Анна Данилова - Шестой грех. Меня зовут Джейн (сборник)
…Когда раздался звонок, Евгения настолько глубоко погрузилась в свои мысли о Тае, что от неожиданности вздрогнула. Она приподнялась и выглянула в окно. Так и есть. Огромная черная машина. Иномарка. И в дверь звонит, вероятно, та самая Ольга Борисовна, которую она должна слушаться во всем.
Евгения решительно направилась к двери. Открыла ее и увидела высокую, худую, укутанную в меха молодую женщину. В своих очках с толстыми стеклами ей все же удалось разглядеть черные глаза и ярко накрашенные, кроваво-красные губы. Ноздри ее уловили крепкий аромат духов.
— Вы — Евгения Спиридоновна? — спросила женщина строго, внимательно разглядывая стоявшую перед ней пенсионерку в смешных, сильно увеличивающих глаза, очках.
— Да, это я.
— Пожалуйста, покажите ваши документы, — потребовала посетительница.
— Хорошо. Тогда и вы тоже подождите пока за дверью!
Эти слова дались ей с трудом. Она не привыкла в таком официальном тоне разговаривать с людьми.
Евгению колотило, она нервничала, но, помня слова Таисии о том, что ее окружают люди, которым она не доверяет и в присутствии которых считает себя одинокой и незащищенной, она решила вести себя достойно, так, как и подобает вести себя родственнице вдовы Таисии Боровой.
Евгения снова открыла дверь и протянула посетительнице свой паспорт.
— Хорошо. Вы уж извините меня, но мне надо было убедиться в том, что это действительно вы.
— А теперь покажите мне ваш паспорт, — холодноватым тоном проговорила Евгения. С трудом прочитав информацию на первой странице паспорта гостьи, она, несмотря на то, что Таисия по телефону называла ей фамилию Ольги, испытала не очень-то приятное чувство, увидев, что посетительница носит ту же фамилию, что и Таисия, — Борова. Борова Ольга Борисовна.
— Проходите, пожалуйста.
— Спасибо. Итак, вы знаете, что меня прислала к вам Таисия Борова, ваша племянница. Я должна помочь вам выполнить некоторые организационные действия, направленные на то, чтобы вы подготовились к переезду, ну и, конечно, я доставлю вас в целости и сохранности в глазную клинику, где вас уже ждут.
— Да, я знаю. Вы с дороги. Может, выпьете чаю?
— С удовольствием. Вот только принесу вещи. Таисия прислала вам кое-что.
Евгения вызвалась помочь Ольге. И вскоре они принесли в квартиру большую сумку и несколько пластиковых пакетов.
— Вы пока распаковывайте, а я, с вашего позволения, покурю в подъезде… — сказала Ольга.
— Хорошо. Чайник как раз вскипит. Знаете, я же вас с самого утра жду, несколько раз его подогревала.
Ольга вышла, Евгения опустилась на колени перед большой спортивной сумкой, открыла ее и принялась доставать запакованные в хрустящие полиэтиленовые и бумажные пакеты вещи. Напрасно она переживала, что ей не в чем будет лежать в клинике. Таисия, очень хорошо знавшая характер тетки и ее нерешительность в том, что касалось покупки одежды, даже при наличии денег, сама решила эту проблему, прислав Евгении красивый трикотажный костюм нежно-сиреневого цвета, черный кашемировый свитер, черные теплые брюки, розовый, с белой отделкой, халат, пижаму из какого-то невероятно нежного пушистого материала, белье, зимние замшевые ботинки на меху и много всякого такого, чего сама Евгения никогда бы себе не купила: сумку из легкой натуральной кожи, набитую разными кремами, шампунями и упаковками душистого мыла, комплект вышитых носовых платков, меховые теплые тапочки.
А в кошельке были деньги. Толстая пачка купюр по сто евро и двадцать тысяч рублей.
Это же настоящее богатство!
Кто бы мог подумать, что Тая так разбогатеет и, что самое главное, в своей новой жизни не забудет про свою единственную родственницу — тетю Женю!
И растроганная Евгения Спиридоновна расплакалась.
Чайник закипел, она разлила чай по чашкам и пошла в коридор, чтобы позвать Ольгу. Приблизившись к двери, она услышала ее голос:
— …Да, говорю же, я в Воронеже! Приехала за ее теткой. Она, эта наша сучка, прикинь, наняла меня, чтобы я позаботилась о ее — и своей, заметь! — бедной родственнице! Нет, это вообще что такое?! Она не могла нанять кого-нибудь другого для этой роли?! Почему я? Деньги… Да лучше бы я мыла полы в подъезде, чем развозила полные сумки барахла и денег родственницам этой сучки! Что ты! Благотворительностью решила заняться… Нет, Аня, я, наверное, никогда не смирюсь с тем, что она прибрала к своим рукам все наследство Нестора. Мне постоянно хочется ее убить, понимаешь? Размазать по стенке! Но вместо этого мне приходится зимой мчаться из Москвы в Воронеж, распивать вонючий чай с этот слепой дурой…
Евгения Спиридоновна задрожала всем телом. Ей стало нехорошо. Однако она нашла в себе силы распахнуть дверь и сказать, четко проговаривая каждое слово:
— Я сейчас же позвоню Таисии и расскажу ей обо всем, что только что услышала. И она уволит тебя, хамку, тварь неблагодарную! — И с этими словами она захлопнула дверь прямо перед носом оторопевшей Ольги.
…Она вдруг поняла, что по-прежнему стоит в коридоре. И что дверь она так и не открыла. Это какая-то ее часть, невидимая и более живая, импульсивная, пригрозила — она позвонит Таисии. Другая же часть ее натуры, более сдержанная, посчитала, что сообщить об истинном положении вещей Таисии она еще успеет.
15
«Она, эта наша сучка, прикинь, наняла меня, чтобы я позаботилась о ее — и своей, заметь! — бедной родственнице. Нет, это вообще что такое?! Она не могла нанять кого-нибудь другого для этой роли?! Почему я? Деньги… Да лучше бы я мыла полы в подъезде, чем развозила полные сумки барахла и денег родственницам этой сучки…»
Аннета, слушая Ольгу, усмехнулась. Да уж, непросто представить себе избалованную, эгоистичную Ольгу, привыкшую до последнего дня брака со своим бывшим мужем жить за его счет, мыть полы в подъезде! Таисия все правильно рассчитала. Она знала, что Ольга согласится выполнить любую работу, лишь бы ей платили, тем более что речь-то шла о том, чтобы просто сопроводить родственницу Таи в глазную клинику. Как знала Таисия и то, что Ольга, в свое время так и не научившаяся откладывать деньги, сейчас, когда Нестор умер, сидела без гроша, и ей, привыкшей к безбедному существованию, ничего другого не остается, как принять предложение вдовы и заняться этой несложной работой. Но подозревала ли Таисия, эта кроткая и такая добрая на вид овечка, как унизительна окажется именно эта работа для Ольги, которая всю жизнь подсчитывает средства других людей и просто чернеет от злости при виде чужих денег!
«Знаешь, она накупила ей разной дорогущей одежды (которую эта тетка все равно не оценит) и положила в сумку — я собственными глазами это видела! — полный кошелек денег! Да тетку кондратий хватит, когда она увидит эти деньги! И на что они ей? Тем более что она едет в Москву, где они с этой сучкой все равно встретятся? Я думаю, что Тайка все это сделала нарочно, чтобы я увидела эти деньги и мне стало больно…»
Аннета, как могла, успокоила Ольгу, тем более что, в сущности, ничего страшного не произошло. И Таисию действительно можно только поблагодарить за то, что она им обеим дала работу. Однако она все же не ожидала от Ольги такой бурной реакции.
«Нет, Аня, я, наверное, никогда не смирюсь с тем, она прибрала к своим рукам все наследство Нестора! Мне постоянно хочется ее убить, понимаешь? Размазать по стенке! Но вместо этого мне приходится зимой мчаться из Москвы в Воронеж, распивать вонючий чай с этой слепой дурой…»
Когда-то и они с Ольгой тоже были провинциальными дурами, приехавшими в Москву попытать счастья. И Ольге повезло, что она встретила Нестора, который влюбился в нее, такую молоденькую и хорошенькую, с пустой головой, но с большими амбициями. Сейчас же все, что напоминает Ольге о ее прошлой жизни (названия провинциальных городов, запах старых, с облупившимися стенами, домов, кошачья вонь подъездов, угрюмые лица пьяниц, пуховые платки, старые алюминиевые кастрюли, протертые ковры, желтые трехстворчатые шкафы с мутным зеркалом посередине, громоздкие буфеты, кружевные салфетки, герань на окнах, хлопчатобумажные чулки, прокисшие духи, запах дешевого чая, хозяйственные сумки, искусственные цветы, полосатые домотканые половики, дощатые полы, запыленные иконы в темных углах и т. п.), вызывает в ней чувство протеста, отторжения и тошноты.
После той роскоши, к которой она нечаянно и так внезапно приобщилась и к которой успела быстро привыкнуть, оказаться без собственного жилья (Нестор, узнав об ее измене, лишил Олю квартиры), денег и привычного комфорта было для Ольги равносильно смерти. Она запила, попала в лечебницу, и Нестор из жалости начал оплачивать ее лечение и последующие многочисленные реабилитации — сначала на подмосковных курортах, потом и на европейских… Словом, к счастью для Ольги, он поручил своему человеку регулярно переводить на ее счет определенную сумму, которой хватало на то, чтобы оплатить съемную квартиру и более или менее безбедное существование. Теперь же, когда Нестора не стало (вскрыв завещание, нотариус огласил волю покойного, и выяснилось, что его единственной наследницей является Таисия Борова, его законная любимая жена), ни Ольга, ни Аннета ничего не получили.
