я не учитель, у меня только двадцать дней ежегодного отпуска, и половину из них я трачу на эту поездку.
– А у тебя были планы получше?
Ее издевка подстегнула меня.
– Хочешь сказать, я не могу себе позволить отпуск на Фиджи?
Так и есть, я почти нигде не была: ни в Африке, ни в Индии, ни в Южной Америке. Не лазила по горам, не видела храмы. Не припомню поездки длиннее, чем три часа на машине из Бата в Лондон, куда я переехала жить.
– Тогда зачем ты здесь?
Я пожала плечами.
– Ради тебя.
– Взыграл сестринский долг?
– Не в долге дело.
Хотя отчасти она была права. Подруги Лори в основном замужние, беременные или уже с детьми – ни одна из них не могла сорваться с места и улететь на далекий тихоокеанский остров.
– Гламурный курорт не для меня, Лори. Я не представляю, как буду целый день валяться в шезлонге и загорать. Как мне показаться на открытом солнце? Ну посмотри, я же как бело-розовый зефир, – добавила я, стараясь сгладить напряжение.
Лори нахмурилась.
– Ты и в квартиру меня пригласила из-за долга?
– Конечно, нет, – поспешно ответила я, но, должно быть, не очень убедительно, потому что Лори откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.
– Признайся, ты не хочешь, чтобы я жила с тобой в Лондоне? – Она снова нахмурилась.
– Я никогда не говорила…
– Не говорила, но я же видела, с каким лицом ты меня приняла.
– Что? – меня задели ее слова.
– Когда ты жила со мной и Питом, я о тебе заботилась: готовила, стирала твою одежду, устроила на работу. Знакомила с нашими друзьями…
– Господи, Лори, ты отправила меня на свидание с каким-то задрипанным бухгалтером. Он же в галстуке ходит.
– И в группе играет.
– В фолк-группе. На скрипке, – сыронизировала я в надежде, что сестра улыбнется, но она не отступала:
– Мой брак распался. Мне пришлось уйти с работы, продать дом. – Перечислять свои беды – конек Лори. – Но, несмотря на все, что со мной происходит, я продолжаю о тебе заботиться.
– Что, прости? – ее слова меня задели.
– Я готовлю тебе еду, покупаю продукты…
– Ты
