Владимир Сверкунов - Тело призрака
С этого времени на всех дружеских встречах с употреблением спиртных напитков, которые проходили в их доме, на столе всегда красовалась китайская бутылка с корнем. Она неизменно вызывала восторг гостей, хотя большинство из них догадывалось о происхождении целебного напитка: вряд ли у отца имелся китайский "погребок" с батареей "женьшеневки".
Кульминация наступила после пятидесятого или шестидесятого "орошения" отечественной водкой азиатского корня. Когда застолье было в самом разгаре, один из новых гостей, приехавший из Москвы, воспользовавшись минутной отлучкой папы, ухитрился с помощью нитки вытащить женьшень из "священного" сосуда.
Откусив верхнюю часть корня, он смачно захрустел им, вызвав ужас у других участников "банкета". Как раз в этот момент вернулся отец и увидел кощунственное зрелище. Весь его вид выражал неподдельную скорбь, будто речь шла о людоедстве — варвар заживо пожирал любимого человечка.
Папа стремглав бросился к московскому вандалу и выхватил останки корня из его рук. Ведь прямо на глазах рушился заведенным им порядок, предполагавший, что водочный женьшень будет жить в доме вечно, его станут передавать по наследству сыновьям, чтобы они поддерживали в "человечке" жизнь, снабжая его высококачественным алкоголем.
Конечно, "людоед" ничего не понял, да ему никто и не стал объяснять, в чем подлость его поступка. Чувствуя неловкость, он счел за лучшее ретироваться из гостей, сославшись на усталость. Это после женьшеня-то!
Папа с серьезностью профессора медицины осмотрел покалеченное "тело". Потом осторожно взял нож и аккуратно, как хирург скальпелем, срезал часть, где обозначились следы от зубов варвара. У корня остались целыми "руки" и "ноги", но он стал безголовым, как майн-ридовский всадник. В таком виде его водворили обратно в бутылку, и еще какое-то время он радовал участников пирушек.
Но эта история все же получила свою развязку, да такую, что ни о каком наследстве, передаваемом из рода в род, речи уже идти не могло. Как-то в одной из командировок Антон увидел в магазине водку, как оказалось, корейскую, где также плавали корни женьшеня. Стремясь обрадовать папу, он купил сразу пять бутылок и привез ему в подарок. Но вместо радости увидел в его глазах разочарование: тот корень был единственным и почти "священным", а новые — ширпотребом! И правда: водка в корейских бутылках оказалась не такой вкусной и целебной, как из папиной долгоиграющей бутылки.
Виктору Петровичу очень понравился рассказ Антона. Он похлопал его по плечу и, смеясь, сказал:
— Веселый у тебя старик!
А потом, обращаясь к Василию Дмитриевичу, спросил:
— А не вы случайно были тем московским гостем?
— Конечно, нет, — ответил тот. — Я бы на такое кощунство не пошел. Да и жил тогда не в столице, а в Ростове-батюшке.
Виктор Петрович хмыкнул и подбодрил Антона:
— Кстати, чувствуется, что и ты парень непростой. Думаю, далеко пойдешь по службе. А мы можем тебе в этом помочь! Ты, наверное, уже понял, что в Москве один — не воин. Нужны знакомства, связи. Мы готовы все обеспечить.
Они выпили в очередной раз, и Корицкий подумал: "Мундир генерального прокурора, наверное, пошел бы мне".
В конце концов, получив от "вербовщиков" все гарантии неразглашения их будущего сотрудничества, он согласился.
— Ну а теперь, Тоша, поведай нам то, о чем не хотел говорить в самом начале. Есть какие-то подробности? — спросил Василий Дмитриевич.
— В тоннеле нашли труп того сотрудника Дирекции по эксплуатации Кремля, о котором вы говорили, — медленно произнес Корицкий. — И самое главное, в кармане у него обнаружили пуговицу — точно такую же, как на костюме Ленина.
— Вот это да! — воскликнул Виктор Петрович. — Не зря мы считали, что тело выносили через тоннель. Потеряли пуговицу! Но почему его убили?
— Вскрытие показало, что он умер естественной смертью — не выдержало сердце, — пояснил Антон.
— Значит, и вправду, все дороги ведут в Кремль, — задумчиво произнес Василий Дмитриевич и добавил, обращаясь к Корицкому: — Это ты все обнаружил?
— Нет, я другими делами занимаюсь, — смущенно ответил Антон.
— А чем именно, — поинтересовался Виктор Петрович.
— Ищу покупателей специальных кондиционеров, которые могли бы поддерживать режим для хранения тела Ленина.
— Ты считаешь, они от него еще не избавились? — спросил Василий Дмитриевич.
— Трудно сказать, — протянул Антон. — Но шеф дал мне это задание, и я его выполняю.
— Что-нибудь удалось обнаружить? — вмешался Виктор Петрович.
— Есть одна фирма, которая, по моему мнению, хотела скрыть, для чего она закупает оборудование, где оно будет установлено и для каких целей предназначается, — не стал скрывать Корицкий.
— Вот видишь, в чем преимущество совместной работы, — воодушевленно сказал Василий Дмитриевич. — Мы можем тебе помочь: по своим каналам проверим, что это за фирма? Давай название и реквизиты!
Антон передал бумаги, и Виктор Петрович стал старательно переписывать данные в блокнот.
В конце концов, они договорились поддерживать связь. Прощаясь, Василий Дмитриевич сказал:
— Знаешь, Тоша, мало ли кто интересуется твоим телефоном. Вот тебе, как бы это сказать, — конфиденциальный аппарат, по нему давай и будем вести переговоры.
Он протянул Корицкому новый "мобильник", хотя и не самой последней модели. Заметив, как Антон отнесся к подарку, добавил:
— Не смотри! Конечно, не самый навороченный, зато не привлечет внимание.
27
Роман Рахматов даже не предполагал, что в столице каждый день умирает столько людей. На всех кладбищах, где он побывал, тянулись длинные ряды свежих захоронений, накрытых шалашами погребальных венков. Роман быстро и по-деловому задавал вопросы могильщикам и к концу дня управился с заданием. Быстрота вообще была отличительной особенностью его характера, а наличие собственного автомобиля давало возможность успевать там, где другие обязательно бы "тормозили".
К концу дня ему удалось выяснить, что только в одном случае тело хоронили в закрытом гробу, причем покойного провожала в последний путь одна-единственная женщина, которая горько и вполне естественно рыдала.
Роман подошел к указанной могиле и прочитал белые слова на черной дощечке: "Иннокентий Ричардович Подкорытов". Далее значились годы жизни: из них следователь установил, что покойный скончался в молодом возрасте — 25 лет от роду. Венков было немного, с обычными для такого случая надписями. Только одна из них несколько удивила Рахматова: "Для меня ты был больше, чем человек! Марина".
В администрации кладбища ему дали адрес умершего, через милицейскую справку он узнал телефон и прямо с кладбища позвонил. Ответил женский голос.
— Это Марина? — наугад спросил Роман.
— Да, а кто говорит? — сказали в трубку.
Роман представился и задал прямой вопрос:
— Скажите, кем вам приходился Иннокентий Ричардович Подкорытов?
— А вам какое дело? — выдержав паузу, отпарировала Марина. — Он не преступник.
— Мне не нравятся обстоятельства его погребения, — заявил следователь. — Почему его хоронили в закрытом гробу, и никто, кроме вас, не провожал его в последний путь?
— Это вас не касается! — еще раз отрезала собеседница.
— Ошибаетесь, — произнес Рахматов и бросился в атаку: — У меня есть все основания считать, что в могиле находится совсем не тот, о ком написано на табличке.
Марина некоторое время не отвечала, видимо, решая для себя, как ей вести себя со следователем, но потом продолжила в неизменном тоне:
— Можете считать все, что угодно.
Роман предпринял еще одну попытку:
— Если вы не хотите ничего объяснять, нам придется произвести эксгумацию.
— А что это такое? — холодно поинтересовалась собеседница.
— Выкопаем гроб, откроем и посмотрим, кто там лежит, — почти торжественно изрек сыщик.
— Вы этого не сделаете! — выпалила Марина. — Я вам не позволю! — и она бросила трубку.
Такой поворот дела только усилил подозрения Рахматова. Дав указание администрации кладбища тщательно охранять злополучную могилу, он прыгнул в машину и понесся в прокуратуру.
Вбежав в кабинет Сивцова, он с порога прокричал:
— Есть подозрительная могила!
Анатолий не сразу понял, о чем идет речь, хотя еще утром дал задание Рахматову. Но в данную минуту его больше занимало другое — все, что было связано с Яночкиным.
Наконец, сообразив, в чем дело, он попросил Романа изложить подробности.
— Ну что ж, готовь документы, думаю, проблем с разрешением на эксгумацию у нас не будет, — сказал Сивцов, внимательно выслушав подчиненного. — Только не забудь письменно известить эту Марину — адрес ее ты знаешь. Кстати, на каком кладбище находится могила?
