Инна Бачинская - Дом с химерами
– Перестань, и так тошно! – восторженно закричала Галка.
Тошно ей не было – наоборот, она была счастлива. Как же, как же! Аномальные явления не в зомбоящике, а наяву! Щеки горят, в глазах туман – от приятных разговоров, приятной компании и красного.
Так, в приятных разговорах и домыслах, приводя все новые красочные детали чердачного похода, мы допили бутылку, и Глеб достал другую. Я уже не протестовала и не рвалась домой. Голова кружилась – странное происшествие на чердаке плюс вино лишили меня воли. Я сидела на кровати Глеба, подложив под спину подушку, мне было уютно; он сидел рядом и время от времени касался плечом моего плеча. Вино подействовало на меня умиротворяюще, я опьянела, и стоны на чердаке этого… Кого? Какие стоны? О чем вы? Что, собственно, произошло? Старый дом, каминные трубы в трещинах, всюду сквозняки… И в результате мерещатся всякие звуки, голоса и захлопнувшиеся двери. Просто смешно! Мы же взрослые люди. Неужели кто-то верит в эту чушь? А если даже и привидения – ну и что? Пущай! Все, что я могу вообразить себе, имеет право на существование.
– Это душа! – сказала вдруг Галка. – Душа человека, который когда-то здесь жил…
– А почему на чердаке? Выбрала самое уютное место и навеки поселилась! – Я все еще сопротивлялась, исключительно из духа противоречия.
– Я на тебя удивляюсь, Катюха, – заметила Галка, приподнимая бровь. – Это же очевидно, что душа!
– Не факт, что на чердаке. Звук шел непонятно откуда, – сказал Петя. – Отовсюду.
– Вот именно! – подтвердила Галка. – Она живет здесь, а мы нахально ввалились. Потревожили, вот она и стонала. Жаловалась.
– Кто живет? – не поняла я – в голове у меня туманилось. Плечо Глеба было теплым и сильным. Я скосила глаза – он сидел ссутулившись, уставившись взглядом в пол…
– Душа! Мы говорим о ду-ше! – с нажимом сказала Галка. – Катюха, ты в порядке?
– Глеб, вы тоже верите? – спросила я.
Он ответил не сразу:
– Верь, не верь, но ведь что-то происходит. И голос, и двери, которые захлопываются ни с того ни с сего. Верь, не верь… – повторил он и пожал плечами.
…За окном меж тем стемнело. Глеб поднялся и зажег две свечи; и лица наши в свете неверного дерганого красноватого пламени тотчас стали чужими. Что-то было такое в этой сцене, что навеяло мысль о тайном сборище заговорщиков, о тайной вечере, колдовстве, масонстве… Старинный дом с привидениями, эхо давно отзвучавших голосов, чьи-то осторожные шаги, стоны… Тут только фильмы ужасов снимать. Я поежилась…
И тем не менее было чувство, что все это понарошку, не на самом деле, притворство… Потому что ну не бывает этого, потому что не бывает никогда! Не верю! И передач не смотрю. Такое уж я трезвое, бесполетное и скучное существо. А все эти ваши голоса – одно щекотание нервов. Галка тоже не верит, просто прикалывается. И Петя прикалывается… Для остроты жизни. Глеб? Я бросила взгляд на хозяина. В неверном свете свечи худое лицо его еще больше напоминало лик мученика. Не знаю, не похоже, что прикалывается…
Как бы там ни было, а мы хорошо сидели! И компания была славная. Обсудив в подробностях чердак и висельника, мы вспомнили о голосе. Я достала из сумки листок и прочитала громким шепотом:
– Кто здесь?
– Кто вы? – подхватил Глеб дрожащим голосом.
– Я здесь жи-и-иву-у-у-у… – снова я в роли привидения, как будто бы даже подвывая слегка.
– Здесь никто не живет. Кто вы?
– Кто в-ы-ы? – Пауза. – Человек?
– Да, я человек.
– Что вы-ы-ы здесь делаете?
– Я актер. Я здесь живу.
– Что это такое? Кто вы-ы-ы? – Новая пауза. – Иди-и-ите к нам!
– Катюха, перестань! – вскрикнула Галка, ежась и обхватывая себя руками. – У меня прямо мороз по коже!
– Кстати, а вы обратили внимание, что оно обращается к собеседнику на «вы»? Во всех легендах на «ты», а оно на «вы», что странно…
– Катюха, не о том ты! Это тебе не детектив.
Красиво сказано. Конечно, не детектив. В любом детективе события поддаются логическому объяснению, а здесь – привидение! Голос привидения. У привидений не бывает голоса, потому что они тень. Все равно не верю! То есть, кажется, не верю…
Трепетали на сквознячке огоньки, потрескивали свечи, из полумертвого сада тянуло сыростью и тленом.
Мы молчали – пролетел ангел.
Даже Петя молчал – похоже, не знал, что сказать, или полностью высказался. И вдруг мы услышали шаги! Медленные и тяжелые, как шаги командора, неотвратимые, как судьба… Шаги в коридоре, все ближе, ближе…
Галка беззвучно охнула, выпучила глаза и зажала рот рукой. Петя Жабик, наоборот, открыл рот и хватал воздух, как большая глупая рыба; Глеб вцепился руками в край кровати. Я почувствовала, как мое колотящееся сердце переместилось в горло – еще секунда, и оно выскочит!
Мы застыли, напряженно прислушиваясь…
Глава 17
Неутешный любовник
…Капитан Астахов так глубоко задумался, что не сразу осознал, что кто-то пытается открыть входную дверь – в замочной скважине скрежетал ключ. Коля вскочил с дивана, перелетел через гостиную и замер в ожидании с правой стороны от двери. Входная дверь открылась и захлопнулась. Было слышно, как человек поставил на тумбочку тяжелый портфель или сумку. Судя по удаляющимся шагам, он отправился на кухню. Капитан перевел дух и осторожно выглянул. Но тотчас же спрятался снова – шаги приближались! Человек – это был мужчина – вошел в гостиную, постоял, осматриваясь. Затем уселся на диван и… только сейчас заметил капитана. Он выпрямился и изумленно уставился на него.
– Кто вы такой?
– Анатолий Владимирович Дронов? – спросил в свою очередь капитан Астахов, все еще стоя у двери.
– А вы… муж Лары? – Мужчина судорожно сглотнул, и капитан понял, что тот испугался. – Я давно хотел встретиться с вами… Как вы сюда попали? – вдруг перебил он себя – похоже, опомнился. – Что вы здесь делаете? Где Лара?
– Вы видели, что дверь опечатана? – спросил капитан.
– Не обратил внимания! Там было что-то приклеено и сорвано. Что вы здесь делаете?
Капитан достал удостоверение и представился.
– Что… что случилось? – не сразу сумел выговорить Дронов.
Капитан рассматривал мужчину: из красавчиков, прекрасно одет, похоже, чувствует себя хозяином жизни. С чего же он так переполошился?
– Садитесь, Анатолий Владимирович, в ногах правды нет.
Дронов упал в кресло.
– Где вы были четырнадцатого июля с десяти часов вечера до полуночи? – спросил капитан жестко.
– Был всю неделю в командировке… – Дронов потер лоб. – И в субботу! Пришлось задержаться. Я уехал во вторник, десятого, и вернулся только что. Всю неделю я был в Зареченске, у нас там филиал. Да скажете вы наконец, что случилось?
– Ваши коллеги показали, что вы убыли девятого, в понедельник.
Дронов побагровел.
– Ну, да, в понедельник… Вы были у меня на работе? В чем, собственно, дело?
– Так в понедельник или во вторник?
На Дронова была жалко смотреть.
– Во вторник… Но я не понимаю, по какому праву вы…
– А где же вы были в понедельник, девятого? – перебил капитан.
– Здесь. – Дронов сник.
– Один? – безжалостно спросил капитан.
– Нет…
– Кем вам приходится Андрейченко Лариса Ивановна?
– Лариса… знакомая.
– Это ее квартира?
– Нет, она снимает… Где она? Что случилось?
– Лариса Ивановна Андрейченко была убита четырнадцатого июля между десятью и двенадцатью вечера.
– Как убита? – вскрикнул побледневший Дронов. – Что значит… убита? – Он задергал узел галстука. – Не понимаю… Вы уже нашли, кто?..
– Ищем. Значит, вы утверждаете, что гражданка Андрейченко снимала эту квартиру…
– Нет, вы не так меня поняли. Эту квартиру снимал я.
– А ее пустили пожить, так? И собирались поговорить с ее мужем? О чем?
Дронов замялся.
– Ну, вообще… Лара подала на развод, а он был против…
– А вы?
– Для меня это было полной неожиданностью, мы никогда не обсуждали… нашей частной жизни… – Прозвучало это глупо, и Дронов отвел взгляд в сторону.
– Вы с ним знакомы?
– Нет, мы никогда не виделись.
– Вы женаты?
Дронов побагровел:
– Да.
– Ваша жена знает, что вы собирались узаконить отношения с гражданкой Андрейченко?
– Нет, конечно! Ничего я не собирался… О господи, если Оля узнает! – Он закрыл лицо руками.
«Да что же ты такой хлипкий? – подумал капитан. – Как шкодить, так герой…»
– Если ваша любовница подала на развод, то, видимо, рассчитывала на вас. Вы часто ссорились? – выстрелил он.
– Мы? – Дронов бессмысленно смотрел на капитана. – Нет… ну было иногда, как обычно…
– То есть вы не собирались разводиться с женой?
– Конечно, нет! У нас прекрасная семья, моя жена замечательный человек… – Он запнулся – до него дошла нелепость славословий по адресу жены в данной ситуации. – Вы же меня понимаете… Лара… Она была как луч света! Яркая, жизнерадостная, жадная до жизни. Но… как бы вам это сказать… Она была женой для художника, понимаете? Мы были очень разные… Я работаю по двенадцать часов в сутки, а ей нужны были развлечения, понимаете? А меня развлечения утомляют… Мы никогда не обсуждали возможность брака, честное слово!
