Джон Берли - Детектив Уайклифф и охота на диких гусей
— Если он нарочно отпустил лодочку в свободный дрейф, много ли он мог выиграть в расстоянии, которое она так пройдет, или в скорости? — спросил Уайклифф.
Рон Брайс кольнул Уайклиффа взглядом своего единственного глаза.
— Ну, может быть. Это удается иногда, но вообще-то разница получается небольшая.
Тони, который лучше понимал, что именно интересует Уайклиффа, заговорил обстоятельно:
— Яхте бы это не дало больше пяти миль лишних в смысле дальности, и больше пол-узла в смысле скорости. — Он приподнял свое яхтсменское кепи и почесал макушку. — «Манна» должна была бы зайти куда-нибудь на дозаправку, только вот почему мы об этом ничего не знаем?
На небе снова сгустились тучи, дул порывистый ветер, словно готовясь к буре.
— А где у «Манны» крепилась табличка с названием?
— На корме и впереди, у штурвала.
— Ее легко было заменить?
— Если у вас есть готовая табличка на смену или есть время ее изготовить. Только причем тут лодочка? — пожал плечами Тоби.
— Нет-нет, конечно. Я только спросил, возможно ли это.
Зашелестел дождь. Все трое потрусили в направлении бара, который как раз только что открыли.
— Давайте подумаем еще. — Уайклифф заказал выпивку, они сидели за круглым крашеным столиком поодаль от стойки бара. — Предположим, что Клемент вышел в море у Сент-Джуллиота часа в два-три ночи, через пару часов после того, как начался отлив. Насколько я понимаю, море в тот момент было спокойно.
Тоби перебил его:
— Нельзя сказать, что спокойно — за Лэра Хед дул крепкий бриз с юго-востока, достаточно сильный, чтобы гнать по морю волну. И если маленькое судно, вроде «Манны» шло носом на волну, то…
— Ладно, предположим, что так. А если он где-нибудь вылез из своей «Манны» и сел в лодочку?
Моряки смотрели на Уайклиффа в изумлении.
— Да за каким чертом ему понадобилось бы делать это? Бросить яхту!
Умозрительные гипотезы хороши до тех пор, пока их не уничтожает простой здравый смысл.
— Ладно, пусть это глупость. Но если бы он так сделал, мог бы он довести лодочку до берега?
Оба моряка покачали головой.
— Нет, только не такую лодочку. Не во время отлива и при высокой волне. Если бы, конечно, он находился внутри гавани, там поспокойнее, там другое дело. Там бы он мог высадиться.
Этот монолог выдал Брайс и зыркнул своим единственным глазом на Тоби в поисках поддержки.
Тоби кивнул:
— Это все верно, да только глупо получается, мистер Уайклифф. Если он сошел с борта «Манны» и пересел в лодку, то где же сейчас «Манна»? А? Не вижу!
Он саркастически прищурился.
Брайс усмехнулся:
— Тоби прав, мистер Уайклифф. Если бы все было так, яхта бы разбилась о прибрежные скалы уже со следующим приливом и скорее всего, ее постигла бы судьба лодочки.
Но Уайклифф не сдавался:
— Тогда еще один вопрос. Если лодочку пустили дрейфовать вне залива во время отлива, вы могли бы ожидать ее появления в бухте на следующее утро?
Брайс замер с кружкой пива в руке, недонесенной до рта.
— Нет, никак нет. Скорей всего, ее снесло бы дальше вдоль берега.
Тоби опустошил свою кружку и добавил:
— С этим и я согласен.
Уайклифф подумал про себя: «Ну вот, заговорили профессионалы!», а вслух произнес:
— Все выглядит так, будто на яхте приплыли в бухту, здесь пересели в лодочку, доплыли до берега, а потом пустили лодочку в свободное плавание.
— А как же «Манна»? — удивился Тоби.
— Если их было двое, один из них мог уйти на «Манне» в открытое море, а второй на лодочке — высадиться на берег.
Тоби кивнул:
— Пожалуй, это возможно. Иначе всю эту чертовщину никак не объяснишь.
Такое объяснение для Тоби Уильямса, возможно, подходило, но для следствия? Опять приходится иметь в виду двух преступников.
Уайклифф договорился с Брайсом, что тот доставит лодку в сарайчик для дальнейшего ее осмотра, а также организует поиск по берегу выброшенных волной весел. Обговорив все эти вопросы, они втроем пообедали в маленькой комнатке за баром. Им подали печеную скумбрию с вареной картошкой.
В свой офис Уайклифф вернулся только к двум часам дня. За утро его неуверенность и смятение стали только глубже. Итак, двое, один из которых высадился на Хакетс-Кав. Если один из них был Дэвидом Клементом, то кто же был второй? И кто из них высадился?
Пока Уайклифф отсутствовал, в его офис наведался адвокат с Бир-стрит, некий Эверетт Френд. Френд заявил, что у него имеется информация насчет завещания Джозефа Клемента, и он хотел бы переговорить с людьми, ведущими следствие по делу о смерти.
Для адвоката звучит довольно-таки откровенно. Уайклифф решил отправиться к Френду сам.
Эверетт Френд не процветал, у него была маленькая контора над булочной — две заплесневелые комнатки, с унылыми шкафами, похожими на старые нераспроданные гробы в лавке гробовщика. В первой комнатке немолодая женщина сидела за столом с довоенной пишущей машинкой «ремингтон» и дряхлым телефоном. В другой сам мистер Френд пребывал в раздумьях над столом, заваленным листками, папками и связками бумаг, перехваченных розовыми ленточками.
Френд оказался примерно ровесником Уайклиффу и соответственно, одного с ним поля ягодой. Ясное дело, оба страдали старомодной мягкостью, которая так мешает в бизнесе. Уайклиффа адвокат поприветствовал лишь печальной улыбкой. Голос у него был тонок и визглив, глаза слезились, а изо рта пахло ментоловой жвачкой.
— Дело вот в чем. Меня пару дней не было тут в офисе, я простудился. Узнал о смерти бедняги Джозефа буквально вчера, но ведь что я мог поделать? А моя секретарша… — он неопределенно махнул рукой в сторону соседней комнаты и ничего не прибавил.
— У вас было что сказать насчет завещания?
Френд развязал один из ворохов бумаги на столе.
— Да, мы держим у себя это завещание. Их отец сотрудничал с другим адвокатом, но когда семейное дело взял в свои руки Джозеф, он обратился ко мне. Мы с ним вместе в школе учились. А вы и вправду думаете, что он был убит, суперинтендант?
Ясно было, что сведения адвокат мог почерпнуть только из расхожих слухов, не более того. Уайклифф откинулся в кресле, напустив на себя вид важного чинуши. Он сидел у низенького окна, открывавшегося на двор булочной, и по этому двору ходил юноша в бледно-серой рабочей одежде и заносил в помещение лотки с пирожными и кексами. Почти что картина Брейгеля — сегодня, как и четыреста лет назад…
Итак, выяснилось, что по партнерскому соглашению Дэвид получал сорок процентов от прибыли и прочих приобретений фирмы, но только исключая само здание. Френд прямо налег на стол и зашептал противным таинственным шепотом, когда заговорил об этом.
— …Именно исключая само здание. Так Джозеф определил, наверно, потому, что он чувствовал какие-то шероховатости в их бизнесе и хотел обезопасить свой дом.
— Значит, их партнерство не было успешным?
Адвокат аккуратно высморкался.
— Джо никогда со мной не откровенничал, но у меня лично сложилось впечатление, что у них возникли недоразумения, и моя догадка подтвердилась, когда я получил от Джозефа указание подготовить новое завещание.
Адвоката все же пришлось уламывать довольно долго, и наконец он зачитал последнее завещание Джозефа Клемента (неподписанное) таким удивленным тоном, словно видел его впервые.
— Да, последнее завещание имеет превосходящую силу над первым, в котором почти все предназначалось брату, Дэвиду. А в этом завещании, составленном около года назад, Джозеф оставляет все имущество своему товарищу, Майклу Джону Лэйну, а я назначен душеприказчиком.
— Вы знаете этого Лэйна?
— Ну, только в лицо. Он краснодеревщик, у него мастерская по соседству с антикварной лавкой.
— Он женат?
— По-моему, он такой же вечный холостяк, как и покойный Джозеф.
— Его известили насчет завещания?
— Сегодня утром я ему звонил, и мы договорились о встрече назавтра.
— А что насчет похорон?
Френд заговорил еще более рассудительно, хотя казалось, что он и без того уже был на пределе.
— Согласно завещанию, я назначен распорядителем этой церемонии. Судя по всему, Джозеф очень боялся кремации. Не знаю, когда я смогу получить тело, но похороны уже назначены на три часа в пятницу. Это будет в Маунт-Чарльз.
Френд проводил Уайклиффа до самого начала лестницы, где уже явственно ощущался запах свежих булочек, идущий снизу.
— Суперинтендант, если Джозеф был убит, то надеюсь, что вы найдете убийцу. Знаете, таких порядочных людей, как Джозеф, уже не так много осталось на свете.
От адвоката Уайклиффу нужно было пройти буквально два шага до кафе Анны Блажек. Она как раз пылесосила помещение, стулья были подняты на столы. При виде Уайклиффа она выключила пылесос и улыбнулась ему совсем по-девчоночьи.
