Осеннее равноденствие - Влада Ольховская
Она уже знала, что не заснет сегодня. Кровь переполнял адреналин, сердце колотилось так быстро, будто надеялось пробить ребра, вырваться наружу, убежать как можно дальше… А все из-за того, что Стасику захотелось в доброго самаритянина поиграть! Придурок сентиментальный…
Первым импульсом было позвонить Стасу, высказать ему все, чтобы и у него ночь прошла не слишком приятно. Однако Настя хорошо знала своего жениха: он посочувствует, извинится, а потом снова завалится дрыхнуть, у него с таким просто. Нет, наказать его нужно было посерьезней, чтобы урок запомнился!
Она даже знала, как. Днем бы Настя, может, и не решилась на такое, однако этой ночью давно накапливавшаяся злость на псину достигла предела. Девушка отбросила в сторону одеяло, поднялась с кровати, щелкнула выключателем… и получила еще один неприятный сюрприз: света не было. Как и, впрочем, любого электричества, гроза отступила, но взяла свою плату.
Настя позволила себе разозлиться еще больше, чтобы не поддаваться страху. Если кто-то там – она не бралась сказать, кто, да и не озадачивалась этим, – думает, что ее так просто остановить, то и очень зря! Она взяла с тумбочки фонарик, хранившийся как раз для таких случаев, и направилась в гостиную.
Сура все еще была там – выла у той самой стены и затыкаться определенно не собиралась. Настя не обратила на нее внимания, она направилась к камину и взяла с подставки кочергу. Сомнительный инструмент, но не зря ведь говорят, что ломать – не строить! Должно хватить, деревянная отделка у стен хлипкая.
Другая собака, нормальная и не одержимая демонами, уже шарахнулась бы. Но эта слепая тварь будто намеренно хотела разозлить Настю еще больше, Сура упрямо сидела на месте. Пришлось оттаскивать неповоротливую тушу за ошейник, освобождая место для грядущей мести. О том, что собака-демон могла и наброситься, Настя подумала уже после того, как выгнала Суру из комнаты.
Ладно, это все не важно, проблему нужно решить раз и навсегда. Если там мыши, они после такого точно уберутся! Псина перестанет выть. Да и у Стаса уйдет несколько дней, чтобы полностью восстановить стену, как раз хватит, чтобы подумать над своим поведением.
Вполне довольная таким планом, Настя размахнулась и изо всех сил ударила по стене кочергой, потом – снова и снова. Силы эти, надо отметить, были не такими уж скромными: не зря все-таки на фитнес ходила! Первая трещина появилась сразу же, потом Настя намеренно била в одно и то же место, так было легче. Она подцепляла доски кочергой, вырывала их, целиком или по частям, снова била. Дерево дробилось, щепки летели в стороны, все быстрее обнажался утеплитель.
А вот мышей не было. Если бы они действительно дразнили тупую псину, от человека, да еще и такого яростного, давно бы разбежались, это понятно. Но в стене не было ни самих зверьков, ни следов их жизнедеятельности.
Хотя кое-что странное все же обнаружилось. Настя знала, что в модульных домах утеплитель под деревянной обшивкой идет сплошным слоем. Здесь же и рассеянного света фонарика хватало, чтобы заметить непонятные неровности, выделяющиеся еще и цветом. Сначала Насте было не до них, она просто поддалась ярости.
Однако в какой-то момент девушка устала, запыхалась, обнаружила, что руки уже болят, а кожу покрывают капли пота. Но и разрушение получилось масштабным! Настя ехидно улыбнулась, размышляя о том, что Стасик остаток своего отпуска на ремонт потратит. Жаль только, что псина даже теперь подвывала, скулила за закрытой дверью.
– Что тебе там вообще понадобилось? – раздраженно спросила Настя. – Там же нет ничего, дура ты старая!
Девушка отложила кочергу, взяла фонарик, до этого лежавший на диване, направила луч света на пролом. Она хотела убедиться, что там и правда не было указаний на мышей… а вместо этого почувствовала, как ужас льдом расползается по венам.
Странные серые неровности не были игрой света и тени, среди утеплителя и правда притаилось нечто инородное, то, чего там быть не могло – и не должно! Насте хотелось найти какое-нибудь понятное и простое объяснение, сослаться на дефект, строительный мусор, да что угодно придумать, только не принимать правду!
Однако правду принять пришлось, слишком уж очевидной она оказалась. Некоторые фрагменты смотрелись бесформенными пластинами, едва-едва показавшимися из утеплителя. Но было и то, что Настя могла распознать. Например, пустой круг глазницы. Или кусок челюсти с крупными зубами – три своих, один золотой… Не подумаешь, что зверь пострадал. Не поверишь, что так бывает.
Ну а потом, поддаваясь ужасу, все же признаешь, что за тонким слоем досок в стене уютного, обожаемого семейного гнездышка хранился раздробленный человеческий череп.
* * *
«Здесь вам не Голливуд!»
Вот что Елене Ше́риной хотелось сказать уже давно, с тех пор как явился этот непонятный, да и, что скрывать, неприятный мужчина. Но она так и не решилась, испугалась, что прозвучит слишком истерично. Она предпочла просто прожигать мужчину взглядом, хотя он этого упорно не замечал.
Если бы выбор был за Еленой, она бы этого человека не то что не пригласила – близко бы не подпустила к месту преступления! Беда в том, что никто ее ни о чем не спрашивал. Начальство в своей фирменной манере просто поставило следователя перед фактом:
– К вам профайлер подъедет, дайте ему все осмотреть.
Вот тогда и нужно было сказать про Голливуд, однако Елена растерялась. Ну а потом в трубке стало тихо, момент оказался упущен.
Звали это нечто Матвей Истрин, и на профайлера он определенно не тянул. По крайней мере, на тот образ профайлера, который Елена создала благодаря американским фильмам, только там ведь подобное слово и звучит гармонично! Нет, взяли моду, изгадили русский язык…
Так вот, придуманный ею профайлер был невысоким, худым, болезненным даже. Бледным, потому что не вылезал из своего кабинета и библиотек. Возможно, спивающимся из-за бремени человеческих страстей, с которыми сталкивался каждый день. Готический, чуть женоподобный, с высоким лбом, бездонными глазами и обязательно в очках.
В случае с Матвеем совпадение получилось только по очкам. Выглядел он скорее как какой-нибудь чемпион по борьбе без правил – здоровенный, накачанный, и Елена сильно сомневалась, что такие мышцы он получил исключительно от бодибилдинга. Кожа не то чтобы смуглая, просто еще хранит остатки летнего загара. Глаза действительно темные, вот только далеко не печальные и угнетенные всем белым светом, а как будто… острые? Елена понятия не имела, можно ли так сказать
