Александр Макколл Смит - Буфет, полный жизни
Глава 11. Встреча с мистером Боболого
Мма Рамотсве не забыла о деле мма Холонги. Правда, она еще ничего не сделала, но это не значило, что она не думала, как подойти к этому деликатному делу. Каждому из этих мужчин будет нетрудно понять, что их изучают, а это может вызвать обиду и легко отпугнуть настоящего поклонника. Значит, ей придется проводить расследование очень осмотрительно, беседуя с людьми, которые знают этих мужчин, и, если удастся, повидаться с ними самой. Для этого нужно будет найти предлог, но она не сомневалась, что это возможно.
Первое, что надо сделать, думала она, это поговорить с кем-то, кто работает в школе мистера Боболого. Это было нетрудно, потому что у служанки мма Рамотсве, Розы, родственница много лет работала на кухне этой школы. Теперь она там больше не работает, живет в Олд-Нейледи и присматривает за детьми одного из сыновей. Мма Рамотсве никогда ее не видела, но Роза, которая время от времени упоминала о ней, заверила свою работодательницу, что ей обеспечен радушный прием.
– Она из тех людей, что непрерывно говорят, – сказала Роза. – Она говорит весь день напролет, даже если ее никто не слушает. Она будет счастлива с вами поговорить.
– Такие люди очень полезны в нашей работе, – заметила мма Рамотсве. – Они сообщают то, что нам надо знать.
– Она из таких, – сказала Роза. – Она расскажет вам все, что знает. Но вам потребуется много, очень много времени.
В Ботсване много таких людей, размышляла мма Рамотсве и радовалась, что это так. Было бы странно жить в стране, где люди молчаливы, проходят мимо тебя, не сказав ни слова, словно боятся того, что может подумать или сказать другой. В Африке другие обычаи, здесь люди могут перекрикиваться и разговаривать с противоположных сторон дороги или через обширные заросли кустарника, не заботясь о том, что их услышат. Разговор могут даже вести люди, идущие в разных направлениях, пока голоса не станут слишком слабыми и далекими, чтобы их можно было расслышать, а слова не поглотит небо. Это милая манера расставаться с другом, гораздо менее резкая, чем слова прощания, за которыми следует тишина. Сама мма Рамотсве часто кричала вслед детям, когда они отправлялись из дома в школу, напоминая Пусо, чтобы он был внимательнее, когда станет переходить дорогу, или чтобы проверил, хорошо ли завязаны шнурки, потому что мальчики обычно о таких вещах не думают. Они не заботятся о том, чтобы их рубашки были как следует заправлены в брюки, но это уже другой вопрос, о котором можно будет поразмышлять позже, когда не будет срочной работы.
Родственница Розы, мма Сионьяна, оказалась дома, и мма Рамотсве зашла к ней. Дом у нее был небольшой, всего две маленькие комнаты, но двор был тщательно выметен, широкая метла оставила следы на песке в виде кругов. Приятно было на это смотреть. Неаккуратный двор означал, что женщина больше не стремится к традиционным ботсванским добродетелям, а такие люди, пришла к выводу мма Рамотсве, почти всегда оказываются ненадежны или грубы. У них нет понятия о бото, уважительном отношении к хорошим манерам. Именно бото отличает Ботсвану от других мест, делает ее неповторимой. Конечно, есть люди, которые высмеивают это, но что они хотят получить взамен? Хотят, чтобы люди были эгоистичны? Хотят, чтобы они относились друг к другу недоброжелательно? Потому что, если ты забыл про бото, все непременно так и выйдет, мма Рамотсве была в этом уверена.
Она увидела мма Сионьяну перед ее входной дверью с коричневым бумажным пакетом в руках. Ставя белый фургончик у края дороги, она заметила, что пожилая женщина наблюдает за ней. Еще один добрый знак. Это традиционное ботсванское стремление наблюдать за другими и раздумывать, что они собираются делать. Современное безразличие к людям трудно понять. Если ты наблюдаешь за людьми, значит, они тебе небезразличны, ты не относишься к ним как к совершенным чужакам. Конечно, это вопрос правил поведения.
Мма Рамотсве остановилась у калитки и обратилась к мма Сионьяне. Та немедленно отозвалась, радушно пригласив мма Рамотсве войти и посидеть вместе с ней позади дома, где тень была гуще. Она не спрашивала гостью, чего та хочет, но была гостеприимна, словно они были соседями или друзьями и собирались поболтать.
– Вы женщина, что живет вон там, на Зебра-драйв. У вас работает Роза. Она рассказывала мне о вас.
Мма Рамотсве была удивлена, что ее узнали, но тут же последовали дальнейшие объяснения.
– Ваш фургончик хорошо известен, – сказала мма Сионьяна. – Роза говорила мне о нем, а я видела его, когда вы проезжали мимо. Я часто думала, хорошо бы познакомиться с этой женщиной, но не предполагала, что представится такая возможность. Я очень рада видеть вас здесь, мма.
– Я тоже слышала о вас, – ответила мма Рамотсве. – Роза очень хорошо отзывается о вас. Она гордится тем, что вы работали на школьной кухне.
Мма Сионьяна рассмеялась.
– Когда я там работала, я кормила четыре сотни детей каждый день, – похвалилась она. – Теперь кормлю двух маленьких мальчиков. Это гораздо легче.
– Это то, что нам, женщинам, приходится делать все время, – отозвалась мма Рамотсве. – Я сейчас кормлю троих. У меня есть жених и двое приемных детей из сиротского приюта. Мне приходится готовить много еды. Кажется, женщина послана в этот мир, чтобы готовить еду и содержать двор в порядке. Иногда я думаю, что это несправедливо и что это нужно изменить.
Мма Сионьяна согласилась с таким взглядом на мир, но нахмурилась, подумав о том, что это могло бы повлечь за собой.
– Беда в том, что мужчины никогда не смогут делать то, что мы. Большинство мужчин не готовит. Они слишком ленивы. Они скорее останутся голодными, чем возьмутся за готовку. Это большая проблема для нас, женщин. Если мы займемся другими делами, мужчины зачахнут и умрут от голода. Вот в чем дело.
– Мы могли бы их обучить, – сказала мма Рамотсве. – Многое за то, чтобы обучить мужчин.
– Но чтобы обучить мужчину, нужно его найти, – заметила мма Сионьяна. – А они только убегают, когда ты говоришь им, что нужно сделать. От меня убежали трое мужчин. Они говорили, что я слишком много разговариваю и не оставляю их в покое. Но это неправда.
Мма Рамотсве сочувственно щелкнула языком:
– Нет, мма, это не может быть правдой. Но иногда кажется, что мужчины не любят, чтобы мы с ними разговаривали. Им кажется, они уже слышали то, что мы собираемся сказать.
Мма Сионьяна вздохнула:
– Они очень глупы.
– Верно, – согласилась мма Рамотсве.
Глупые мужчины есть, подумала она, но далеко не все. И если подумать, есть и очень глупые женщины.
– Даже учителя, – продолжала мма Сионьяна. – Даже учителя иногда бывают глупы.
Мма Рамотсве внимательно посмотрела на нее.
– Должно быть, вы знали многих учителей, мма, – сказала она. – Когда вы работали в школе, вы, наверное, знали всех учителей.
– О да, – подтвердила мма Сионьяна. – Я знала многих учителей. Я знакомилась с ними, когда они были младшими учителями, и наблюдала за их продвижением, за тем, как они становились старшими учителями. Я видела, как это все происходило. Мне приходилось видеть и очень плохих учителей.
Мма Рамотсве сделала вид, что поражена:
– Плохие учителя, мма? Не может быть.
– Может, – ответила мма Сионьяна. – Я очень удивилась, когда это обнаружила. Но я думаю, что учителя такие же люди, как все другие, и иногда могут оказаться плохими.
Мма Рамотсве опустила взгляд:
– Кто эти плохие учителя? И чем они плохи?
Мма Сионьяна покачала головой.
– Они приходили и уходили, – сказала она, – я не помню имен их всех. Но я помню человека, который проработал в школе полгода, а потом его забрала полиция. Полицейские сказали, что он сделал очень плохую вещь, но что́ именно, не сказали.
Мма Рамотсве покачала головой:
– Должно быть, что-то очень плохое. – Она помолчала и продолжила: – Хорошим учителям, наверное, было неловко. Учителям вроде мистера Боболого, например. Он хороший учитель. Верно?
Ей не пришлось долго ждать, в ответ послышался смех:
– Ах, этот! Да, мма. Он очень хорош.
Мма Рамотсве ждала, что будет сказано что-ни будь еще, но мма Сионьяна лишь улыбалась, словно вспоминая что-то известное только ей. Придется выжать это из нее, причем не выказывая большого интереса.
– О, – сказала она, – значит, он дамский угодник? Это можно было ожидать. Сейчас развелось множество дамских угодников. Удивительно, что еще остались обыкновенные мужья.
Замечание вызвало новый взрыв смеха мма Сионьяны, которой пришлось вытереть глаза рукавом блузки.
– Дамский угодник, мма? Да, думаю, его можно так назвать! Дамский угодник! Да! Мистеру Боболого было бы приятно услышать это, мма.
Мма Рамотсве ощутила мгновенное раздражение. Невежливо, по ее мнению, делать туманные намеки в разговоре с кем-то, намеки, которые другой не мог понять. Всегда испытываешь глубокое разочарование, когда человек, с которым пытаешься работать, манерничает или даже нарочно темнит. Если есть что-то, что мма Сионьяна хочет сообщить относительно мистера Боболого, пусть скажет прямо, а не намекает на какое-то свое личное знание.
