Ольга Володарская - Свидание с небесным покровителем
…После смерти Ирины Михайловны Габриель не сразу съехал с квартиры. Еще три месяца он жил в ней на птичьих правах, пока не въехали новые квартиросъемщики. К счастью, произошло это летом, когда учеба закончилась и можно было уехать из Москвы. Что Габриель и сделал. На последние деньги купил билет до Симферополя и отправился в Крым.
Средств на то, чтобы снять жилье, у него не было. Поэтому спал он под открытым небом. И к морю передвигался на своих двоих. Питался дикими фруктами. Пил из колодцев. Умывался и стирал белье в горных речках. С собой у него было мыло и зубной порошок, а что еще нужно для счастья? Разве что немного хлеба, когда от абрикосов набивалась оскомина, но Габриель и его мог себе позволить. По пути он собирал бутылки и сдавал их в пунктах приема стеклотары. Одна штука – десять копеек. Сдобный рожок тогда стоил пятак, и Габриель покупал себе пару. А если выдавался день, когда ему везло найти две или три бутылки, то еще на кефир хватало. Вот это был праздник!
До моря Габриель добрался на пятые сутки. Мог бы и раньше, но не торопился. Делал частые остановки. Подолгу любовался понравившимися пейзажами. А все потому, что оттягивал счастливый момент. Дело в том, что Габриель с давних пор мечтал увидеть море. В их городке не было даже пруда. Самый большой водоем, который там имелся, – это лужа посредине главной улицы. Когда Габриель попал в Киев и увидел Днепр, у него дух захватило от восторга. Какая красота, какая мощь! Что может быть сильнее и прекраснее? Только море! Эта водная громада, которой нет ни конца ни края. Как бы он хотел когда-нибудь увидеть это великолепие…
И вот наконец его мечта сбылась! Габриель приближался к Черному морю. Еще издали он почувствовал его запах и восхитился. Когда же увидел сливающиеся у горизонта небесную синь с синью морской, понял, что не будет разочарован…
И не ошибся!
Черное море пленило Габриеля. Он вошел в него одетый и неподвижно стоял в волнах больше часа. Потом сорвал с себя промокшие вещи и поплыл к горизонту (плавать он научился, когда поступил в институт – рядом был бассейн). Греб долго, пока из сил не выбился, затем перевернулся на спину и лежал с закрытыми глазами до тех пор, пока уши не стало ломить…
«Я не хочу отсюда уезжать! – Эта мысль буквально обожгла Габриеля. – Останусь! И буду тут жить… Рядом с этим бескрайним водным простором!»
Приплыв на берег, он сидел на пляже до тех пор, пока не наступила ночь. Но и в темное время суток море завораживало Габриеля. Возможно, даже больше, чем в солнечный день. Оно так лениво плескалось, так матово блестело, так играло там, где его перечеркивала лунная дорожка…
Когда стало нестерпимо холодно, Габриель поднялся в горы, чтобы развести костер и погреться. С собой у него было немного заварки и черствый хлеб. Парень сделал себе чай, пожарил гренок. Поев, уснул под открытым небом. А поутру вновь побежал на пляж.
В таком режиме прошло все лето. Пора было возвращаться в Москву. Габриелю не хотелось! Но он понимал, что зимой тут не выживет, просто-напросто замерзнет. Да и без брошенных туристами пивных бутылок туго придется. Где брать деньги на хлеб и чай? В общем, пора было собираться в дорогу. Габриель уже собрался, купил обратный билет (пришлось продать часы – подарок отца на шестнадцатилетие). И в день отъезда пошел проститься с морем. Стоял на берегу, смотрел вдаль и тут почувствовал какое-то странное томление… Как перед тем, когда впервые увидел море… И вдруг…
По берегу со стороны поселка шла женщина. Высокая, дородная, смуглая, в простом хлопковом халате, полы которого трепал ветер, оголяя потрясающие ноги. С шоколадными глазами. С волосами цвета темного каштана. С губами такой формы, будто она постоянно пьет из невидимого источника и наслаждается этим…
Прекрасная незнакомка прошла мимо Габриеля, даже не заметив его. На пирсе ее ждал какой-то мужчина, судя по виду, курортник. А вот она определенно была местной. У женщин, живущих в благодатном климате Крыма, какая-то невероятная кожа, будто светящаяся изнутри. И телом они богаты. Не толсты, а крепки, аппетитны. Однако такой дивы, как эта незнакомка, Габриелю еще видеть не приходилось. Она была воплощением женственности… И здоровой сексуальности! Когда женщина (далеко не юная, навскидку ей было чуть за тридцать) страстно припала к мужчине, даже Габриеля, находящегося на расстоянии десяти метров, обдало жаром. А вот тот, кого она горячо целовала, своего счастья не понимал. Он отвечал девушке чисто механически, а когда она отстранилась, хлопнул ее по крутому бедру, махнул рукой и удалился.
Проводив его взглядом, нимфа развернулась и побрела обратно. На ее глазах блестели слезы, а прекрасные губы были плотно сжаты. Проходя мимо Габриеля, девушка покачнулась и едва не упала в воду, но он ее подхватил. Она не поблагодарила его и даже не взглянула – так была погружена в свои переживания. А когда заговорила, то не с Габриелем, а сама с собой.
– И этот уехал, не оставив адреса, – прошептала она, в изнеможении опускаясь на гальку. – А ведь говорил – это не курортный роман, это любовь… Мы не расстанемся! Мы будем вместе… – Девушка обратила заплаканное лицо к Габриелю, но смотрела сквозь него. – Сколько их у меня было, и не упомнить… Одни обещали увезти меня с собой, другие остаться здесь со мной… И хоть бы раз… Хоть бы кто-то сдержал слово…
Голос ее сорвался. Девушка уткнула лицо в ладони и разрыдалась.
– Я останусь с вами, – выпалил вдруг Габриель. – Я б позвал вас с собой, но сам живу в студенческом общежитии… Да и нечего вам делать в городе… Вы созданы именно для этих мест…
Она подняла лицо и впервые осмысленно посмотрела на Габриеля. Увидев перед собой худощавого паренька в старенькой футболочке и изношенных до дыр кедах, горько рассмеялась. Затем махнула на него рукой, поднялась и пошла прочь.
В тот день Габриель сдал свой билет. На все полученные в кассе деньги купил цветов и конфет и отправился в поселок. Дом, где жила девушка, он нашел быстро (поспрашивал у местных жителей, они подсказали), постучал в дверь. Ему не открыли. По всей видимости, никого не было дома. Тогда Габриель сел на пороге и стал ждать возвращения Оксаны (оказалось, ее звали именно так).
Девушка явилась только на следующий день. Она была под хмельком и выглядела совсем не так, как в первый раз. В нарядном платье, с завитыми волосами, ярко накрашенная, она казалась старше своих лет и совсем не напоминала нимфу. В одной ее руке была зажата полупустая бутылка шампанского, а в другой она держала… сверток с грудным ребенком.
– Ну-ка, возьми, – скомандовала Габриелю Оксана, передавая ему младенца. Когда парень осторожно принял из ее рук сверток, она достала из-под половицы крыльца ключ. Отперла дверь и сказала: – Заходи!
Габриель зашел вслед за хозяйкой. Оксана взяла у него ребенка и положила его в кроватку.
– Ваш? – спросил Габриель.
– Мой, – ответила она. – Вернее, моя, это девочка… С собой пришлось в город брать, там есть с кем ее оставить… А тут никого близкого…
– Как зовут малышку?
– Кира.
– Красивое имя…
– Ты че приперся? – грубо спросила она. – Рассказали, что я честная давалка, и ты решил, что тебе что-нибудь обломится? – Оксана хлебнула шампанского прямо из горлышка и зло сощурилась. – А вот хренушки! Одному уже сегодня не дала – и тебе не обломится… Молокосос еще!
– Вы конфеты любите?
– Чего?
– Конфеты, – повторил он, протягивая Оксане коробку «Метеорита». – Еще цветы были, но они завяли… Пришлось выбросить, а то некрасиво как-то с такими… к даме!
– Господи боже ты мой! – то ли расплакалась, то ли рассмеялась она. – К даме! – Еще один глоток из бутылки. – Да какая я тебе дама, чудак? Ребенка вон и то не знаю, от кого нагуляла…
– Это не важно!
– Катись отсюда, а?
– Вы устали, я понимаю… Если хотите, я уйду. Но завтра обязательно вернусь. И буду ходить, пока вы мне не скажете «да»…
– Какое еще «да», мальчик?
– Когда я попрошу вас стать моей женой!
Она посмотрела на него с жалостью:
– Так хочется потрахаться?
Теперь был его черед одарить ее таким же взглядом.
– Я вас люблю. И хочу быть с вами. Если вы не хотите, то можно без секса. Для меня он не имеет большого значения…
Оксана опустила голову на сложенные на столе руки и расплакалась. Габриель хотел подойти к ней, чтобы успокоить, но она не позволила.
– Оставь меня одну! – выкрикнула гневно. – И конфеты свои дурацкие забери – не люблю я сладкого!
Габриель вынужден был уйти (естественно, без конфет), но уже на следующий день пришел к Оксаниному дому вновь. Его прогнали прочь. Как прогоняли еще много-много раз.
Наступила осень. Не календарная, а самая настоящая: с ледяным ветром с моря, штормами, низкой температурой. У Габриеля из теплых вещей был только свитер. Хорошо хоть удалось найти на свалке старое одеяло и диванную спинку. Из этого добра он соорудил шалашик. Там и ночевал. А утром, как на работу, шел к дому Оксаны. В любую погоду. При любом самочувствии. Даже когда у него температура подскочила и кашель раздирал легкие, он шел к ней, своей мечте. Но наступил день, когда он не смог добраться до заветного крыльца. Упал возле калитки, потеряв сознание.
