Светлана Алешина - Мертвые не умирают (сборник)
Карташову нечего было ответить на это, и он лишь кивнул в знак согласия.
– А что касается Стаса Леонидова, то сосед его утверждает, правда, не на сто процентов, что тот занимался стрельбой. – Лариса выразительно посмотрела на Карташова.
– Вот как? – нахмурился Олег.
– Я думаю, тебе нужно проверить спортивные общества в нашем городе, специализирующиеся на стрельбе…
* * *На следующий день Карташов позвонил Ларисе прямо с утра.
– Кое-что есть, – радостно сообщил он. – Мне просто повезло, так как я всего с третьего раза напал на то спортивное общество, которое оказалось нужным. Мне дали адрес его тренера. Почтенный старичок, сейчас уже не тренирует, но приходит в клуб часто. Ему, я так понял, все там рады.
– А чем же занимался наш спортсмен?
– Сначала биатлоном, а потом полностью перешел на стрельбу. Яков Палыч тренирует именно стрелков.
– Едем к нему прямо сейчас! – воскликнула Лариса.
Через полчаса они уже были на пути к Сенному рынку, в окрестностях которого в одном из домов частного сектора проживал тренер.
Яков Палыч оказался почтенным, но в то же время молодцеватым старичком, дружелюбным, улыбающимся. Он приветливо встретил гостей и пригласил их в уже слегка покосившийся от старости домишко. Внутри царила невероятная чистота и аккуратность.
– Это еще моя покойная супруга приучила меня к чистоте, – объяснил хозяин, обводя руками комнату. – А все эти салфетки еще от нее остались. Присаживайтесь.
И он указал на два кресла, таких же древних, как и он сам.
– Так чем могу быть полезен? – перешел он на деловой тон.
– Нас интересует один человек. Он учился у вас, – вкрадчиво начала Лариса. – Может быть, вы помните? Его зовут Стас Леонидов.
– А что? Что-нибудь случилось? – насторожился Яков Палыч.
Лариса сомневалась, стоит ли говорить старику правду, и уже хотела было на ходу придумать какую-нибудь идиотскую историю, но Яков Палыч, будто угадав ее мысли, заметил:
– Не надо только мне говорить, что все хорошо и это праздное любопытство. Вы, – повернулся он к Олегу, – ведь из органов? Я правильно излагаю?
Олег удивленно кивнул головой.
– Как вы догадались? – спросила Лариса.
– У вас совершенно особая осанка, и вообще… – Старик снисходительно улыбнулся. – Я вашего брата печенкой чую.
Карташов хотел было выяснить, каким образом это происходит, но Лариса остановила его, положив свою руку на его, и обратилась к старику:
– Его убили.
– Давно? – Черты лица Якова Палыча заострились, и стали более заметны морщины.
– Нет, это случилось на прошлой неделе, – ответила Лариса.
Яков Палыч вдруг встал и молча вышел на кухню. Впрочем, вскоре он вернулся и принес початую бутылку водки, малосольные огурцы и три стеклянные стопки.
– Негоже человека забывать. Давайте помянем.
Он разлил водку и молча, одним махом выпил. Лариса поморщилась, но, боясь обидеть хозяина, взяла стопку и опрокинула ее себе в рот. Тепло приятно разлилось по телу. Яков Палыч налил еще, но Лариса категорически отказалась, сославшись на то, что она за рулем.
– Стас был очень талантливым, – первым нарушил молчание тренер. – Он не сразу у меня начал заниматься. Я его, можно сказать, переманил. Он биатлоном занимался. Причем стрелял прекрасно, а на лыжах все свое преимущество упускал. Злился ужасно, хоть еще и подростком был. Я тогда его и заметил. – Яков Палыч тяжело вздохнул. – Таких, как Стас, было очень мало, я их всех помню. Поэтому и тяжело вот так терять. Они же для меня как дети.
– А у Стаса был уживчивый характер? – спросил Карташов.
– Да, он прекрасно со всеми ладил, причем одинаково хорошо и с младшими, и со старшими, – ответил Яков Палыч.
– А чем он в последнее время занимался, случайно, не знаете?
– Нет, – покачал головой тренер, – именно его я как-то из поля зрения и упустил. Почти о всех своих учениках я все знаю, а о нем – ничего. Да и не заходил он ко мне уже лет пять, наверное. Я вам сейчас фотографию его принесу. Снимались как раз лет пять назад, может, и шесть, сейчас и не упомнишь все. Мой день рождения был, так многие мои ученики приходили.
Яков Палыч вышел и вернулся с альбомом. Лариса подавила вздох, понимая, что разговор по делу закончился и сейчас начнутся воспоминания боевой молодости – своей собственной и своих учеников.
Однако старик не стал показывать альбом с самого начала, а сразу же открыл на том месте, где была та фотография, про которую он и говорил.
На фоне дома хозяина стояла группа улыбающихся людей.
– Вот это и есть Стас, – показал он на одного из них.
Лариса мельком глянула и остолбенела. У нее непроизвольно открылся рот, и она тут же услышала удивленный вопрос хозяина дома:
– Что-нибудь не так?
– А вот это кто? – шепотом спросила Лариса, указывая на человека, стоявшего рядом со Стасом.
– О, это моя гордость! Это наша легенда. – Яков Палыч даже прищурился от умиления. – Это Андрей Горин.
Карташов при этой фамилии тоже встрепенулся и стал пристально вглядываться в фотографию.
– Он тоже ваш ученик? – спросил он.
– Не совсем, – улыбаясь, ответил тренер. – Он очень разносторонний человек, но начинал он именно со мной. Но учить мне было его нечему. У него была врожденная меткость, просто феноменальная. Ему все прочили блестящее будущее, Олимпийские игры и все прочее. Но… Ему вдруг стало скучно, и он ушел. Причем с такой легкостью, что можно было просто позавидовать. Занялся восточными единоборствами и достиг больших успехов. Я видел, как он дрался в учебном бою. Это, я вам скажу, надо было посмотреть. Движения, пластика! Потрясающе! И я понял, что ему действительно тесно в моем тире. Таким, как он, простор нужен. А вы его что, знаете? – вдруг встревожился Яков Палыч. – С ним тоже что-то случилось?
– Нет, нет, – заверила его Лариса. – Мы действительно о нем кое-что слышали, но не более. Кстати, слышали только хорошее.
«Ложь во благо – это не ложь», – мысленно проговорила она.
Посидев еще немного и вспомнив всех олимпийцев – учеников Якова Палыча, они попрощались с гостеприимным хозяином.
– Что ты теперь скажешь? – победоносно улыбаясь, спросила у Олега Лариса. – Похоже, те весенние убийства и Стас Леонидов связаны между собой. Связаны одним именем – Андрей Горин. Да и директор завода – по почерку очень похоже. Слишком много совпадений…
* * *– Вы хорошо его запомнили? – Молодой высокий человек спортивного телосложения нервно ходил по комнате.
Рубашка на нем была мятая, и вообще весь его вид вызывал ощущение неряшливости и нечистоплотности. И еще торопливости. Он действительно очень спешил, после того самого звонка. Этот звонок не просто его встревожил, он его испугал.
«Этого не может быть, этого просто не может быть», – твердил он всю дорогу, пока несся на машине на другую сторону Волги.
– Я его не очень рассматривал, но описать могу. – Председатель зверосовхоза был растерян от такого натиска со стороны партнера.
Ко всему прочему он не понимал, чем вызвано такое раздражение. И раньше в области появлялись кустари, пытавшиеся наладить свое дело. Но такую реакцию он наблюдал впервые.
– Ну так описывай, – резко крикнул молодой человек.
– Хорошо, хорошо, – поспешил заверить его председатель. – Он довольно симпатичный, высокий, мускулистый…
– Возраст! – поторопил его собеседник.
– Лет ему, – он задумался на минуту, – думаю, что около сорока, но выглядит хорошо. Очень обаятельная улыбка. Глаза какие-то немного отрешенные, а так…
Председатель совхоза скептически скривил губы.
– Да, во время разговора он крутил в руках ключи от машины, – припомнил он. – Как эти… в восточных видах спорта применяются… Не помню, как они называются, что-то типа нунчаки или еще как.
– Ясно, – коротко бросил молодой человек, прекрасно поняв, о чем идет речь. – Но этого не может быть!
И еще раз, устремив взор в сторону от собеседника, повторил:
– Этого не может быть! Ребята не ошибаются.
Председатель со своей стороны все же настаивал на своем. Он уверил своего гостя, что описал человека, приезжавшего к нему, в точности.
Молодой человек с каменным лицом дослушал его, встал и, не попрощавшись, вышел.
* * *Кабинет, где некогда восседал Владимир Владимирович Тысин, отделан был в духе еще доперестроечного времени. Массивный стол, книжные шкафы, где некогда хранилась идеологически выдержанная литература классиков самой передовой в мире теории – книги, которые никогда не читают, и поэтому они сохраняют практически первозданный вид. На столе – несколько телефонов, среди которых один особенный, с гербом Союза.
Завод под номером 69 в социалистические времена был в самом расцвете сил и слыл довольно богатым среди своих сородичей. Это была так называемая «оборонка». Сюда хотели попасть по распределению, сюда мечтали перевестись с других предприятий.
