Татьяна Гармаш-Роффе - Силы небесные, силы земные
Лия считала себя женщиной, умудренной опытом, поскольку трижды страстно влюблялась с первого взгляда (и еще пару раз не с первого). Вот так: несколько слов, несколько взглядов — и все, я твоя навеки. Кавказский темперамент, должно быть… Да, Лия очень любила списывать на оный темперамент все, что не поддавалось ее объяснению.
Навеки ни разу не получилось. И Лия была уверена, что виной тому страсть (вкупе с кавказским темпераментом, конечно): она лишает мозгов. К счастью, лишь на некоторое время. Потом мозги возвращаются на место — и все, занавес. Страсть закрывает глаза — разум открывает. А когда они открыты, то видят то, чего не видела страсть… Чего лучше б и не видеть никогда, если честно, а то можно напрочь самоуважение потерять: как только я могла влюбиться в такого?!
Умудренная столь печальным опытом, Лия пришла к своим двадцати семи годам к весьма философскому заключению: не следует смешивать человеческие отношения и страсть. Поэтому с одними мужчинами нужно просто дружить, а с другими — просто заниматься сексом. Загвоздка была лишь в одном: кандидатов на секс оказалось пруд пруди, а вот в друзья ей было взять решительно некого…
Но теперь у нее есть Феликс. С которым так хорошо… просто чудесно!
Оставалось надеяться, что и он рассчитывает на дружбу. И не захочет переводить отношения в другой регистр… Это бы очень усложнило Лие жизнь, по правде говоря.
После прогулки они поужинали в кафе, потом Феликс проводил ее домой, до самой квартиры.
У двери он не позволил зависнуть двусмысленной паузе: сразу попрощался, сославшись на завтрашний ранний подъем. Лия это оценила. Не стоит портить дружбу. Друзья нынче куда большая редкость, чем любовники.
— Пап, ты еще не спишь?
Лия устроилась на козетке, вытянув приуставшие после долгой пешей прогулки ноги. Телефон она положила на столик, надев наушники, и блаженно закинула руки за голову.
— Разумеется, нет. Телевизор смотрю.
— Можно вопрос? Очень личный? Ты не жалеешь, что всю жизнь маме посвятил?
— Как можно об этом жалеть? Она нуждалась в заботе, я не мог ее бросить. Это было бы предательством.
— Конечно. Я бы тебя презирала.
— Тогда почему ты спрашиваешь?
— Просто мне иногда грустно думать, что ты все эти годы лишал себя радостей… Ты маму любишь, я знаю. Но это не та любовь, когда… Извини, мне немного неловко спрашивать тебя о таком, но я имею в виду секс.
— Ты хочешь узнать, изменял ли я твоей маме?
— Ну, в общем, да… Я бы предпочла, чтоб это было так. Что у тебя была женщина. Или женщины… Иначе жертва слишком велика.
— Интересная у меня дочурка. То есть тебя утешит, если узнаешь, что я изменял твоей матери?
— Что-то в этом духе, — улыбнулась Лия.
— Тогда утешься, — засмеялся Георг.
— Утешилась. А кто она?
— С чего ты взяла, что она была одна?
— Я тебя знаю. Хотя если она была одна, то как же она всю жизнь терпела, что ты женат на другой?
— У нее похожая ситуация… Она не могла уйти от мужа.
— Вы до сих пор встречаетесь?
— Любопытной Варваре на базаре нос… Что сделали?
— Знамо что… А у меня нет братьев или сестер?
— Ничего себе вопросик. В чем дело?
— Помнишь, я тебе рассказывала про Феликса? Мы сегодня встречались… Понимаешь, мы настолько внутренне близки, что я задалась вопросом: не инцест ли у меня намечается?
Георг расхохотался.
— Вот ты куда клонишь, хитрюшка!
— Нет, честное слово, я не только из-за этого спрашиваю! Человек не должен страдать. Он должен быть счастлив! Ты и так многим пожертвовал ради мамы… Я уверена, что если бы она узнала, то простила бы тебя.
— Она знает.
— То есть… как? Знает?!
— Она сама мне сказала когда-то, что отпускает меня телесно. При условии, что душевно я останусь с ней.
— Ну вы даете, ребята… Вы страшно продвинутые, — нежно улыбнулась Лия. — А как все-таки насчет моих братиков-сестричек?
— Солнышко, у нее больной муж, у меня больная жена, у нее ребенок и у меня. Куда нам еще детей? Тут бы с имеющимися управиться…
— Точно?
— Смело вперед. Родство душ — вещь редкая, так что выбрось глупости из головы и закручивай роман.
— Да это не роман, пап.
— Разумеется. Это всего лишь хорошее для него начало, — улыбнулся Георг и, пожелав дочке сладких снов, отключился.
Глава 18
Задания его были выполнены в тот же день — да он бы сильно удивился, если б случилось иначе. Его задания выполняются всегда. Всеми.
Он принял ванну и снова стоял обнаженный в темной комнате, глядя на огни города с высоты. И ему казалось, что столица раскинулась перед ним как женщина, которой он готовится овладеть.
Вечером он расположился за своим компьютером, предвкушая прекрасное шоу. Тем более прекрасное, что не было сцены, не было актеров: все естественно. Реалити-шоу, так сказать.
Однако настроение его сразу испортилось: компьютер Лии не был включен, камера не работала. Ее нет дома? Но уже десять вечера!
Он набрал номер.
— Где она?
— Гуляет с каким-то парнем. С рыжим.
— Почему не доложил?!
— Арс, но ты велел собрать инфу, а не докладывать… — растерянно пробормотал собеседник. — Я думал тебе отчет в конце дня переслать…
— Это верно, — согласился Арсений. Он всегда был любезен и по возможности справедлив с подчиненными и партнерами. Он ведь образец для подражания! А это требует определенных жертв. Приходится быть милым, когда хочется разорвать на клочки. — Что за парень? Какие у них отношения?
— Приятельские.
— Без всяких там…
— Без.
— Доложи, когда она домой вернется.
Звонок раздался через час: Лия вошла в свой подъезд.
— Проследи за парнем, когда он уйдет.
— А если останется у девушки?
— Ты тоже останешься. Будешь ждать, пока не выйдет. А потом все о нем узнаешь. Как зовут, где живет, кем работает и прочее.
Арсений уже почти нажал на кнопку отбоя, как вдруг снова прижал телефон к уху.
— Если он выйдет из подъезда через… Неважно. Как только выйдет, отзвони мне.
Сексот [5] сказал, что у Лии с этим рыжим отношений никаких нет. Только приятельские. Значит, он должен уйти от нее минут через десять-пятнадцать… Если же останется, то это отношения не совсем приятельские и даже совсем не…
Арсений нервничал. Ему и в голову не приходило, что у Лии кто-то есть. Он видел ее квартиру: она там явно жила одна. Однако может и такое быть, что отношения только завязываются… Это Арсению ни к чему. Он слишком высокую ставку сделал на Лию, очень высокую. Придется тогда принимать меры.
Он отошел к своему огромному окну. Вид города, раскинувшегося у его ног, Арсения всегда приводил в отличное расположение духа. Он налил себе хорошего вина в бокал, отпил глоток… И тут сотовый прорезался.
— Рыжий вышел из подъезда. Я за ним, как ты велел.
— Гоже. Потом пришлешь по нему отчет.
Он вернулся к компьютеру. Щелкнул несколько раз мышкой, подождал… И, наконец, на экране появилась Лия. Вот и ты, моя русалочка! Ну, добренький вечер, милая.
Он смотрел, как Лия, то попадая в зону видимости камеры, то исчезая, расхаживает по комнате, напевая песенку. Это хорошо: значит, поверила, что ничего плохого с ней больше не случится. Конечно, милая, не случится. По крайней мере, до тех пор, пока будешь вести себя правильно. То есть так, как нужно мне.
На ней легкий халатик, надетый на голое тело, судя по тому, как очерчивались остренькие соски. Полы его разлетались иногда, и тогда он видел стройные ляжки и волнующую тень выше…
Он тихо застонал и положил руку на пах, потер. Его всегда удивляло, что возбуждение сродни боли.
Может, бросить игру? Прямо сейчас поехать, напасть, подмять под себя, завладеть ее телом… А то и ее жизнью…
Нет! Ожидание — это предвкушение. Предвкушение же сладостно.
Лия села перед своим компьютером. Он прекрасно видел ее лицо, чуть склоненное к клавиатуре, — видимо, переписывалась с кем-то. Несколько раз, задумавшись, Лия поднимала глаза, и тогда ему казалось, что она смотрит прямо на него… Девушка, конечно, догадаться не могла, что он поставил в ее компьютер программу, с помощью которой подключается к ее веб-камере и может видеть все, что попадает в любопытный объектив.
Вот, снова Лия посмотрела на него! Сладкая моя, какие у тебя губки прелестные… Твое здоровье, пока жива! Он поднял бокал и чокнулся с экраном, затем поднес вино как бы к губам Лии. У нас с тобой все получится, сладкая, слышишь?
И он выпил бокал до дна.
Лия исчезла с экрана — он видел только часть комнаты, пустую, — а через некоторое время изображение и вовсе погасло: она выключила компьютер. Баиньки отправилась девочка. Вот и хорошо, милая, отдыхай. Завтра тебя ждут интересные повороты судьбы… А послезавтра мы с тобой встретимся! И начнется у нас лучшая в мире история любви.
