Игорь Рябов - Пуля уже в пути (СИ)
— Доигрались, черти малахольные, — улыбнулся я и подмигнул обернувшемуся Николаю. — Правь к берегу. Не будем мозолить мафикам глаза. Дальше отправимся в тенёчке, а то как бы ещё гости не нагрянули.
Махнув рукой в нужном направлении, я склонился над Оксанкой. Поцеловав её в похолодевшие губы, осторожно погладил по спутавшимся волосам и сказал, больше убеждая себя:
— Все будет хорошо, цыпленок. Вот увидишь. Мы ещё гопака сбацаем на твоей помолвке.
Ксюшка в ответ слабо кивнула головой и тихо произнесла:
— Я знаю. Лишь бы ты был рядом.
Николай сбросил обороты и направил катер влево. Вскоре он мягко ткнулся в песчаную полоску берега, словно слепой щенок, и замер неподвижно. Двигатель хрюкнул на прощание и умолк.
Я выпрыгнул на твердую поверхность и бережно принял из рук Новикова Оксанку. Она оказалась на удивление легкой, и я подумал, что смог бы носить её на руках всю жизнь. Добравшись до кустарника, осторожно положил ее на траву.
— Сильно болит? — поинтересовался я у Ксюхи.
— Не очень, но жжет всю руку, и голова кружится, — ответила она и попыталась приподняться. — Нам уходить надо?
— Тихо, тихо. Лежи пока. Уйти успеем. Сперва давай посмотрим, что за беда с тобой приключилась.
Рядом засопел Николай, нагруженный оружием и рюкзаками с патронами, словно караванный верблюд. Сбросив с себя амуницию, он подошел вплотную и, опустившись на колени, угрюмо поинтересовался:
— Как она? Что-то серьезное?
— Надеюсь, что нет, — ответил я. — Сейчас выясним. — И, уже обращаясь к девчонке, ласково сказал: — Давай-ка, Ксюшенька, снимем куртку.
Приподняв ее, усадил поудобнее. Николай помог осторожно стащить джинсуху. Вся рука по локоть оказалась в крови, но сама рана никакой опасности не представляла. Пуля лишь вскользь задела девчонку, правда, содрав внушительный лоскуток кожи на внешней стороне руки повыше локтя.
— Надо бы перевязать, — растерянно пробормотал я, оглядываясь вокруг. — Бисова страна! Даже подорожника не видать.
И никаких бинтов и чистых тряпок, естественно, у нас не оказалось. Наша с Николаем одежда не в счет. Слишком груба, да и замызгана до страсти.
Новиков, тоже реально оценив ситуацию, предложил единственный приемлемый выход, который и у меня вертелся на уме:
— Игорь, остается только её майка. Она хоть и не первой свежести, зато из хлопка, не синтетическая. Сейчас мы ничего лучшего не найдем.
— Ты прав, напарник. — И, уже обращаясь к Оксанке, улыбнулся. — Ладно уж, оголяйся, здесь все свои.
На бледном лице у неё проступил едва заметный румянец. Мы помогли ей стащить майку, а затем я располосовал её на лоскутки. Отмыв руку от крови, так чтобы вода не попала в рану, я наложил тугую повязку и полюбовался на дело рук своих. Оставшись доволен проведенной работой, одобрительно крякнул, приглаживая усы:
— Третий сорт — не брак, и для сельской местности сгодится. К свадьбе заживет, и следа не останется.
Затем заставил Оксанку надеть мою рубаху, пропахшую потом и порохом. И хотя она была ей велика и пузырилась во все стороны, все же в ней было теплее. А для девчонки, потерявшей кровь, сейчас это было немаловажно. Поверх нее опять одели джинсовую куртку.
— Идти сможешь? — поинтересовался я у Оксанки. — Только честно, без ложного геройства. Медаль за это все равно не дадут, а вот по шее от меня схлопотать за издевательство над собой вполне сможешь.
От её ответа зависело многое.
— Если ты перестанешь хамить больному человеку и будешь рядом, тогда смогу, — решительно произнесла она, вглядываясь в меня темно-серыми глазами из-под полуопущенных ресниц.
— Да куда ж мне деться с подводной лодки?! — удивился я и, вскинув за спину рюкзак, обнял её за тонкую талию. — Мы с тобой уже с первой встречи одной веревочкой повязаны. Но она преступная, и ты никому о ней не говори.
— Если ты так настаиваешь…
— Тогда вперед и с песней. Но сперва стоит ещё одну козью морду сделать нашим мафиозным дружкам. Коля, пойдем поможешь.
Новиков вопросительно взглянул на меня, но послушно двинулся следом. Лавры первенства по части придумывания различных бяк он без споров вручил в мои руки.
— И что ты задумал на сей раз?
— Я вроде бы видел в катере запасную канистру с бензином…
— Есть такая. И что это нам даст?
— Мы сейчас спихнем катер в воду, подожжем его, и пусть он себе плывет куда подальше.
— А на кой…
— Это называется, Коленька, заметать следы. — Я прыгнул в катер и принялся расплескивать бензин по палубе. — Все-таки бестолковые учителя были у вас в разведке. Только и научили, что стрелять, не жалея патронов, да бегать, будто тебе зад скипидаром намазали. А в наших условиях порой и головой поработать стоит. Только такое выражение не пойми буквально. А то забьешь первого попавшегося мафика голым лбом насмерть. Не забывай, что каски нам не выдали…
— Я уже говорил, что не служу в английской разведке, — насупился Новиков, огорченно сдвинув тонкие брови к переносице.
— Верю, верю. Только я, напарник, не про английскую сейчас гутарю, а про "Моссад". Хотя ты и хорошо замаскировался, но я-то тебя сразу раскусил.
Я оторвал рукава от своего комбеза и намотал их на палку.
— И чем же я себя выдал, Филин? — усмехнулся Новиков, выливая остатки бензина из канистры на импровизированный факел. — Нос у меня вроде бы самый обычный, картошкой. Картавости тоже не заметно. И волосы не вьются черными змейками.
— Причем здесь нос и волосы! — Мы уперлись плечами в борт катера, и он медленно стал сдвигаться в воду. — Ну скажи мне, какой нормальный русский мужик станет учить грузинский, если уже знает, кроме него, три языка? Или шизик, или агент "Моссада". Это очевидно, как белые ночи. Нашим мужикам окромя водки только соленый огурец требуется.
— Думай что хочешь. Все равно тебя не переубедишь, если тебе что-то втемяшилось в головушку.
Катер уже отплыл на несколько метров, беря курс на середину реки. Я поджег факел и швырнул его на посудину. Приглушенно хлопнув, пламя взвилось вверх и моментально охватило моторку со всех сторон, обдав нас напоследок жаркой волной.
— Не, друг, не пойдет. Это пусть теперь мафиози думают, что же здесь произошло и куда мы делись. А моя голова для другого предназначена. Я ею орехи колю вечерами.
С чувством выполненного долга мы вернулись к Оксанке и тронулись в дальнейший путь. Николай нырнул вперед, прокладывая трассу среди зарослей.
Глава 8
Когда солнце стало клониться к закату, мы были окончательно измотаны, хотя и устраивали на протяжении пути несколько коротких привалов. Особенно это было заметно по Ксюшке, которая немедленно валилась на землю при первой возможности и замирала, вытянувшись во весь рост. В конце концов мы с Николаем коротко посовещались, и он забрал мой рюкзак. А я, забросив автомат за спину, подхватил девчонку на руки.
— Не надо, — слабо засопротивлялась она. — Я сама смогу…
— Молчи уж лучше, — проворчал я и прибавил ходу, стараясь не отставать от Новикова. — Вас, женщин, надо на руках носить, а то вы все норовите на шею сесть.
Напарнику тоже приходилось нелегко, и он сбавил темп. Сколько мы так отмахали, сказать было трудно. Казалось, зарослям не видно конца и краю. А говорят ещё, что в южных республиках с лесом напряженка и потому на корню вырубают его в средней полосе России. В голове повисла пустота, ни одна мысль не пробегала, даже случайно. Только тихий звон стоял в ушах. Хорошо ещё, что нас вроде бы пока не преследовали. Пользуясь такой возможностью, мы старались уйти как можно дальше на юго-восток. Где-то там маячило спасение, если Новиков не соврал.
— Прости меня, — виновато сказала Ксюшка и прижалась щекой к моему плечу. — Доставила я вам хлопот полон рот.
Я ничего ей не ответил, так как был уже на последнем издыхании. Ноги в коленях сгибались при каждом шаге, того и гляди отломятся. А так как на руках я передвигаться не научился, то доведется повторить подвиг Маресьева.
Еще через сотню метров нежданно-негаданно перед нами выросла полянка с крошечным озерцом посредине.
— Все, шабаш, — прохрипел Николай и рухнул как подкошенный. — Здесь и заночуем. Или в дальнейшем вам достанется волочить мой труп.
— Если найдется кому заниматься такой ерундой.
Солнце уже скрылось за кронами деревьев, устав наблюдать за нашими мучениями. Весь лес погрузился в серый полумрак.
Поставив Ксюшку на ноги, я дрожащими руками прикурил сигарету с пятой попытки и медленно проковылял к озерцу, больше похожему на огромную лужу. На удивление, вода оказалась чистой и прозрачной, в отличие от мутной речной. Зачерпнув пригоршню вожделенной жидкости, я с жадностью ее вылакал, словно бездомный пес. А затем вымыл потное лицо.