Галина Полынская - Давай найдем судьбу
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Я совершенно не представляла, что там, на дворе - утро, день или вечер. Мне казалось, что я просидела в этой комнате целую вечность. Я уже давно переместилась с унитаза на пол. Подо мною был холодный линолеум бледно-голубого цвета. Вдоволь наоравшись от голода, мой желудок наконец-то заткнулся, погрузившись в сонное отупение. Невероятная скука мучила меня даже больше, чем голод и жажда, хотя жажда, конечно, изводила порядочно, но напиться из унитазного бачка мне не позволяла гордость. В этой комнате даже взгляд не на чем было остановить, даже зацепиться не за что. На линолеуме я уже знала каждую черточку, каждую точку, а на потолке их и вовсе не было, там ничего не было, кроме одной единственной лампы, которая очень ярко и настырно светила.
Время от времени я засыпала, вернее, проваливалась в сон, но вскоре просыпалась снова. В один из таких сонных провалов, я услышала голоса. Сначала подумала, что они мне снятся, но потом поняла, что нет, это был голос Виктора и ещё кого-то. Они вошли в мою комнату. Я навострила уши, делая вид, что сплю.
- ...так значит, Ангел сегодня приезжает к Мастеру? - уточнил голос Виктора.
- Уже приехал. Странно, что его так называют, ему бы больше Дьявол подошло.
- Интересно, как же он выглядит?
- Этого никто не знает, единственный признак, по которому его можно распознать, так это вросшее в мизинец кольцо.
- Как вросшее?
Они стояли и разговаривали рядом со мною, совершенно не обращая на меня внимания.
- У него на мизинце золотое кольцо с красным камешком, то ли из-за того, что он его долго носил, то ли по какой другой причине, оно довольно заметно вросло в кожу, но стоит ему надеть перчатку - и все, никто его не узнает.
- И что, никто его в лицо не знает?
- Ну, кто-то, наверное, знает. Вот, Мастер, например, сегодня его увидит.
Они замолчали, а потом Виктор сказал:
- Слушай, она спит или уже все?
- Спит, конечно, буди давай.
Виктор присел рядом со мною на корточки и потрогал за плечо.
- Сена! Просыпайся!
Я открыла глаза. Все вокруг расплывалось от слабости и головокружения.
- Поднимайся, пойдем.
Я уже не спрашивала, куда именно, мне было безразлично. Пошатываясь от голода, я поплелась вслед за ними. Мы пришли к тому же кабинету и, постучав, Виктор втолкнул меня внутрь, а сами они остались снаружи. За столом, как и прежде, сидел мой любимый шеф, на столе стояла несусветно красивая бутылка коньяка, фрукты, нарезанные художественными ломтиками, а в кожаном кресле расположился... прокурор. В руке он держал бокал коньяка, а на мизинце у него поблескивало вросшее в кожу кольцо с красным камешком. В глазах у меня потемнело настолько, что я, скорее всего, потеряла сознание, потому что, когда я их открыла, выяснилось, что я сижу в другом кресле, неподалеку от прокурора.
- Что же ты, Сена, так нас пугаешь? - участливо спросил Мастер.
Прокурор, слегка покачивая бокалом и наслаждаясь ароматом коньяка, смотрел на меня холодными серыми глазами. Сил удивляться людской подлости у меня уже не было, поэтому я просто сидела и молчала.
- Ну что, Сена, - ласково продолжал Мастер, - вот, господин лично приехал осведомиться насчет чемодана, видишь, в какое неловкое положение ты всех нас поставила. Нехорошо. Господину нужен твой ответ, где чемодан, Сена?
- В попе, - ответила я.
- Где? - насторожился Мастер. - Что ты имеешь в виду?
- То и имею. Вам надо узнать где он, я этого не знаю, но так как вы постоянно требуете ответа, надо же мне вам хоть что-то сказать, может, тогда вы от меня все отстанете?
- Понятно... Еще коньячку не желаете? - обратился он к Ангелу.
- Нет, спасибо.
- Чувствую, что толку от девчонки действительно не будет, я её очень хорошо знаю и, похоже, она и вправду не в курсе. Значит, придется искать самим, кто же это посмел нас обойти... А свидетеля мы уберем сегодня же вечером, хотите поприсутствовать?
- Я вам доверяю, - равнодушно отмахнулся он, - главное, чтобы не было никаких следов.
- Ну, это разумеется! - рассмеялся душка-шеф, - отвезем её к реке, на наше место и все будет в порядке.
- Я согласен подождать ещё неделю, - сказал Ангел, - если по прошествии этого срока товара не будет, у вас начнутся серьезные неприятности.
- О, безусловно, я понимаю! А ты, Сена, иди.
Как во сне я встала с кресла и, пока я шла к выходу, шеф все щебетал без умолку:
- А мы с вами сейчас ещё коньячку! Может, останетесь погостить немного?
- Нет, - ответил бесстрастный голос Ангела, - у меня масса дел, давайте закончим, и я поеду...
Я вышла в коридор, закрыла за собою дверь и подумала, что если меня опять сейчас отведут в ту каморку, то я лучше сразу повешусь на унитазном бачке. Но, как ни странно, меня отвели в комнату с баром, где я пьянствовала первое время, видать, дали понаслаждаться жизнью напоследок, какой гуманизм!
- Дайте мне что-нибудь поесть! - мрачно сказала я своему конвоиру. Он никак не отреагировал и ушел.
Однако через несколько минут он вернулся с большой тарелкой бутербродов и овощей. Поставив все это на столик, он так же молча ушел. Обрадовавшись настолько, насколько вообще уместна радость в моем положении, я выгребла из бара столько бутылок, сколько могла унести за один раз и принялась пировать в последний раз. Уничтожив всю еду до последней крошки, я взялась за вино. Выбрала бутылку с самой красивой этикеткой, решив хоть напоследок попробовать, что из себя представляют дорогие вина. Ничего особенного, кислятина и пахнет старыми носками. Я пыталась выпить как можно больше, правильно говорят, что перед смертью не надышишься... не напьешься, не накуришься. Я старалась не думать ни о Лавре, ни о Тае, а уж тем более о прокуроре! Бедный Влад, это же надо было так ошибиться и привести нас прямо в лапы этому монстру! Нет все-таки в жизни счастья! А я ещё так тепло и почти нежно думала о нем!
Улегшись на кровати и покуривая сигару, я продолжила размышлять на мрачные темы. Судьбу я свою так и не нашла и жизнь моя... Ах, что там говорить! Я налила себе кое-чего покрепче, решив допиться до такого состояния, когда мне будет уже все равно, но, как я ни старалась крепиться, все равно расплакалась, это же надо, как все глупо заканчивается!
Время в этой комнате пролетело гораздо быстрее, чем в той кладовке, и вскоре чьи-то шаги замерли у моей двери. Я села и подняла с пола початую бутылку джина, в надежде, что хоть это они позволят взять с собою на место казни. В комнату вошел Виктор.
- Пойдем, Сена, - он избегал смотреть мне в глаза, - пойдем скорее.
- Я возьму с собою джин?
Он немного подумал и кивнул. Обувшись, я последовала за ним. Никогда не думала, что в такой момент буду так спокойна, видать, внутри меня действительно образовался какой-то шок, и мне все стало безразлично. Изредка отхлебывая из бутылки, я вышла на улицу, за воротами стояли две машины и в одну из них мы с Виктором сели. За рулем находился Мастер собственной персоной, видать, решил лично удостовериться в том, что мне отвинтят голову. На улице вечерело, было тихо и тепло, а мне было грустно и страшно. Я взяла у Виктора сигарету и, ни у кого не спрашивая разрешения, закурила. Мне никто ничего не сказал. Мастер вел машину по шоссейной дороге, а когда он свернул на проселочную, тут меня ужас и обуял. До меня дошла реальность происходящего - меня действительно везли убивать! Не запугивать, не уговаривать, а убивать, как ненужного свидетеля!
- Послушайте, - дрогнувшим голосом сказала я, - вам не кажется, что меня можно было бы оставить в живых? Я никому ничего не скажу.
- Сожалею, - сказал Мастер, не отрывая взгляда от дороги, - ничем не могу помочь.
- Я жить хочу!
- Я понимаю, не волнуйся, все будет очень быстро, возможно ты ничего не почувствуешь.
Я проглотила комок, застрявший в горле, и отхлебнула ещё джина.
- Ну, неужели нельзя ничего поделать? - без особой надежды спросила я.
- Нет, нельзя, действительно нельзя.
Лес расступился, и мы выехали к реке с высокими крутыми берегами. Там, на берегу, стояла моя машина... Я приклеилась к окну, в который раз не веря своим глазам. Это точно была моя машина!
- Сена, это, случайно, не твоя машина? - удивленно спросил Мастер.
- Не знаю, похоже, что моя, а может, и ещё чья-то.
- Я думал, что только у тебя такая.
- Какой-то неудачный брак между велосипедом и почтовым ящиком, заметил Виктор, - даже и не знал, что такие машины бывают.
- Я попросила бы не оскорблять мое имущество! Откуда она здесь взялась?
- Непонятно...
Мастер остановил свою машину, и мы выбрались наружу. Было очень тихо, а где-то в отдалении, среди деревьев, пели птицы. На воле Виктор сразу же вцепился в мое плечо, исключая всяческие шансы на побег, и мы все вместе направились к моей старушке. Теперь-то я уже не сомневалась, что она моя, я сразу же узнала немного помятое левое крыло - это я как-то раз неудачно вписалась в двери гаража.
- Очень странно, - пробормотал Мастер.
