Мария Спасская - Черная луна Мессалины
– Хлоя, – шепот Исаака сделался хриплым, дыхание сбивалось. – Милая Хлоя! Да услышит мои слова Эрот, сын Афродиты! Ты спасла меня, девочка. Я хочу, чтобы ты знала. Я обязательно приду за тобой. А теперь ступай, не привлекай к себе внимания и жди.
Окрыленная обещаниями возлюбленного, гречанка буквально летела над полированными камнями двора, возвращаясь в хозяйские покои. Молодая госпожа продолжала лежать за занавесью алькова, и Хлоя, заглянув в опочивальню, выслушала распоряжение, отданное Мессалиной слабым голосом, чтобы рабыня убиралась к себе. Стараясь скрыть распиравшее ее счастье, невольница покорно отправилась в каморку рядом со спальней Валерии.
Здесь, в крохотном закутке, где с трудом можно было повернуться, гречанка отдыхала, когда молодая госпожа не желала ее видеть. Упав на тюфяк с соломой, Хлоя закрыла глаза и погрузилась в мечты. Она видела себя, Исаака, их светлый дом в далекой Иудее, красивых и ласковых детей, которые вырастут свободными людьми. Вскоре она задремала и проснулась от пронзительных воплей Валерии Мессалины.
– Убирайся, жалкий раб! – с надрывом выкрикивала юная госпожа.
Это был финал встречи Исаака и Мессалины, начало же сцены рабыня проспала. Хлоя не видела, как выбравшийся из заточения иудей, вместо того чтобы сразу же последовать ее совету и сбежать подальше из владений сенатора Мессалы, пробрался в господский дом и проник в покои Валерии. Уже одетая и причесанная для вечернего выхода в город, девушка сидела перед зеркалом, перебирая браслеты и кольца, жемчужные, алмазные, изумрудные, и решая, которые из них надеть.
– Моя госпожа, – почтительно склонив голову, проговорил Исаак. – Прошлой ночью я случайно забрал у тебя дорогую вещь и теперь пришел, чтобы вернуть.
Мессалина с недоумением слушала раба, и, по мере того как слова доходили до сознания юной римлянки, красивые глаза ее становились все больше и больше, а губы тряслись от обиды.
– Ты, раб? Ты был у меня ночью? Так это был ты? – только и смогла выдохнуть дочь патриция Мессалы Барбата.
– Да, моя госпожа, – бесхитростно ответил Исаак. – Твоя мать попросила об этом, и я не посмел ей отказать. Матрона Лепида обещала мне свободу, но собирается отплатить смертью. Я не согласен с такой наградой и поэтому ухожу. Но я не вор, прежде забери свою буллу. Когда ты сняла ее с шеи, то бросила поверх моей туники. Я не увидел и, уходя, случайно забрал с собой…
Юноша шагнул к юной хозяйке, на вытянутой ладони держа золотую химеру. Мессалина, не отрываясь, пристально смотрела на раба. Изумрудно-бирюзовые, как зимнее море, глаза ее наливались ненавистью и злостью. Как только иудей приблизился, она рванулась и вцепилась ему в лицо, царапая его ногтями. В пылу борьбы рог лунного гребня распорол юноше щеку, но Валерия этого не замечала. Кровь Исаака пачкала ее расшитую золотом шелковую одежду, руки, лицо.
– Ты лжешь! – кричала она, молотя кулачками по широкой груди юноши и все больше и больше обагряясь его кровью. – Ко мне приходил бог! Этой ночью я любила Аполлона! Как ты посмел сказать такое? Убирайся, жалкий раб!
Потрясенный таким приемом, Исаак выскочил из комнаты, сжимая в кулаке золотую химеру, а второй рукой держась за разорванную щеку, и бросился прочь из господского дома. Затаившаяся за занавеской Хлоя услышала лишь последнюю фразу госпожи. Она истолковала случившееся по-своему, решив, что возлюбленный пришел за ней, но, не найдя подруги, был застигнут проснувшейся Валерией и только поэтому не забрал Хлою с собой. Прижав ко рту дрожащие ладони, гречанка стояла за дверью ни жива ни мертва и молила всемогущую Афродиту, чтобы великая богиня уберегла ее любимого от смерти.
Москва, 199… год
Известие об оригинале похищенного реквизита, предоставляемого на время выступления в ее полное распоряжение, мисс Секси Бум восприняла на удивление спокойно. Сидя в кресле гримерной перед зеркалом и глядя, как ловко орудует расческой и феном бледный стилист, колдуя над ее прической, порнодива лишь вскинула бровь и безразлично дернула плечом, едва не расплескав шампанское, бокал с которым держала в руке.
Это было хорошее шампанское. Очень хорошее. «Дом Периньон» по триста пятьдесят долларов за бутылку. И завезла я сегодня этих бутылок два ящика, ибо Секси Бум вливала в себя коллекционный напиток, как минералку. Открытые бутылки с игристым вином стояли по всем помещениям VIP-гримерки – в просторной студии, где звезда гримировалась, в смежной комнате отдыха, обставленной с не меньшим шиком, чем кабинет Константина, в отсеке для персонала и даже в душевой. Из вина выходил газ, и буквально через час шампанское становилось противным на вкус и непригодным к употреблению. И тогда кто-нибудь из сотрудников «Мессалины» выливал его в раковину.
Я кинула взгляд на цветы в вазах и, заметив в букетах несколько увядших лилий, расстроилась еще больше. Речистый азербайджанец с Центрального рынка клялся и божился, что его цветы особенные и способны простоять неделю. Выходит, обманул. Надо было заказать букеты в магазине. Известные фирмы дорожат своей репутацией, но и дерут втридорога. А мне так хотелось сэкономить Костику несколько тысяч рублей!
Зато клубника на десертных тарелках выглядела вполне прилично, хотя я категорически отказывалась ее брать. Ведь я как рассуждала? Какая может быть клубника в декабре месяце? Резиновая и невкусная. Но носатая турчанка, торгующая при входе на рынок, уговорила меня взять корзинку на пробу. И, судя по тому, что на каждой из пяти расставленных по салону тарелок осталось лишь по паре штук, с ягодами я не ошиблась. Конфеты тоже надо досыпать в вазы. И принести новую упаковку кофе для кофемашины.
Я отвела глаза от кофейной чашки, подрагивающей в руке Лео Фишмана, и посмотрела на его довольное лицо. Вот кто по достоинству оценил мои старания по добыванию гребня. В одной руке импресарио держал недопитый кофе, во второй – мой трофей. Поворачивая так и эдак резную серебряную вещицу, инкрустированную слоновой костью и золотом, перед тем как вручить ее стилисту, он возбужденно говорил:
– Елена, вы волшебница! Давайте выпьем за успех. Вино? Мартини? А может, водка? Вы, русские, всегда пьете водку.
– Благодарю, я за рулем.
– А мне бокал вина пойдет только на пользу. Лин, налей!
Бритая костюмерша, очень похожая в своем джинсовом комбинезоне на перекормленного школьника, спрыгнула с подоконника, на котором сидела, и, взяв со стола бокал на тонкой ножке, где еще плескались остатки вина, долила из початой бутылки.
– Я жил когда-то в России, – продолжал рассуждать импресарио, отставляя кофейную чашку и принимая из рук костюмерши бокал, – во мне течет русская кровь, но я предпочитаю не водку, а сухое шабли.
Я чуть заметно усмехнулась. Какой же глупец будет пить водку, если в райдере заявлено дорогущее французское вино, предоставляемое принимающей стороной? Двести тридцать долларов бутылка, только сегодня подвезла семь бутылок. Лео пристально взглянул на меня, заподозрив издевку.
– Вы русский? – Я попыталась списать улыбку на счет своего вопроса. И с воодушевлением спросила, как будто это и в самом деле меня занимало: – Так почему мы до сих пор общаемся на английском?
– По-русски я почти не говорю. И потом, это неэтично по отношению к Секси. Моя жена не знает вашего языка. Хотите пепси?
– От пепси не откажусь. – Я сглаживала углы, как могла. – Люблю вашу сладкую шипучку.
Гордость за великую державу осветила лицо американца.
– О да, в Америке есть много вещей, которые невозможно не любить, – не лишенным пафоса голосом сообщил он. – Сигареты «Мальборо», сладкая, как вы выразились, шипучка. Хорошая одежда. И, главное, свобода от условностей. Америка – самая независимая страна в мире. Это аксиома. Подумать только! Соединенные Штаты моложе, чем ваш Большой театр, а диктуют свою волю народам, ведущим отсчет с Адама и Евы. И, уж конечно, моя страна, как оплот демократии, никогда не опустится до вульгарного переворота, как это случилось у вас.
– Кстати, об условностях, – подал голос стилист, оборачиваясь в мою сторону. Изящный и томный, как черный тюльпан, он склонился над головой порнодивы и теперь заплетал ей косы и навивал локоны, закрепляя конструкцию шпильками. – Предоставленный Секси Бум шампунь лишь очень условно можно назвать шампунем. Неужели вы всерьез полагаете, что мегазвезда ее уровня будет мыть голову этой дешевкой? В ваших ужасных магазинах ничего нет! Я обошел много торговых точек и ни в одной из них не увидел «Ланком» и «Живанши».
