Елена Ханга - Третье пророчество
Ощущение, будто Потоцкий оказался в нереальном сказочном королевстве, только усилилось, когда он подошел к самому краю террасы и посмотрел вниз. Там была видна аккуратная маленькая железнодорожная станция, рельсы от нее вели в горный тоннель. Все это было очень похоже на игрушечную железную дорогу.
Только бы не расслабиться в этом волшебном королевстве, предупредил сам себя Потоцкий и посмотрел на Густавссона. Тот, будто подслушав его мысли, немедленно превратился в сказочного тролля и весь прямо засветился доброжелательной улыбкой. Это не тролль, сказал себе Потоцкий. Это руководитель международной преступной организации. Настоящие тролли не воруют чужие секреты и не продают новые технологии террористам. Потоцкий хотел было напомнить ему про дела, но шведский тролль опередил его:
– Вам следует отдохнуть после длинной дороги. А я поеду в город, у меня несколько встреч. Вечером увидимся.
* * *Сидя на террасе, Потоцкий услышал, как внизу хлопнула дверца автомобиля и тут же тихо заурчал мотор, потом звук двигателя растворился в горном воздухе и наступила полная тишина. Потоцкий подошел к краю террасы, чтобы посмотреть на дорогу. Она была пуста. Ни машин, ни поездов на игрушечной железной дороге, ни одного человека вокруг. Никаких признаков жизни в соседних домах.
«Ну и где же ты, Люся Волкова? Может быть, где-то совсем неподалеку?» – подумал Потоцкий. И вдруг услышал за своей спиной женский голос...
* * *...Почти в то же самое время в Москве в ресторанчике на Пушкинской площади состоялся небольшой деловой обед. Стол был накрыт на три персоны. Заказ был сделан не слишком богатый, но официант, чутко прислушивавшийся к своей профессиональной интуиции, сразу определил эти три персоны как приоритетные среди других клиентов. Двум джентльменам было уже за пятьдесят, а третий был помоложе, и, похоже, он был не совсем самостоятельной фигурой на этом обеде, а лишь сопровождал одного из старших. Как только официант подходил к их столику, все трое, а вернее сказать, оба (потому что молодой человек и так преимущественно молчал) тут же смущенно замолкали. Официант был знаком с таким типом людей. Они всегда прекращали разговор, когда к ним кто-то приближался, а если бы вы оказались у кого-то из них в рабочем кабинете, то на столе не увидели бы ни одной бумаги. По крайней мере ни одной бумаги, лежащей текстом вверх. Если же хоть одна бумажка повернута текстом к божьему свету, стоило только поближе подойти к столу, как его хозяин с таким же вот смущенным видом немедленно переворачивал ее обратной стороной.
Официант со скорбным видом разлил минеральную воду по бокалам, прекрасно понимая, что его присутствие около столика в тягость гостям, и потому стараясь сделать свою работу поскорее. Все трое молча проводили его глазами, и, когда убедились, что чужие уши находятся уже на безопасном расстоянии, как по команде снова посмотрели друг на друга.
– Насколько я понимаю, пока у вас новостей нет, – полувопросительно произнес один из старших джентльменов.
– Насколько я понимаю, у вас их тоже пока нет, – вежливо согласился второй старший джентльмен.
– Мы только знаем, что человек скорее всего сегодня переменил страну пребывания.
– Конечно, это не наша операция и не наш человек. Нам приказано заниматься лишь оперативным сопровождением, если оно потребуется...
– Наверное, вы удивитесь, если я скажу, что это также и не наша операция и что мы тоже занимаемся только ее поддержкой.
– Не понял, – с легким удивлением сказал второй джентльмен. – Тогда чей же человек на линии огня?
– Частное лицо, – ответил первый джентльмен.
– Вы еще скажите, что по собственной инициативе, – позволил себе пошутить собеседник.
– Нет, инициатива... она... – Первый джентльмен показал глазами куда-то на большую люстру, висевшую под высоким потолком ресторанчика.
Второй джентльмен внимательно проследил за этим взглядом и слегка нахмурился.
– Веяние времени... Новые реалии, – туманно объяснил первый и совсем уж загадочно добавил: – Случайное стечение обстоятельств.
– Но новостей-то нет, – с легким злорадством напомнил второй.
В ответ первый лишь опять значительно посмотрел на люстру.
– Вы предполагаете, где он сейчас может быть? – прямо спросил второй.
– Надеюсь, что где-то поблизости от штаб-квартиры этой мутной конторы... Как она называется, Петя? – поморщился первый джентльмен, обратившись к своему молодому приятелю.
– Международное бюро всеобщих научно-технических исследований, товарищ генерал! – немедленно отреагировал Петя.
Второй джентльмен еле заметно ухмыльнулся.
– Какой еще генерал, Петя?! Что ты несешь?! – застенчиво развел руками старший джентльмен. – Мы же в общественном месте... Кстати, Александр Владимирович, вы же давно разрабатываете эту структуру, если не ошибаюсь, пару лет как минимум? Где у нее штаб-квартира?
– В Скандинавии, Николай Дмитриевич, – процедил в ответ Александр Владимирович, и собеседник радостно уловил в его голосе раздражение.
– А где именно? – почти открыто ликовал теперь Николай Дмитриевич. – В Стокгольме? В Копенгагене? В Осло?
– Сложно сказать, – нехотя выдавил из себя Александр Владимирович. – Структура довольно мобильна... Пока точных данных еще нет...
– Два года, – сокрушенно покачал головой первый джентльмен. – Два года!..
По его интонации легко было понять, что эти два года отправились псу под хвост.
– Вы прекрасно знаете, дорогой Николай Дмитриевич, какая перетряска проходила у нас в ведомстве, насколько сократили штаты, – с негодованием заметил Александр Владимирович.
– Не у вас одних, – успел скорбно вставить Николай Дмитриевич и замолк, заметив приближение официанта.
– Что-нибудь еще пожелаете? – услужливо спросил тот, изобразив на лице самую широкую улыбку.
Мужчины молча на него посмотрели, и официант догадался, что опять подошел не вовремя.
– Понял, – почти прошептал он с видом заговорщика и удалился.
– Времена, конечно, изменились, – недовольно продолжил Александр Владимирович. – И я не могу себе представить, имеет ли хоть какую-то оперативную подготовку это ваше частное лицо...
– Это не наше частное лицо, – мягко напомнил Николай Дмитриевич.
– Допустим. Но противнику него серьезный. В этом Бюро сидят не такие уж простые уголовники. У них отличные связи со службами. Если к ним попадется лох, пробьют они его очень быстро. И тогда...
– Я не думаю, что этот человек – лох...
– Так вы с ним знакомы?
Николай Дмитриевич невозмутимо посмотрел в глаза собеседнику, и тому стало понятно, что он не услышал вопроса.
– Так вот, я не думаю, что он лох, но вот что интересно: откуда у такой преступной организации, как это Международное бюро, рабочие контакты со службами?
– Неофициальные, конечно, – на всякий случай уточнил Александр Владимирович. – Официально верхушка этого Бюро находится в розыске Интерпола, а большинство его участников стоят, так сказать, на листе ожидания и в Европе, и в Америке. Но на практике... Это своего рода эффект глобализации. Полицейские заинтересованы в информации, которая есть у гангстеров. Гангстеры заинтересованы в информации, которая есть у полиции. У Международного бюро такие шикарные связи в преступном мире в разных странах, с террористами, с наркоторговцами, что было бы глупо пройти мимо такого счастья. Впрочем, мне ли вам об этом рассказывать? – В глазах Александра Владимировича появилось наконец ответное ехидство. – Что-то я не помню, чтобы ты хоть раз отказался от такой грамотной вербовки.
– Не слушай его, Петя, – буркнул Николай Дмитриевич. – Он тебя хорошему не научит...
* * *...Несмотря на то что генерал российской военной разведки так и не смог ответить генералу российской внешней разведки, где именно находится штаб-квартира Международного бюро всеобщих научно-технических исследований, дело свое он знал, судя по всему, неплохо. Через час после делового обеда в ресторанчике на Пушкинской площади в Москве в Осло, в кофейне центрального железнодорожного вокзала, встретились двое.
– Привет коллегам! – иронически поприветствовал невысокого чернявого мужчину Эрик Густавссон – вице-президент Международного бюро.
– Не нужно строить иллюзий на этот счет, – ответил мужчина, очевидно, не очень довольный таким обращением. Если бы собеседники говорили по-русски, чернявый сказал бы: «Гусь свинье не товарищ», но русских пословиц они не знали и разговаривали по-английски. Отношения у этой парочки были сложные, если не сказать запутанные. Заинтересуйся этими отношениями какой-нибудь хороший следователь (чего в принципе исключать было никак нельзя), долго бы ему пришлось разбираться, что тут к чему.
* * *В таких случаях принято говорить: они познакомились в разное время. Если проще, то чернявый узнал Эрика Густавссона куда раньше, чем швед познакомился с ним. Если еще проще, то чернявый, он же секретный агент одной из многочисленных американских специальных служб по фамилии Мартинес (фамилия скорее всего была ненастоящей), разрабатывал Густавссона как лидера международной преступной группировки. Чем ближе эта спецслужба знакомилась с Густавссоном и его загадочным бюро, тем больше понимала, что с этими ребятами лучше подружиться, чем помогать ФБР отправлять их за решетку. С точки зрения закона они, конечно, были преступниками. Но с точки зрения спецслужбы имело бы куда больший смысл получать своевременную информацию о тех секретах, которые они воровали по всему миру, и смотреть сквозь пальцы на пропажу этих секретов в самих Соединенных Штатах. «В конце концов, – логично рассудили в службе, – мы хоть будем знать, какие именно сведения они у нас воруют».
