Белый слон - Валерий Сергеевич Горшков
Магнитола была настроена на скучную новостную волну. Усталая диктор монотонным голосом зачитывала местные новости. Изо дня в день всё то же, уже наизусть известное всем жителям штата Рош-Аинд: плановый ремонт оросительной системы на берегах Рораймы, питающей Вьюжную долину; обязательная чистка русла реки близится к завершению; планируется высадка новых саженцев в Вествудском лесу со стороны наукограда Эмерсайз; в Айрамских горах провели исследования на вероятность новых обвалов. Одним словом, человек продолжает неустанно противостоять пустыне Рошан, стремящейся проглотить и Рош-Аинд, и лес, и Реликтовые озёра у подножья Айрамской горной цепи, и Роутер-Пик на её вершине, и сами горы, и то, что за ними. Однажды пустыня неминуемо займёт всё от самого Коулриджа до северного побережья. Но это будет потом, когда род людской сгинет.
Отыскав в кармашке двери тюбик солнцезащитного крема, Николь опустила козырёк и открыла зеркало на нём. Стараясь контролировать движение, она начала наносить SPF на лицо, уделяя особое внимание узкому, точно оставленному лезвием, шраму, который шёл от левой брови вдоль крыла носа через носогубную складку к уголку рта. Защитить его она могла и вслепую – повреждение ныло при малейшей перемене погоды как в лучшую, так и в худшую стороны. Вот и сейчас пространство раскалялось, нагревая и её шрам.
Воспитатели говорили, что он достался ей во время аварии, в которой погибли её родители. Вот только была одна загвоздка – не происходило никакой аварии. Об этом Николь узнала уже намного позже, когда выросла, поступила в академию и, закончив её, попала в Центральное полицейское управление, где завела непродолжительные и, как выяснилось позже, напрасные отношения с капитаном Чейзом Шоу из отдела дорожных происшествий. У того был доступ к базам, в которых не удалось отыскать никакой информации об авариях с участием Конора и Луизы Эвансов.
Уже позже, присоединившись к отделу по борьбе с организованной преступностью, она изучила близкие к её рождению дела, связанные с местными бандами. В них тоже не обнаружилось упоминаний мамы и папы.
И только добродушный Боб Роджерс из детективного дал ей зацепку – её родные числились пропавшими без вести с 1982 года. Однако это оказалась вся информация. Даже не было известно, когда именно произошло исчезновение – до рождения Николь или после.
Но в одном Эванс была уверена наверняка: раз не существовало ДТП, то и происхождение шрама на её лице было иным. Вполне вероятно, что даже связанным с пропажей родителей.
Восьмицилиндровый «Иксвайдер» Николь немного повело к обочине, но та вернула его на полосу. Прижатый к рулю тюбик с чваканьем выплюнул увесистый сгусток крема ей прямо на джинсы.
– Зараза… – выругалась Николь.
Она отцепила ремень безопасности и потянулась к пассажирскому сиденью, где в ворохе документов, записных книжек, снимков и распечаток черновых записей о раскрытых Маркусом Кёнингом делах валялась упаковка салфеток.
Авто сделало петлю на встречную полосу и вернулось обратно до того, как мимо пронёсся хрипящий сигналом старый пикап.
Николь поспешила вытереть крем, но тот уже успел впитаться в деним и теперь на самом видном месте бедра темнел бесформенным пятном.
– Будто котлету с ноги ела… – сокрушалась Эванс.
Впереди показался небольшой затор из трёх-четырёх автомобилей. Регулировщик у разделительной полосы активно накручивал светящимся от солнца жезлом, побуждая едущих в Рош-Аинд объезжать препятствие по встречке.
Эванс пришлось сбросить скорость, и её автомобиль подкатился к месту ДТП как раз, когда полицейский открыл движение для покидающих мегаполис. Мимо поползли машины, плюя выхлопами прямо в приоткрытое окно Николь.
Метрах в пятнадцати впереди над ограждениями возвышался рейсовый автобус со смятой мордой. Перепуганные пассажиры покидали его и пересаживались в новый, тарахтящий на песчаной обочине. Какая-то мамаша вела маленькую дочку, закрыв той глаза ладонью.
Перед сошедшим с рейса автобусом рыжел бесформенный комок металла бывшего автомобиля. Пахло бензином вперемежку с машинным маслом. Ещё горячий двигатель легковушки, насквозь прошивший её корпус, валялся у самой оградительной ленты и дымился паром.
Хлопнула створка задних дверей фургона скорой помощи. Прежде, чем закрылась вторая, Эванс запоздало заметила в ней чёрный мешок. Проблесковые маячки не горели – спасать тут, похоже, уже было некого.
Натужно заклокотал мотор пожарной машины. Разочарованные отсутствием работы пожарные развернули махину и покатили её обратно к Рош-Аинду.
– Вы слышите меня?! – кричал регулировщик.
Он нервно крутанул жезлом, повторно призывая Николь объезжать аварию по встречной полосе. Она суетливо переключилась на первую передачу. Машина поползла.
– Ремень пристегните! – забросил ей в окно инспектор, когда она проезжала мимо.
– Чёрт, – стиснула зубы Эванс, поспешив пристегнуться.
Объехав автобус, она вернулась в свою полосу и увидела стоящую у полицейской машины группу оперативников.
– Ребята, что тут произошло? – крикнула им она.
– Не задерживайте движение, мисс, поезжайте, – отмахнулся один из них.
Николь продемонстрировала ему свой жетон. Лицо собеседника смягчилось, и он жестом пригласил её припарковаться рядом, обсудить происшествие. Она взглянула на часы. Беспечно трепаться у неё особо не было времени, но игнорировать подробности ДТП всё же не позволял профессиональный интерес.
Она подвела авто поближе к полицейским, чтобы не мешать уже начавшим сигналить сзади. Один из коллег сам заговорил с ней.
– В Дроппоинте поспокойнее, верно? – спросил тот.
– Возможно, я была там недолго, – ответила она. – Что тут произошло?
– Парочка в седане под автобус влетела, – проговорил второй полицейский дрожащим голосом. – Наглухо.
В общем-то, ничего необычного. Стандартное ДТП, каких множество происходит на всех трассах вокруг города. И всё же у говорящего лицо казалось бледнее глазных белков, что делало их особенно выразительными, а в них – настоящий подростковый испуг. Стакан с кофе в узловатых пальцах так и прыгал, того и гляди – уронит. Обручальное кольцо раздражающе бликовало на солнце от тремора. Сержант. Совсем ещё мальчишка.
– Первый день? – уточнила у коллеги Эванс.
– Чего? – не понял тот.
– Всполохнутый ты какой-то… Впервые такое видишь?
– Да не… – выдохнул тот. – У меня ребёнок вот только родился… А тут женщина-то беременная была… И… Ну в общем, там всё…
От слов полицейского шрам Николь точно стал ещё глубже и пронзил голову приступом мигрени. Редко, но такое случалось. Вслепую нашарив в боковом кармане пиджака пузырёк с обезболивающим, та извлекла таблетку и разгрызла её. Сквозь открытое окно протянула руку к коллеге, выхватила у него кофе и запила. Вернула опустевший на треть стаканчик.
– Поздравляю с ребёнком, – бросила она копу и двинулась
