Владимир Кашин - Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)
единственного сына. | | 3. Илона зарезана (в | 3. Объект мести |
темной спальне) | несоответствующий... |
опытной рукой - | Сама Каталин не |
прямой удар в сердце. | виновата в гибели |
Коповски в молодости | Розалии и Эдварда. |
был скотобоем. | | 4. Тем более не стал бы | |
мстить Илоне - дочери | |
Андора Иллеша. | | ------------------------------------------------------------------------
Дверная ручка шевельнулась, потом кто-то тихонько постучал. Так обычно скребется Наташка! Послышался ее голос: "Дик, ты дома? Открой!"
Коваль сделал над собой усилие, чтобы оторваться от схемы, отворил дверь и снова углубился в свои бумаги.
- Ты зачем запираешься? Спишь? - Девушка посмотрела на стол и на переполненную пепельницу, из которой уже вываливались окурки. - А-а! Работаешь! Муки творчества!
- Угу, - пробормотал Коваль, все еще находясь в плену своих мыслей.
- Тут какой-то старикашечка приходил. Он тебя дождался?
- Угу. - Эта фраза Наташи наконец дошла до сознания подполковника, и он сердито спросил: - А ты не могла его направить в милицию?
Потом подумал, что встреча с Коповски была очень полезной, и вряд ли так искренне разговорился бы он в официальной обстановке. Сказал уже мягче:
- Ну ладно. Но в следующий раз пусть ищут меня там.
- А ты обедал? - Когда отец сердился, спасти положение могла только нежность. - Слышишь, пап? - Она не назвала его Диком, знала, что сейчас нельзя.
- При чем тут обед? - не остыл еще Дмитрий Иванович. - Ну, обедал, обедал.
- А что ты ел, папа? - не отступала и Наташа.
- Яблоки, - проворчал Коваль. - Целое кило.
- Ага, яблоки на обед. Прекрасно! Фигуру бережешь? - "Щучка" перешла в наступление. - А я - молодец, сегодня уже три раза ела, - улыбнулась она. - Сам себя не похвалишь - никто не похвалит. Сейчас сбегаю в буфет и возьму что-нибудь для тебя. Ты что хочешь? Бутерброды, яйца, кефир, сок?
- Давай, давай. Все равно.
Бутерброды были с ветчиной. Сперва Коваль надеялся просмотреть за ужином вечернюю газету, но едва принялся за бутерброды, ощутил, что чертовски голоден. Он жадно ел, сдерживая себя, чтобы не глотать непрожеванные куски. О газете он забыл начисто. Наташа, глядя на него, с сочувствием улыбалась. Откупорив бутылку айвового сока, она наполнила два стакана - себе и отцу.
- Вообще, папа, так дальше не пойдет. Что я должна, как нянька, следить за тобой? Бутерброды - это ужин. А днем обязательно нужна горячая пища. Сегодня уже поздно, а завтра - пожалуйста, будь добр, - спустись вниз, в ресторан, и пообедай. Или где-нибудь в столовую забеги. Возле самой милиции, совсем рядышком, есть очень приличная столовая. Я серьезно говорю, главное - суп или борщ, а то язву желудка заработаешь, курильщик! При таком умственном напряжении обжорой надо быть. Что, я не права?
Коваль не ответил. Пожалуй, даже не слышал, что говорит Наташа. Он все еще рассуждал о Коповски и его визите.
- У тебя плохое настроение? И все из-за меня? Ну, извини, папа, я учту. Может быть, я слишком рано пришла? Ты хочешь побыть один? Поработать? Тогда я в кино сбегаю. Здесь, напротив гостиницы. Молчишь? Значит, согласен?
- Иди. - Коваль обрадовался возможности побыть часок или два в одиночестве. - Только после сеанса сразу обратно. Не разгуливай в полночь.
- Слушаюсь, товарищ подполковник!
У двери она замешкалась, обернулась к нему:
- Пап, ты на меня больше не сердишься?
- Ты еще здесь?
- Дик, я хочу тебя рассмешить. У меня на турбазе новые друзья появились. Они, оказывается, знают, кто мой отец, ну, что ты, одним словом, сыщик. И вот мы все вместе - как соавторы - написали детектив - на одну страничку с продолжением. Ну, пародию, шарж. - Наташа порылась в сумочке и достала тетрадный листок. - Я так спешила, чтобы тебе показать, а ты сразу вылил на меня ушат холодной воды.
Наташа положила листок на угол стола и уже из коридора сказала:
- Почитай, когда освободишься. Мои друзья увлекаются научной фантастикой, и поэтому у нас гибрид получился, путаница, но - весело! Благодарю за внимание! Меня нет. Главное, не ищи никакого смысла - его нет и не должно быть. И не обижайся, пожалуйста. Это ведь шутка.
Оставшись один, Коваль краем глаза взглянул на листок: "Сей опус посвящается великому криминалисту не менее великой и фантастической нашей эпохи".
Взял листок в руки и положил на освещенное место. Прочел:
"НА ПУТИ К НИРИАПУСУ"
Запутанное дело.
ЧАСТЬ 1
От трупа пахло винным перегаром.
- Это - "Мартель", - сказал детектив Гопкинс, нюхая бледный нос покойника.
- Это не "Мартель", - возразила собака, лежавшая в кресле, и лениво свернулась калачиком.
- "Мартель"! - заметил покойник. - "Мартель".
В окно врывался аспароголовый ветер. Небо испуганно трепетало кусками белья убийцы. Пахло мятой - непорочный запах смерти исходил от покойника и легкой дымкой окутывал присутствующих.
В это время Гопкинс ощутил острую боль в желудке. А левое ухо его помощника аскаридозно зачесалось.
- Атмосфера отравлена! - догадалась собака.
По комнате все плыли и плыли куда-то нечеткие гидронические волны.
Помощник и "третья рука" Гопкинса - Поня Хлюстович (серб по национальности, американец по происхождению, космополит по убеждениям) вытащил из кармана обломок летающей тарелки.
- Это - о н и! - с несравненным волжским оканьем произнес Поня, задрав голову вверх, и вздрогнул при этом ущемленным седалищным нервом.
- Они никак не могли этого сделать, потому что они не могли этого сделать никак! - с раздражением, достойным его авторитета, заявил Гопкинс. - Но...
Однако фразу он не закончил, потому что концентрированные телепатические поля вынесли его через окно в вечернее суперпространство.
Дело прояснялось.
Стало ясно, что очень...
ЧАСТЬ 2
Нежные морские волны ласкали ялтинское побережье.
Полковник уголовного розыска Водопьянский утомленно почесал затылок.
Продолжение следует (во 2-м томе)".
- Ну и нагородили! - рассмеялся Коваль. - Ну и зайцы! Однако, как говорят в таких случаях французы, вернемся к нашим баранам.
Итак, версия "Наследство". Коваль спрятал пародию в ящик стола, достал оттуда черный фломастер и принялся расчерчивать новые графы схемы.
Написал: "Брат Каталин Иллеш Эрнст Шефер и его жена Агнесса".
Третий листок получился таким:
------------------------------------------------------------------------
- | + | ? ------------------------------------------------------------------------ 1. Прямые наследники | 1. Нет прямых | 1. Достоверность
(единственные)! | доказательств. | алиби Эрнста
| | Шефера? 2. Ненавидели Каталин (слова | |
Эрнста Шефера: "Сволочь, | |
убить ее мало!"). | | 3. Скандал в ночь на 16 июля. | |
Фраза Агнессы: "Ты не | |
сделаешь этого!" (Чего?) | | ------------------------------------------------------------------------
Заполнив колонки, Коваль отодвинул лист и снова задумался. Много было у него вопросов без ответов, много было такого, что еще не стало конкретной версией, но требовало размышлений, сопоставлений.
Кого ждала вдова Иллеш в гости? Приходили ли эти гости? То, что Каталин готовилась к встрече гостей, ясно. Что он, Коваль, может сказать по этому поводу? Что он уже знает о самой Иллеш?
Нужно досконально установить старые связи. Уже известно, что первый муж Каталин был жандармом, принадлежал к фольксбунду - союзу прогитлеровских немцев в Венгрии. Второй ее муж, Андор Иллеш, - венгр, фамилию которого она носила и дочь которого тоже была убита шестнадцатого июля, - живет в Венгрии. Проверено, что он находится в Будапеште, откуда уже много лет не выезжал, имеет другую жену и двоих детей от нее. И к тому же - разве может человек убить, да еще так зверски, собственную дочь?! Время от времени Андор присылал Илоне посылки...
Первый муж - тержерместер Карл Локкер - тоже отпадает: в конце войны его нашли в лесу повешенным на дереве... А все-таки почему ее все называют вдовой? Не оттого ли, что не Андора Иллеша, а именно Карла Локкера, которого нет в живых, люди считали ее настоящим, законным мужем?
А где орудие убийства? Где нож?! Ведь он до сих пор не найден... Коваль схватил синий карандаш и написал внизу через весь лист схемы: "Где нож?"
С улицы послышались голоса, шум. Коваль взглянул на распахнутое окно. "Закончился сеанс в кино", - понял подполковник. Он почувствовал, что ему очень хочется походить, размяться, подышать свежим воздухом. Немедленно! Да и Наташку встретит.
Он решительно выключил свет и вышел из номера.
* * *
- Да, я имел свою лавку.
- Мясную?
- Торговал мясом.
- При чехах?
- При чехах.
- А после тридцать восьмого года, когда пришли гонведы?
- Тоже.
- Имели лавку?
- Да.
- Венгерское правительство вас не обижало?
- Нет.
- Потому, что ваш шурин служил в жандармерии?
- Фольксдойчей не трогали. А с Карлом Локкером я ничего общего не имел. Это был бандит.
- И все-таки в молодости дружили. Даже сестру за него выдали.
- Я не выдавал. И Катарин не хотела. Он запугал ее.
