Виктор Леденев - Неделя на ликвидацию
- А ведь из него мог получиться отличный боец в моей команде в 68-м, если б попал в хорошие руки,- совершенно некстати подумал Павел и получил страшный удар опять в голову. Его закачало, в голове снова зазвенели и забухали колокола, как бывало иногда перед приступом. Он уже представил себя валяющимся на полу и визжащем от боли в голове, готовой разорваться. Американцы умели делать бомбы...
Неимоверным усилием он заставил себя удержаться на ногах, хотя почти полная темнота на несколько мгновений обрушилась на него после последнего удара. Вадим тоже опустил руки и только дул на отбитые костяшки - он вложил в этот удар всю силу и теперь даже с каким-то уважением удивленно смотрел на старого мужика, который устоял после этого удара. Колокола притихли и Павел поднял
окровавленное лицо.
- Сегодня твоя взяла, дай чем-нибудь вытереться.
Вадим наклонился и протянул руку к одной из шикарных, ручной работы,
салфеток на столе. Это была его грубая ошибка. Павел ждал момента, когда
сможет достать противника ногой. Пока Вадим был в обычной боевой позе, то даже больная нога без труда позволила бы ему спокойно уклониться от удара. Сейчас он перенес всю тяжесть тела на одну ногу и Павел своим тяжелым ботинком изо всех сил врубил по колену прямой ноги. Вадим рухнул, как подкошенный, потеряв равновесие, но все-таки остался бойцом. Ухватившись за кресло, он прислонился к
нему, оберегая ногу (удар все-таки был не так силен и точен).
- Ну, папаша, ты даешь! Даю слово, что за это лишних пять минут мучаться будешь, когда мы на куски резать будем, как твою шлюху-жену. Ох, и потешились мы тогда, жаль, что ты не баба, с ней было веселее.
Он уже стоял, опершись на кресло, а Павел наконец вытер лицо и глаза от крови. Малыш, похоже был еще в шоке и это придало новые силы Павлу. Пора было кончать с этой затянувшейся схваткой. Именно теперь, когда Вадим продолжал считать, что он все еще владеет инициативой, и не верит в способность этого старого мужика к сопротивлению. Удар по ноге был не в счет - раненая кошка тоже может поцарапать. Но Павел был опытным бойцом и прекрасно понимал, кто был истинным хозяином положения.
Вадим осмотрелся и нашел глазами "макаров". Стараясь держаться так, чтобы между ним и Павлом были как минимум стол и кресло, хромая, он пошел за пистолетом. Павел выждал натуральную театральную паузу...
Едва Вадим протянул руку за ПМ, как услышал голос Павла, жесткий и
холодный, как щелчок затвора, от которого ему стало жутковато.
- Подними ручки вверх и не трогай игрушку. Она нужна мне с твоими отпечатками, а то ты их ненароком сотрешь.
Вадим изумленно сел на пол, поднял голову, увидел у Павла "Комбат спешиал" и даже не зная типа оружия, понял - оно очень серьезное. К тому же на нем надет глушитель. Не отводя ствола на сидящего на полу Вадима, Павел подошел и окровавленной салфеткой осторожно взял пистолет. Потом выдернул резким рывком одну из веревок, стягивающих гардины на окнах, приказал Вадиму лечь ничком и сложить руки на пояснице. Вадим сделал попытку сопротивления, но получил внушительный удар глушителем по зубам, после чего во рту у него противно засолонило от крови и захрустели куски зубов. Больше он не дергался и
Павел надежно связал ему руки, за ноги он не волновался... Потом дулом пистолета попробовал заставить его встать. Из-за больной ноги, получившей сегодня еще один "подарок", Вадим на коленях добрался до кресла. Павел заботливо усадил его поглубже в предательскую мягкость импортной мебели и с громадным удовольствием провел хук правой в челюсть. Некоторое время этот тип мешать или шуметь не будет.
Теперь он занялся Малышом, перевернул его на спину, расстегнул джинсы. Пуля попала в бедро почти в самый пах. Кость, если и была задета, то не слишком, но Малыш потерял много крови - пухлый ковер был просто напитан ею. Это уже опасно. Стянуть рану в таком неудобном месте Павел не смог, он только затампонировал ее и туго перетянул ремнем, бесцеремонно выдернув его из брюк
Вадима.
Проходя мимо мощного стереокомплекса он увидел одиноко лежащую аудиокассету с легкой надписью карандашом "Для шефа" и механически засунул ее в карман. Случайно бросив взгляд на Вадима, он сразу понял, что взял что-то очень важное или очень опасное. Правда для кого, пока было неясно. Но что делать дальше? Двоих Павел унести не смог бы - машину он оставил далеко. Оставалось одно - "мерс" хозяина. Но, во-первых, это спугнет Аркашу раньше времени и он даст деру или поднимет на ноги всю милицию, а Павел скоро окажется обыкновенным автомобильным вором. Заткнув рот Вадима салфеткой, он бегом рванул к машине. Метрах в ста от ворот он увидел приткнувшийся к обочине "фольксваген" Малыша и витиевато выругался. А эту улику куда девать - не может же он вести две машины одновременно? Еще раз выругавшись, он бросился к своей машине. Как ни хотелось нарушать радиомолчание, другого выхода он не видел. Не хотел он впутывать в это дело Командира, но уж так случилось, как говаривал сам командир: "В любом плане есть своя прореха". Прореха была совсем большой, просто громадной.
Командир, слава Богу, был на связи.
- Я - Джазист. Через полчаса встречай на повороте к бунгало. У меня тяжелый груз. Приежайте с женой, давно ее не видел, соскучился.
- Роджер, буду.
Павел бегом бросился назад к дому и ругал себя последними словами - это было его и только его дело и никак не следовало вмешивать Командира. Но что толку болтать о том, чего не вернешь, а другого выхода нет... Вадим почти очухался, начал подавать кое-какие признаки жизни. Малыш был плох - лицо было белым, пульс нитевидным...
Павел провел ее один оглушающий удар Вадиму - на час хватит, перебросил обмякшее тело Малыша на плечо и уже не бегом, но быстрым шагом снова направился к машине, моля бога, чтобы не повстречать какого-нибудь любителя ночных прогулок. Вот и "фольксваген". Павел уложил Малыша на заднее сиденье и погнал к повороту на шоссе. Он приехал вторым. "Вольво" Командира маячила в десятке метров, а сам Командир уже бежал навстречу. Он мгновенно просек ситуацию, вытащил из багажника ворох одеял и пледов, а его жена навалила все это поверх Малыша, пытаясь сохранить оставшееся в нем тепло и закрыть от посторонних глаз. Как успел предусмотреть все это Командир, для Павла осталось загадкой, разгадывать которую, впрочем, времени не было.
- Там у меня остался один клиент...
И опять Командир понял без дальнейших объяснений. Жена погнала "фольксваген"в город, а "вольво" рванулся к поселку. Без света, по ужасной дороге, Командир вел машину, как профессиональный раллист, чутьем угадывая ямы и повороты. Метров за пятьдесят до ворот он сделал полицейский разворот и Павел пулей вылетел из кабины, на бегу услышав рев мотора удаляющейся машины. Пока он добирался до коттеджа, с тревогой думал, удастся ли жене Командира без документов на машину преодолеть все эти идиотские милицейские кордоны и довезет ли она Малыша живым. За дальнейшее он не особенно волновался - жена Командира врач и сделает все, что можно и нельзя. Лишь бы не умер в дороге...
Дотащить Вадима до машины оказалось делом нелегким - мало того, что его избили, так он же должен заботиться о своем противнике! Да и потаскать тяжести сегодняшним вечером Павлу пришлось немало. А тут еще и голова малейшее сотрясение вызывало боль. Оставалось только терпеть. Когда он, наконец, втолкнул тело в кабину машины, внезапно почувствовал, что попросту не может сдвинуться с места. Пришлось немного посидеть, как вдруг ему пришла шальная мысль - он пошарил в командирской сумке и обнаружил трубочку доброго старого "первитина". Нет, Командир ни о чем не забывает при подготовке снаряжения! Пара таблеток и через пять минут Павел почувствовал себя так, словно и не было этой изнуряющей гонки со временем.
Командир ждал его, ворота дачи открылись, едва он повернул с дороги. Машина Командира уже была замаскирована под груду травы и соломы.
- Малыш ранен серьезно, потерял много крови. Его надо в больницу. Но в больнице из-за огнестрельного ранения сообщат в милицию...
- Пусть тебя это не волнует, жена все сделает. Забудь об этом. Если выживет - хороший урок получит. Затащим этого типа в твою баньку - окон там нет, вот и побеседуем. Держи диктофон, а то ты вечно все забываешь. Если откажется писать и говорить сам, делай с ним, что хочешь. Ты умеешь, я помню, как ты за пять минут раскалывал янки...
Вдвоем они быстро перетащили Вадима в баню, заперли, Командир, для
страховки, провел еще один анестезирующий удар и отбыл. Павел с удовольствием умылся, провел пару раз расческой по спутанным волосам, нашел банку какого-то сока и пил, не отрываясь, пока не почувствовал, что сейчас лопнет. Выкурил на крыльце сигарету - сок и краткая передышка привели его в форму. Теперь можно было заняться и этим типом.
В бане клиент пребывал в тяжелом забытье и Павел привел его в чувство, вылив пару ведер ледяной воды на голову и грудь. Тот слегка очухался и долго соображал, куда это он попал. Только разглядев лицо Павла, до него кое-что начало доходить. Павел терпеливо ждал - ему он нужен был в полном сознании, а не в сонной одури после нокаута. Вадим даже получил от Павла таблетку аспирина и какую-то обезболивающую пилюлю от головной боли из тех, что бывают на даче. Бани имела лишь одно маленькое окошко и плотно закрывающуюся дверь. С чердака Павел вытащил пару запыленных софитов (одно время он увлекался фотографией) и принес их, лампа под потолком была слишком тусклой, а он хотел видеть все, до мельчайшей детали.
