Смерть в шато - Йен Мур
Он нервно сглотнул, когда где-то в ухоженных садах проснулся и завел утреннюю «песню» павлин. Ричарду эти звуки показались издевкой, еще одним признаком неземной роскоши этого места, и ему сразу взгрустнулось по его более спокойным и не таким нахальным курам. Да и какое вообще право он имел возглавлять службу безопасности замка Валансе? Он даже и не предлагал ничего, когда Валери выступила с идеей детективного агентства. У них уже случилось два приключения, дела, расследования – Ричард не сомневался, как их правильно назвать, – но это он был всецело втянут в бурную деятельность Валери, и по большей части он радовался возможности цепляться за фалды ее безупречного плаща и просто, если уж на то пошло, быть рядом с этой женщиной, столь же пьянящей, таинственной и чарующей, как пробуждающийся замок, который он сторожил.
Поначалу они провели несколько проверок, но все они были связаны с супружеской неверностью, что, конечно, обеспечило их бизнесу блестящее начало в финансовом плане, но такими темпами Ричард начал потихоньку лишаться товарищей в местном баре и натыкаться на каменные лица на рынке. Пришлось быстро проводить ребрендинг с заявлением, что «супружескими» делами они больше не занимаются, и жители долины Фолле, обеспокоенные последствиями, дружно вздохнули с облегчением. С тех пор стояло затишье, пока не появилась эта работенка, и хотя Валансе находился не совсем в пределах долины Фолле, но все равно был достаточно близко, чтобы считаться местным. И тут Ричард охранял тысячу лет истории Франции и Европы, а также несколько сотен тысяч евро в виде кинооборудования, подготовленного для съемок нового голливудского блокбастера «Господин слуга». Валери тем временем работала телохранителем одной из главных звезд фильма, хрупкой красавицы Лионель Марго, которая исполняла роль второй жены Наполеона, Марии-Луизы Австрийской.
Именно по просьбе Лионель Марго Валери и номинально Ричард стали ее личной охраной на съемках. Ее мать и Валери были подругами, и, когда на площадке в Париже юная Лионель Марго стала жертвой преследователя, съемки перенесли в Валансе, с большими затратами и меньшей командой. В этом фильме франко-американского производства актриса была лучшей по части франко-, так что на деньги не скупились. Кроме того, рекламный отдел заключил: что может быть лучше, чем снимать эпизоды в интерьерах, где, собственно, и происходили исторические события?
Ричард посмотрел на часы и подумал, а не стоит ли ему обойти двор и мост, перекинутый через давным-давно высохший ров, проверить, не засел ли где снайпер или еще кто. Используют ли сталкеры снайперов? Или даже снайперы – сталкеров? Ричард не имел ни малейшего понятия, но посчитал, что должен быстренько осмотреться, и на цыпочках – безо всякой на то причины – прокрался через центральную арку под башней. Кругом царила зловещая тишина, даже гаргульи, казалось, дремали. Ричард, развернувшись, направился обратно, мимо пруда в Cour d’Honneur[3] к Jardin de la Duchesse[4], откуда, по крайней мере днем, открывался великолепный вид на эту сторону долины.
Ричард спустился по каменным ступеням в сад и впервые напрягся. Две статуи посреди симметричных клумб, наполовину освещенные утренним солнцем, выглядели весьма зловеще. Ричард покрепче сжал свой тяжелый фонарик, стараясь не зацикливаться на том, что пара статуй пугает его до мурашек, а потенциально смертоносный преследователь – вообще не по его части, и, вероятно, в будущем ему, Ричарду, стоит предложить взять на себя административную сторону их бизнеса.
– Эй, вы, там!
Голос был глубоким и властным, и он сразу же заставил Ричарда замереть на месте. Резкие интонации английского слегка смягчил континентальный акцент, но это ничуть не умаляло достоинств ни голоса, ни его обладателя, весьма привыкшего к власти и умеющего ею пользоваться.
– Что это вы себе позволяете? Бродите по моим садам в такой час, а? Как приказал бы выпороть!
Ричард медленно повернулся. Из тени каменных ступеней вышел мужчина. Он заметно хромал, отчего все движения, казалось, давались ему с трудом.
– Ну, объяснитесь, monsieur![5]
Аристократическая осанка и даже манера говорить относились к началу девятнадцатого века, напудренный парик – тоже, а вот спортивные штаны с низкой посадкой определенно этому периоду не принадлежали, и на мгновение Ричарду показалось, что он наткнулся на того самого преследователя. Психа с фетишем из эпохи Просвещения и пристрастием к спортивкам.
– Сегодня прибывает император. Я не потерплю, чтоб по моим садам шастали незнакомцы!
Мужчина продолжал приближаться, медленно, изнуренно. Невысокого роста, с высоко сидящим париком и бледной кожей, он был ниже Ричарда, но властная аура будто добавляла ему габаритов. И тут Ричард едва не выронил фонарик. Это был никакой не сталкер, а Доминик Бердетт, голливудская звезда с восьмилетнего возраста и один из величайших актеров своего поколения. Его приверженность ролям, как известно, граничила с серьезной одержимостью, поскольку актерский метод временами доводил его до нервного срыва из-за резких изменений веса и изнурительных, подчас опасных исследований, и все это – во имя искусства. Так что, хоть это и не был преследователь, странным образом это был и не совсем Доминик Бердетт. По сути, к Ричарду шел его светлейшее высочество князь Шарль Морис де Талейран-Перигор, владелец замка Валансе и главный герой фильма. Невзирая на спортивные штаны, Бердетт пребывал в образе.
Поднимаясь обратно по ступенькам, Ричард услышал, как в арку башни громко въехал и затормозил на гравии мотоцикл. Черт возьми, подумал Ричард, вот где я должен быть! И он пробежал половину лестницы, прежде чем замереть и обернуться к мужчине внизу.
– Э-э-э, – сказал Ричард, – извините, Ваша Светлость, – и поспешил во двор.
Мотоцикл с водителем и пассажиром остановился прямо перед входом на съемочную площадку, и сердце Ричарда забилось чаще. Оба одеты в плотную байкерскую кожу и пока еще не сняли шлемы – классический костюм современного наемного убийцы, решил Ричард, основывая вывод на том, что где-то это вычитал. Стоит ли подойти? Ну, в конце концов, это его работа. Однако если интуиция подсказывала верно, мученичество в эту работу, насколько ему известно, не входило.
– Э-э-э, прошу прощения, на мотоцикле сюда нельзя.
Подобный вступительный гамбит в разговоре с парочкой потенциально опасных убийц оставлял желать лучшего, и Ричард мгновенно об этом пожалел, когда мотоциклист начал медленно снимать шлем.
– О, боюсь-боюсь! Планы поменялись. Мадам что, не сообщила?
Устрашающая мадам Таблье, его давняя уборщица, гроза микробов и светских манер, огляделась по сторонам.
– Не хотела бы я перемывать все эти окна, – заключила она, и Ричард вздохнул с облегчением.
Пассажирка на заднем сиденье мотоцикла тоже
