Падение Ворона - Корецкий Данил Аркадьевич
– Ну, ладно, работайте! – кивает Ворон.
– Да не церемоньтесь с ними! – вмешивается Коряга. – Лохов надо обирать по полной!
– Это кто тебя научил? – вдруг резко поворачивается к помощнику Ворон.
– А это… Чего я такого сказал? – смешался Коряга. Чем-то реакция босса его насторожила, а может, даже, напугала.
– Ничего. Просто интересно: где ты эту фразочку слышал? – Тон у Ворона спокойный, только лицо напряглось, даже кожа на скулах натянулась, а это был плохой знак.
– Да чего я слышал?! Ничего нигде не слышал! Что в голову пришло, то и сказал…
– Ну, скажи еще что-нибудь, – не отставал Ворон.
– Что сказать-то? Чо-то я тебя не пойму, Костян!
– Что в голову придет, то и скажи.
– Да мне щас ничего и не приходит… Ведь бывает так – пустая башка, как назло!
– Она у тебя всегда пустая, – с трудом сдерживаясь, говорит Ворон, пронзительно глядя в глаза своему заместителю. – Сам ты только три вещи придумать можешь: что пожрать, с кого бабло сорвать, да какую бабу трахнуть! Афоризмы тебе придумывать не дано!
– Ты чего, Ворон, докопался? – начал заводиться Коряга. – Я вообще не знаю, о чем ты трешь! Если предъявляешь – так хоть объясни! Какой аферизм?!
– Афоризм – это фраза такая умная. Один ее придумает, а все другие повторяют!
– Да ты меня заколебал своими умными фразами! – Коряга повысил голос. – Я, что ли, чего-то не того придумал?!
– Я уже сказал: ты ничего, кроме жратвы, бабла и баб придумать не можешь. Только вот какая штука получается. – Ворон надвинулся вплотную, навис, будто сверху, хотя ростом они были почти одинаковы.
– Это херсонские всегда говорят: «Лохов надо трусить!» А ты повторяешь! Значит, ты с ними трешься? Мадьяр такую фишку придумал, вот она тебе в голову и влетела! А я совсем по-другому говорю! Я говорю: «Лохов надо любить! Это овечки, которых мы стрижем…» Только то, что говорю я, тебе в голову, почему-то не влетает! Может, ты с Богданом чаще базаришь, чем со мной?!
Богдан Хряпко по прозвищу Мадьяр был старшим херсонских. Лицо Коряги посерело, это было заметно даже сквозь загар.
– Да ты че, Ворон?! Ты во мне крысу увидел?! Из-за чего?! Из-за каких-то сраных слов?! Кто-то что-то сказал, а вышло – я уже херсонским продался?! Ну, вали меня, прямо здесь вали! – Он распахнул расстегнутую до пояса куртку – потное мускулистое тело трясло, как в лихорадке, лицо исказилось, на губах выступила пена.
Ворон наконец отвел пронзительный взгляд.
– Ладно, проехали. Только всегда думай и делай, как я, а не Мадьяр!
Коряга с облегчением перевел дух и стал многословно оправдываться, но Ворон уже не слушал – он продолжил свой обычный утренний обход и не обращал внимания на плетущегося сзади заместителя.
Солнце поднималось и начинало припекать. Они спрятались под хлипкий штабной навес. Ничего «штабного», кроме центрового расположения и тусующихся здесь руководителей в нем не было. Коряга снял спортивную куртку и сидел по пояс голым, демонстрируя свои вроде как тюремные татуировки, в которой опытный зек отыскал бы несколько недопустимых огрехов и потребовал бы их «обосновать». Неизвестно, чем бы такая заварушка закончилась, хотя Коряга клялся зубом, что всегда жил по понятиям и срок отмотал честно, «от звонка до звонка». Вряд ли он сам в это верил.
Торговля шла пока не слишком бойко, но постепенно рынок наполнялся и набирал силу. Ворон наблюдал за происходящим со стороны, сидя на лавке. Он снял кроссовки, поставил босые ноги на теплую землю. Запах от мангала Керима наполнил свежий утренний воздух и будоражил первобытные инстинкты. Уже хотелось есть, но Ворон не должен был подавать примеры расслабления. Напротив, он следил за происходящим, выслушивал сообщения информаторов и давал поручения сидящим рядом двум дежурным бойцам – Шурупу и Молдавану. Вовка Шуруп – светловолосый парень в длинных клетчатых шортах и лёгкой, почти прозрачной рубашке, сквозь которую просвечивал атлетический торс, внимательно смотрел по сторонам. Жгучий брюнет Молдаван, с широкими лохматыми бровями, был тоже в пляжном наряде и старательно выставлял лицо на солнце – загорал.
Ничего особенного пока не происходило, только старый Радан, надвинув на глаза белую кепку, проковылял мимо с видом киношного резидента и шепнул, что по рядам опять ходили незнакомые парни, спрашивали, как идет торговля, какие держат цены и сколько отстегивают «крыше», то есть Ворону и его людям. Ворон послал дежурных разобраться с чужаками, но те вернулись ни с чем – сказали: «не нашли». А может, не захотели найти. Работать приходится с быдлом и Ворон только сплюнул, но ничего не сказал. Шпионы действительно могли раствориться в толпе, или уже уйти.
Время тянулось медленно, воздух постепенно раскалялся, хотелось высосать бутылку холодного пива и нырнуть в море. Но работа есть работа.
Наконец прибыл первый «Икарус» с туристами – им, в порядке исключения, разрешают заехать на территорию. Торговцы сразу оживились, принялись зазывать покупателей, расхваливая свой товар одновременно на двух языках. Переводчики не требовались – все здесь братья-славяне, как-никак, понять друг друга несложно…
Водитель автобуса открыл багажные отсеки, и говорливые крепкие тетки, да несколько не богатырского вида мужчин принялись вытаскивать тяжелые сумки.
– Кофемолки есть, электробритвы, – одновременно рекламировали они свой товар.
– А у меня дрель, паяльники…
И тут же рядом нарисовался Стасик – молодой человек интеллигентного вида, в круглых нелепых очках.
– Здравствуйте, дамочки, – приветливо поздоровался он. – Хотите сразу сдать, чтобы тут на жаре не париться? Лучше достопримечательности посмотреть, в море покупаться…
Стасик доброжелательно улыбается, одним своим видом он внушает доверие. Его прозвище Товаровед, и свое дело он знает, потому что учится на третьем курсе института торговли.
– Кофеварка пригодится, и кофемолки хорошо уходят. – Он быстро осматривает выложенный товар, откладывая в сторону приглянувшиеся вещи.
– Вот за это восемьдесят левов…
– Как восемьдесят? – возмущается дородная немолодая женщина. – Да за одну кофемолку шестьдесят давали!
– Извините, коньюктура все время меняется, – сокрушенно разводит руками Стасик. – Меньше привезли товара – цена выше, больше – ниже… Хотите, можете на центральном рынке попробовать, там тоже по-русски понимают…
Ворон издали наблюдал за привычной, отработанной процедурой. Товаровед круто резал цены, и желающих отдать товар оптом не находилось.
– Да что мы, зря на себе такую тяжесть тащили, от таможенников прятали?! – не успокаивается дородная торговка. – Чтобы задарма отдать?! Лучше я постою, да возьму свою цену!
– Извините, земляки, может, так и будет лучше, – раскланивается Товаровед и быстро уходит. Он очень не любит последующих сцен.
Деловито посовещавшись, туристы, подстелив газеты, разложили товар прямо на земле. Но через несколько минут к ним подошли стриженные наголо Чалый и Сява в майках, шортах, соломенных шляпах с загнутыми «по-ковбойски» полями, и в шлепанцах на босу ногу. На голых шарообразных бицепсах повязаны красные повязки.
– Так, внимание, мы контролеры рынка, – говорит Чалый. – Предъявляйте личные документы и справки таможенников на товары!
– Какие документы? Какие справки? – испуганно пищат советские туристы, которые испокон веку боятся всего, особенно в чужой стране.
– Какие положено! – наезжает Сява. – Если это контрабанда, то вызываем милицию, пусть разбирается, протоколы пишет, конфискует… Если документы в порядке – оплачивайте по сто левов за место и торгуйте.
– Только кто это купит? – хрипло смеется Чалый. – Да такой ерунды здесь полно! Каждый день сто автобусов приезжают, и все одно и то же фуфло везут…
Незадачливые продавцы шокированы и, конечно, не красными повязками и намеками на милицию. Все понимают, что стриженные качки никакие не контролеры, а бандиты, к которым они привыкли дома. Но встретить их за границей, конечно, никто не ожидал…
