Геннадий Ангелов - Западня для киллера
Лена готовила на кухне котлеты и варила суп. Запах стоял на всю квартиру, и устоять от искушения поесть было трудно. Игорь сидел в кресле Василия и листал журнал. Его озабоченный вид беспокоил Лену.
– Что случилось, дорогой, на работе проблемы? – Она подошла к нему и села на диван, вытирая руки вафельным полотенцем. – Давай пообедаем, а после поговорим.
Лена поднялась и протянула руку Игорю, но тот остановил её, показывая на диван.
– Присядь, нам надо поговорить сейчас, а не потом.
По выражению лица Игоря она поняла: что-то случилось.
– Вася, муж твой, в тюрьме.
Возникла пауза, Лена хлопала ресницами, не совсем понимая, о чём говорит Игорь.
– В какой тюрьме?
– В самой обыкновенной. Он уже там находится больше месяца.
– С чего ты взял такую ерунду. Я не верю… Тем более он же звонил по телефону и ни о чём подобном не заикался.
– Он врёт тебе. Зачем он это делает, я не знаю, но врёт.
Лена сжалась в комок и поджала под себя ноги. Она отказывалась верить Игорю.
– Мне человек сказал, который недавно освободился. Он пришёл проситься на работу, и мы разговорились. А я его знаю много лет, и он ошибиться не мог.
– В чём ошибиться?
– В том, что видел Васю, когда его вели то ли к адвокату, то ли ещё куда…
– Я тебя умоляю, – сказала Лена, – верить такому нельзя. Людей похожих предостаточно, и он просто мог ошибиться.
– Я тоже так подумал, но после через друзей узнал. И мне сказали, что это правда.
Лена молчала, отказываясь верить услышанному.
– Но как он туда попал?
– Мне сказали, что за драку… И скоро у него должен быть суд.
– Какой суд, не поняла?
– Лена, я прошу тебя, не будь идиоткой! Самый обыкновенный суд. А после суда Васю отправят в зону.
– Не оскорбляй меня. – Она поднялась и подошла к окну. Открыв форточку, достала сигарету и закурила.
– Что всё это значит? – спросила Лена, стоя спиной к Игорю.
– Я сам ничего не пойму, информации нет, и остаётся только ждать. Может, ты поговоришь с ним, когда он позвонит, и спросишь?
– Нет, – сказала Лена, – выбрасывая окурок в окно. – Ни к чему это. Если он не говорит, значит, есть причина. Нам даже лучше, что так складываются обстоятельства.
– А помочь ты ему не хочешь?
– Чем помочь? – Её глаза округлились, и она задумалась. – Вася не тот человек, который нуждается в помощи. Он всегда сам решал свои проблемы. Если так получилось, пускай сам и выкручивается.
– У тебя железный характер. И не жалко тебе его? Всё-таки муж…
– Нет, когда человек проявляет жалость, он показывает свою слабость. А я сильная женщина и воспитала себя по-другому. Официально он мой муж, а на самом деле это давно не так…
– Ну и стерва же ты, Ленка…
Игорю нравилось такое поведение Лены. Он даже заводился при одном виде сверкающих гневом глаз любимой.
– Он позвонит, и мы продолжим играть в игру, которую придумал мой благоверный.
Она села к Игорю на колени и начала двигаться, имитируя половой акт.
– Да ты завелась не на шутку… – Игорь поднялся и взял на руки Лену. Глаза у неё блестели, и ей хотелось в этот момент только одного. Мужчину.
Через минуту они лежали в спальне и наслаждались друг другом. Игорь знал самые потаённые места на теле Лены и языком старательно их щекотал. Он достал игрушки, которые Леночка купила в секс-шопе, и сексуальные игры приобрели совсем другой оттенок. До вечера они не вылезали из кровати, а после набросились, как голодные волки, на еду. Вино расслабило и унесло проблемы в ночную даль, к звёздам и облакам. Для этой парочки ситуация была благоприятной, и ничего им не угрожало. Ночью позвонил Вася, и Лена с ним поговорила. Притворилась, что скучает, не может дождаться, когда он вернётся домой. Игорь сказал, что завтра по своим каналам уточнит про Васю, а после попробует переоформить фирму на себя. Они с Леной решили продать её и уехать в другой город.
Глава 23
Шалому понравилось предложение Васи поиграть в картишки. Он чувствовал себя хозяином в камере и понимал, что облапошит этого чудака в два счёта.
– Во что играть будем? – спросил Шалый, облизывая сухие губы.
– В тэрц или буру, выбирай, – и Вася растянулся в улыбке до ушей. В камере арестанты притихли, чтобы не сбить масть игрокам. Даже коневые придержали почту, чем накликали недоумение арестантов этажом выше. Сверху через решку кричали:
– Эй, братва, что за дела? Почему дорога стоит… Морозите почту?
Коневые тут же принялись за дело, и почта наладила связь.
– Может, ты шпилевой какой-то, а сам под мужичка косишь? – Шалый пристально посмотрел на Васю, желая прочитать ответ в его глазах. Но вместо этого увидел только холодный и трезвый расчёт соперника.
– Какой из меня шпилевой? Вот на руки мои глянь. Я на стройке кусок хлеба зарабатывал, а не играл.
– А под что играть-то будем? Под наличку или запись?
– Нет… Зачем нам запись или ещё фортеля тюремные… Только наличман, и причём расчёт сразу, не вечером или на следующий день, а сегодня.
– Тогда я имею полное право спросить у тебя – покажи бабло.
Вася поднялся и достал книгу. Под обложкой была спрятана сотня, которую он взял у опера на всякий случай. И вот самое время пустить эти деньги в ход.
– Какой базар? – Шалый позвал шныря и велел на игру заварить кофе.
Вода ещё не закипела, а игра разгорелась серьёзная. Две партии Вася проиграл, а после сам залез на Шалого и отпускать того не собирался. Шалый ёрзал на скамейке, но противник играл смело и, самое главное, хорошо запоминал карты. После проигранных десяти партий он встал и прошёлся по камере.
– Ну, что там, братан, – спросил близкий друг Шалого. – Порядок или нет?
– Попадаю пока, надо перекурить, чтобы сбить этому фраеру масть.
В камеру постучали и объявили прогулку.
– Так, может, на гулочку пойдёшь и разомнёшься заодно?
– Нет, будем играть… Народ, – сказал Шалый, – оставьте нас, погуляйте чуть-чуть.
Публика с неохотой начала собираться на прогулку. Идти не хотели. Всем интересно было увидеть, как Вася порвёт в карты Шалого, но тот, понимая, какой позор его ждёт, выгнал без зазрения совести арестантов.
– Так, продолжим, – сказал Шалый Васе, когда люди ушли на прогулку.
– Как хочешь, желание клиента – закон!
Вася внимательно посмотрел на колоду.
– Так они краплёные у тебя? Вот маленькие дырочки на картах. Туз, король, валет, – и Вася бросил колоду на стол.
– Нехорошо так, Шалый, честных людей обманывать.
Шалый покраснел и без пояснений ударил ладошкой Васю в лицо.
– Да как ты смеешь на честного фраера бочку катить?
Вася потёр рукой щёку и, не сказав ни слова, ударил Шалого в живот. Удар был такой силы, что тот согнулся пополам и присел от боли.
– Ну, сука, берегись! – Шалый, превозмогая боль, встал в боевую стойку. Злость так и кипела в нём, готовая положить обидчика на обе лопатки.
Удар, ещё один, и мимо. Вася умело уходил от ударов, пригибаясь и пропуская их над головой. Он вскочил и резко ударил Шалого ногой в живот. Того отбросило к двери, и головой он ударился в стену. Из носа побежала кровь, и Вася дал ему полотенце.
– Продолжим кулаками или за столом?
Шалый понял, что одному ему не справиться с противником, и показал рукой на стол. Согнувшись в три погибели, он сел за общак и, скривившись от боли, взял колоду.
– Я сдаю, моя очередь, – сказал Шалый и раздал карты.
Но ему опять не повезло, и Вася, понимая, что нельзя упустить момент, пока другие гуляют, сказал:
– Давай так, мы вдвоём, и я могу списать твой долг. Слово даю, что никто не узнает об этом.
Шалый уставился на Васю, не понимая, к чему тот клонит.
– За драку, и остальной базар я буду молчать.
– И что дальше? – Шалому не хотелось платить, но он понимал, что с таким соперником шансы отыграться равны нулю.
– Ты мне дашь телефон, чтобы я позвонил домой, и ты мне ничего не должен. Договорились?
– Идёт, – пожал Шалый руку Васе, – только научи своим штучкам и приколам.
– Согласен, – ответил Вася и дал Шалому отыграться.
Тот, довольный таким раскладом, умылся и сказал:
– Прав ты за карты… И срок это твой не первый… Только бывалые люди так себя ведут и играют.
– Зла держать не буду, обещаю, но и ты держи язык за зубами.
Когда подследственные вернулись с прогулки, Вася и Шалый уже не играли, а сидели вдвоём на шконке, и Вася Шалому что-то показывал на картах. Народ ничего не понял, но впереди был обед, а после обеда большинство улеглось спать.
Как закончилась игра, никто не узнал, а в этот вечер, точнее ночью, Вася звонил Леночке, которая волновалась и переживала. Вася, успокоившись, лёг спать, через два дня ему на суд, а там неделька – и в зону.
Суд прошёл в комнате судьи, который прочитал приговор. Три года лишения свободы и выплата материальных затрат потерпевшей стороне. Вася расписался, и воронок отвёз его обратно в тюрьму. Там Васю перевели в осуждёнку – камеру, где заключённые ждали отправки на зону. Без особых приключений Вася просидел десять дней, и в один из вечеров его заказали на этап. Николай сказал ему по телефону, в какую колонию тот попадёт, и сейчас Вася с пакетом в руках ждал воронка. С ним отправляли пять человек, попутчики попались неразговорчивые, и это вполне было по душе Васе. Никто не лез с расспросами и пустой болтовнёй. Воронок подъехал к вокзалу и остановился. Ждали поезд, который заключённые называли «столыпиным». Какое отношение к этому имел царский министр, никто не знал, но его фамилия прочно закрепилась за этим вагоном с решётками на окнах и заваренным снаружи крепкими листами железа. Солдаты выстроились в коридор, по которому должны бежать зэки. Собаки гавкали, и все были напряжены. Конвой в случае побега имел полное право применять оружие на поражение. Один – в воздух, а остальные – в беглеца. Вася обратил внимание на мужичка лет пятидесяти, коренастого и крепкого. Тот заметно нервничал и всё время дёргал сумку за ручку.
