Джеймс Суйэн - Ставка лоха
Когда он открыл глаза, в его камере стояла женщина-миканопи в деловом костюме. В левой руке она держала дипломат, в правой — пластиковый стул. Бегущий Медведь повел рукой, предлагая присесть.
— А, Глэдис Мягкие Крылья, как поживаете?
— Я боялась, вы меня не помните, — ответила она.
— Вы поступили в Стетсоновский университет и получили диплом юриста, — сказал вождь. — И теперь вы будете представлять мои интересы перед старейшинами.
— Да, и перед полицией Брауарда, если захотите.
Бегущий Медведь окинул ее взглядом. Старейшины племени будут решать, чью версию поведать полиции: его или Гладкого Камня. Старейшины — люди пожилые, со своими устоями. Бегущий Медведь не раз схватывался с ними по поводу того, как он управляет казино.
— Всему свое время, — заметил он.
Она, казалось, не обиделась. Открыв дипломат, Глэдис достала несколько листков бумаги и прочитала объяснения Гладкого Камня и трех дилеров о том, что случилось. В их интерпретации Бегущий Медведь разнес трейлер Гладкого Камня, а потом, столкнувшись с ними, набросился ни с того ни с сего. Когда она умолкла, вождь тихо рассмеялся.
— Вам смешно?
— Смехотворные объяснения, — ответил он. — Пятеро на одного. У Чернорога были нож и пистолет. А я вообще не вооружен.
— Чернорог мертв. А вы знаток боевых искусств.
— Они на меня напали.
— Стало быть, самозащита. Но что вы делали в этом трейлере?
— Я нанял одного консультанта. Он специалист по ловле мошенников. Кто-то сунул аллигатора в его машину. Я заподозрил Гладкого Камня и пошел к нему в трейлер. В его столе я нашел тетрадь, в которой были написаны имена тех, кто на меня напал.
Глэдис снова открыла дипломат и протянула ему лист бумаги. На нем был список предметов, найденных при обыске полицией племени в трейлере Гладкого Камня.
— Полиция никакой тетради не обнаружила, — пояснила она. Бегущий Медведь вытащил из кармана рубахи страницу, вырванную из тетради, развернул ее и протянул Глэдис.
— Взял в качестве сувенира.
Она пробежала по листку глазами. Вождь прекрасно помнил ее ребенком. Босая, перепачканная, почти всегда молчаливая. И вот какой она стала. Нарядная. И разговорами зарабатывает на жизнь. Глэдис покачала головой.
— Я не понимаю, что все это значит.
— Я тоже, — ответил Бегущий Медведь. — Но я знаю того, кто понимает.
— Ваш консультант?
— Да. Мой консультант.
Квартира Сола Хаймана находилась на пятом этаже унылой многоэтажки в северном Майами. Звонок Валентайна застал Сола на велотренажере. Заслышав его голос, Сол обрадовался, словно это был давно пропавший брат, а не человек, который упрятал его за решетку.
— Ну, конечно, заезжай, — согласился Сол. — Если ты не по работе.
— Я на пенсии, — ответил Валентайн.
— Сколько ж лет прошло? — спросил Сол час спустя, впустив его в квартиру. Он был миниатюрен и жилист, все время потел и носил щеголеватые усики, которые красил, как и волосы. Вообще-то Валентайн не любил крашеных. Но у Сола это выглядело нормально.
— Двадцать.
— Скучал по мне?
— Ни секунды.
— Ты был моим любимым полицейским.
— С чего бы это?
— Этот твой напарник хотел из меня душу вышибить, а ты вступился.
Валентайн смутно помнил тот случай. В те далекие дни Атлантик-Сити был магнитом для мошенников, и их нередко избивали по дороге в участок. Сол проводил его в гостиную, маленькую комнату, окна которой выходили на два многоквартирных дома через дорогу. Между ними блестела тонкая серебристая полоска океана.
— Хороший вид.
— Спасибо. — Сол сел на диван и махнул рукой на стул. — Так когда ты вышел в отставку?
— В прошлом году. Открыл консалтинговую фирму. Помогаю казино вычислять шулеров.
— Надеюсь, ты с них сдираешь по максимуму.
— А то как же.
Сол улыбнулся, его зубы сверкнули на солнце. Они были отбелены и смахивали на клавиши рояля.
— Молодец.
— Потому что ушел в свободное плавание?
— Потому что делаешь бабки на этих гребаных казино. — Он шлепнул ладонями по коленям. — Слушай, может, выпьем? Могу предложить газировки или фруктового сока. Врач мой, Чокья Глубокий Карман, заставил меня пообещать, что я не притронусь к спиртному.
— Его правда так зовут?
— Я его так зову. Каждый осмотр у него облегчает мои карманы.
— Я буду диетическую колу, если есть.
— Найду.
Сол спрыгнул с дивана и исчез. Дожидаясь колы, Валентайн окинул взглядом жилище Сола. Не хоромы, конечно, но и не сарай какой-нибудь. Философия Сола относительно мошенничества, очевидно, полностью окупилась. «Лучше играть на чужие деньги, чем на свои, — сказал он, когда Валентайн арестовал его. — Гораздо лучше».
Случилось это в «Резорт интернешнл» в Атлантик-Сити. Казино только-только открылось, охрана еще работала из рук вон плохо. Но владельцы поступили мудро. В цоколе стоял компьютер, производивший финансовый анализ разных игр. И компьютер сообщил, что на столе с рулеткой есть проблемы. Охрана вызвала полицию. Отправили Валентайна, и он засел в зале видеонаблюдения.
Сидя перед монитором, он изучал передаваемое камерой изображение стола с рулеткой. К рулетке всегда стекаются самые разные и необычные люди, и прошло какое-то время, прежде чем он заметил Сола и что-то заподозрил.
Сол играл каждый день. Как большинство игроков, он был суеверен и каждый раз, входя в казино, следовал определенному порядку действий. Сначала он заглядывал в кофейню и выкуривал сигарету. Потом отправлялся в казино и играл на рулетке. Сол всегда ставил на поля с шансом выигрыша пятьдесят на пятьдесят — красное, черное, чет-нечет — и обычно через пятнадцать минут уходил, чтобы поиграть в кости или блэкджек. Он был умен и порой выигрывал по-крупному. Но с той же частотой проигрывался вчистую.
А не нравилось Валентайну именно однообразие набора его действий. Возникало ощущение, что они отрепетированы, поэтому он решил записывать Сола на видео в течение недели, а потом сравнить пленки. Просмотрев их, Валентайн вывел четыре действия, которые Сол проделывал каждый божий день.
1. Он всегда курил.
2. Он всегда ставил стодолларовую черную фишку.
3. Он всегда бросал эту фишку на стол и просил крупье поставить за него.
4. Он всегда обращался к одному и тому же крупье.
Валентайн нашел личное дело этого крупье. В прошлом году он подал несколько жалоб в отдел кадров казино, недовольный сроком отпуска, количеством рабочих часов и уровнем зарплаты. В общем, раздраженный тип.
На следующий день Валентайн устроился в будке чистильщика обуви в казино. И положил на колени газету. Под газетой спрятал бинокль. До прихода Сола он беседовал с чистильщиком о бейсболе.
Сол не отступал от своего порядка. Валентайн следил за ним в бинокль, и его взору открылась подлинная красота.
Подойдя к столу с рулеткой, Сол поздоровался с тем самым крупье, бросил черную стодолларовую фишку на стол и попросил поставить ее. Вот только фишка Сола так и не коснулась сукна. Она была прикреплена к нити и исчезла в его рукаве. В то же мгновенье крупье метнул на стол черную фишку, которую прятал в ладони. Чтобы скрыть подмену, Сол выдохнул сигаретный дым над столом.
Сол с крупье проделали это три раза. Крупье таскал фишки со стола и прятал их в руках, тем самым давая Солу возможность играть на деньги казино.
Но потом Сол выкинул еще более потрясающий номер. Вместо того чтобы уйти восвояси со своим выигрышем, он отправился к столу блэкджека. Сол давал казино шанс отыграться. В более чем пятидесяти процентах случаев у казино это получалось. Но в остальных Сол выходил победителем. И при этом никакого риска.
Сол вернулся с подносом, подал стакан гостю и сел на диван, который тут же прогнулся под тяжестью его некрупного тела.
— Так что привело тебя в Майами?
— Выполняю работу для казино миканопи, — объяснил Валентайн, решив сразу перейти к делу. — Один твой приятель подозревается в убийстве.
Сол залпом выпил содержимое стакана. Шулеры могли быть кем угодно, только не убийцами.
— Кто? — Его тон стал серьезным.
— Виктор Маркс.
Сол моргнул, потом еще раз.
— Я не встречал человека более мягкого, чем Виктор Маркс. Знаешь его прозвище? Мотылек.
— Ты в последнее время с Виктором общался?
— Мы сто лет не виделись. Ты уверен, что Виктор замешан?
Валентайн кивнул.
— Он связался с одним бандитом, Рико Бланко. Полиция установила причастность Рико к убийству в казино миканопи.
Сол откинулся на спинку дивана. Валентайн почувствовал, что он борется со своей совестью. Она есть у всякого шулера, только пути ее более извилисты, чем у остальных людей. Валентайн понизил голос.
— Жертва проворачивала аферу с Рико Бланко. Что-то не заладилось, и Рико убрал этого человека. Мне не хочется, чтобы Виктора Маркса постигла та же участь.
