Даниил Клугер - Убийственный маскарад
- Это как? - спросил Маркин.
Розовски помрачнел.
- Я, видишь ли, поинтересовался у госпожи Ройзман, не знает ли она повода состоявшегося торжества, - ответил он.
- А что, повод был?
- Да был, был... - Натаниэль тяжело вздохнул. - Был повод. Что-то такое собирался сообщить господин Смирнов в конце вечеринки. Причем хотел это сделать именно под этим дурацким паланкином... Так вот, поинтересовался я у госпожи Ройзман. Она, естественно, ответила: "Нет". Но по лицу ее видно было, что прекрасно дамочка была осведомлена. Похоже, наш герой не рассказал сразу обо всем жене, но удержаться от рассказа давней своей любовнице не смог... Вот, а поскольку госпожа Ройзман в тот момент уже знала, что я по просьбе Виктории расследую обстоятельства гибели Аркадия Смирнова, то сложила два и два. Получилось четыре. Видимо, она догадалась о возможном виновнике смерти любимого... Словом, подытожил Натаниэль, - версия полиции справедлива - до известной степени. Во всяком случае, Дина Ройзман была убита именно из-за того, что знала или догадывалась - кто убил Аркадия. С этим я согласен. А вот с тем, что убийцей является наша клиентка и с ревностью в качестве мотива, согласиться не могу.
- Понятно... - Маркин помолчал. - Думаю, ты прав. Как-то трудно представить себе женщину с булыжником в руке, убивающую соперницушантажистку ударом по затылку.
- Я уж не говорю о том, что в такой схеме нет место загадочному документу, - добавил Натаниэль.
- Да, если бы речь шла о самоубийстве, можно было бы предположить, что это - остатки предсмертного письма. Знаешь, дескать, в моей смерти прошу винить нью-йоркскую биржу и соседа Абрашку, не вернувшего взятый до получки червонец.
- Даже в этом случае не сошлось бы, - возразил Натаниэль. - С чего бы это самоубийца писал письмо на плотной бумаге с водяными знаками?
При этих словах они одновременно воззрились на красовавшийся на стене рисунок.
- Что будем делать? - спросил Маркин.
- Дождемся освобождения Виктории под залог, - сказал Натаниэль. Адвокат сказал, что это решится завтра до обеда. Это первое. Второе: я хочу знать, при каких обстоятельствах Смирнов начал работать в "Лиге". И еще одно... - добавил он после паузы. - И еще одно. У меня есть список гостей, - Натаниэль протянул Маркину сложенный вчетверо лист бумаги. Попробуй с ними поговорить.
- О чем?
- Знал ли кто-нибудь из них, по какому поводу устраивалась вечеринка? произнес Натаниэль. - Это, боюсь, чистая формальность. Уверен, что никто из гостей ничего не знает. Вернее, один-то знал наверняка. Но, во-первых, его может не быть в списке гостей. А во-вторых, даже если его фамилия здесь значится, он тоже ответит, что не знает.
- Зачем же спрашивать, если ответ и так известен? - резонно поинтересовался Маркин.
Розовски пожал плечами.
- Черт его знает, - ответил он. - А вдруг?
- Все понял, - Маркин спрятал блокнот в нагрудный карман. - А чем собираешься заниматься ты?
Розовски хотел ответить, чем он будет заниматься, но ему помешал очередной телефонный звонок. Он махнул рукой Маркину: дескать, подожди, и снял трубку:
- Слушаю.
- Мне нужен Толик Розовски.
Натаниэль готов был поклясться, что женский голос, раздавшийся в трубке, был ему совершенно незнаком. И уж, во всяком случае, он не мог вспомнить обладательницы этого немолодого уже голоса среди тех, кто по старой памяти называл его "Толиком". Он осторожно спросил:
- А кто его спрашивает?
- Я его спрашиваю, я! - нетерпеливо ответила женщина. - Слушайте, юноша, мне некогда с вами объясняться, мне уже семьдесят лет и я дорожу своим временем! Передайте вашему начальнику, что звонит тетя Роза!
- Какая тетя Роза? - Натаниэль быстро перебрал в уме всех родственников. Тети Розы среди них не было точно. - Ах, тетя Роза! - с фальшивой радостью вскричал он. - Здравствуйте, очень рад. Слушаю вас, слушаю!
Поймав обреченный взгляд шефа, Маркин сочувственно вздохнул и вышел из кабинета.
- Очень рад? - с иронией переспросила неизвестная тетя Роза. - Он очень рад, так я и поверила. Знаете, Толик, вот только не надо притворяться, что вы меня помните. Вы меня не помните. Хотя мы встречались совсем недавно. У моей племянницы Вики.
Тут Натаниэль, с нарастающей тревогой ощущавший внезапно развившийся прогрессирующий склероз, облегченно вздохнул: наконец, он вспомнил тетю Розу - одну из трех старушек в черном, ходивших гуськом по гостинной в доме Виктории Смирновой.
- Но почему же, - соврал он. - Я вас прекрасно помню.
- Помню - не помню. Неважно... Ну? - возмущенно заговорила тетя Роза. Как вам это нравится? Они-таки не нашли ничего лучшего, как засадить мою девочку! Если бы кто-нибудь мне сказал, что такое может случиться в еврейском государстве, клянусь: я бы глаза выцарапала! Что я теперь скажу Симе и Фиме?
- Извините, - Натаниэль робко встрял в словесный поток. - Сима и Фима это кто?
- Сима - это моя сестра. Мать Вики. А Фимочка - отец. Муж Симы. Они вот-вот приедут. Так они приедут, я их встречу, и что? Повезу в тюрьму? Сумасшествие какое-то!
- Да, - сказал Натаниэль, поглядывая на часы. - Это ужасная ошибка, тетя Роза, и я надеюсь ее исправить...
- Лучше бы они надавили на того оборванца! - снова тараторила тетя Роза. - С драной задницей и граблями! И чтобы он рассказал, что он делал у нее, когда она - можете мне поверить - спала сном младенца! И почему он ездит на шикарной машине, что прямо сейчас - хоть в кино!
Натаниэль стал путаться. Кто ходит с драной задницей, при чем тут грабли, почему в шикарной машине нужно прямо сейчас в кино, а также почему и кто должен на кого надавить - для него пока оставалось загадкой. Улучив момент, когда собеседница сделала крохотную паузу, чтобы вдохнуть, он осторожно сказал:
- Тетя Роза, вы сообщаете очень важные вещи! Но нельзя ли чуть подробнее?
- А я что говорю! Подробнее будет так. Она мне сказала: "Тетя Роза, что вы будете сидеть со мной, вы же устаете, езжайте к себе, отдохните, придете завтра, со мной ничего уже не случится"... Но я же не могла вот так вот бросить ее одну и уйти! Я, конечно, подождала, пока она выпила снотворное, посидела немного - и...
- Стоп-стоп! - Натаниэль насторожился. - Вы точно видели, что Виктория выпила снотворное?
- А как же! - тетя Роза очень обиделась. - Я еще не выжила из ума. Выпила. Две таблетки. Я видела бутылочку, там написано... - она задумалась. - Как же там написано... Да! Написано "фенозепам". Вот так оно называется.
- Фенозепам, - повторил Розовски. - Отлично. В котором часу это было?
- Чтоб вам не соврать - в три. Так вот, я ушла, когда Виточка, дай Бог ей здоровья, таки уже уснула. Да. Дошла до остановки, а потом думаю: "Нет" . Мало ли что может понадобиться - девочка одна, спит. А я, как на грех, никак не могла вспомнить - захлопнула я за собой дверь или не захлопнула. Что вы хотите - года не те, память дырявая, - пожаловалась тетя Роза. Да. Так я пошла назад. Потихоньку, не торопясь - ноги у меня больные, а там от автобусной остановки дорога крутая, вверх. Так я по дороге присела отдохнуть - там лавочка есть, под тентом, метров пятьдесят от дома. Вот. Значит, сижу я на лавочке и смотрю на Виточкин дом - он оттуда как на ладони. Красивый дом, вы же видели... Да. Сижу и думаю: "Как все бывает несправедливо! Только купили дом, в таком месте, все, вроде хорошо, дай Бог, только жить и жить - на тебе! Такое несчастье, такое горе...
- Значит, вы сидите и думаете, - подсказал Натаниэль, с трудом сдерживая нетерпение, - и смотрите на их дом. И что, вы говорите, там увидели?
- Ничего я не говорю, - отрезала тетя Роза. - Ничего я вам еще не сказала, иначе вы бы уже давно не слушали меня, и мчались что есть силы в тюрьму и освобождали мою племянницу.
Натаниэль подумал, что, во всяком случае, первая часть утверждения насчет не слушать и мчаться что есть духу, абсолютно справедлива.
- Так вот, - продолжила между тем тетя Роза. - Значит, я сижу, и вдруг - что я вижу, Толик?
- Что вы видите, тетя Роза?
- Я вижу, как из Виточкиного дома выходит этот тип! Как вам нравится?
Розовски почувствовал сильное желание разбить телефонную трубку. Тем не менее, он спросил, восхищаясь собственной выдержкой:
- Какой тип, тетя Роза? Адвокат?
- Адвокат? - недоуменно переспросила тетя Роза. - Боже сохрани, при чем здесь адвокат? Нет, какой-то оборванец. То есть, он, конечно, может быть, и не оборванец, но, знаете, в таком виде... У него были шорты до колен, майка и шляпа. А на плече грабли.
- Садовник, что ли?
- Садовник-шмадовник, я знаю? С граблями! Так вы слушайте, слушайте! тетя Роза сделала эффектную паузу. - Он так это осмотрелся по сторонам, и - топ-топ-топ к машине! А машина, чтоб вы знали, Толик, та-акая шикарная! Чтоб нам с вами всю жизнь на таких ездить, и горя не знать. Такая большая, красная. А? Так вот, я вернулась к Вике - она спит. Ну, я подумала, что этот тип, видно, в дом не зашел, а пошел к себе в подсобку за граблями. Там у них есть такая подсобочка, в конце двора, в нее можно пройти, не заходя в дом. В обход.
