Исчезнувший рог Минотавра - Наталья Николаевна Александрова
Договорить он не успел: Сергей вдруг побагровел, схватился за горло, попытался встать со своего места, но тут же повалился лицом на стол, несколько раз дернулся и затих.
Алла, та самая блондинка, его гражданская жена, схватила его за плечи и растерянно забормотала:
— Что с тобой? Тебе плохо, милый? Господи, ну ответь же что-нибудь! Только не молчи!
Седой мужчина бросился к Сергею, приподнял его голову, заглянул в глаза, проверил пульс на шее и проговорил негромко, но так, что в наступившей тишине все его услышали:
— Кто-нибудь, уведите Аллу!
К нему тут же подскочил светловолосый парень, выжидающе заглянул в глаза.
— Вызови «Скорую», — вполголоса распорядился седовласый. — Хотя уже без толку… он мертв…
— Мертв? — вскрикнула Алла и вдруг завыла страшным, чужим голосом.
— Я же сказал, уведите ее! — крикнул седой. — Уведите быстрее! Что стоишь, Павел?
— А полицию? — осторожно спросил парень. — Надо, наверное, полицию вызывать?
— С полицией подожди!
В дверях зала показались двое парней в черкесках, на их лицах были испуг и удивление.
— Позовите Отари, быстро! — раздраженно кинул им седовласый, в то время как Павел буквально силой тащил упирающуюся блондинку из зала.
Парни исчезли, но через минуту один из них снова влетел в зал. Лицо его было перекошено. Он подбежал к седовласому и что-то зашептал ему на ухо.
Седовласый вытаращил глаза и поперхнулся.
Рядом с ним снова возник услужливый молодой человек, который успел пристроить Аллу на попечение секретарши, и седовласый приказал ему:
— А вот теперь вызывай полицию! И немедленно!
Сам он следом за парнем в черкеске вошел в дверь с надписью «Только для персонала», прошел по коридору, где пахло пряностями и жареным мясом, и свернул в неприметную дверь, за которой находился кабинет хозяина.
Кабинет этот был обставлен в стиле кавказского духана — по стенам висели старинные кинжалы в красивых, отделанных серебром ножнах и домотканые коврики с изображением горных аулов, водопадов и мужчин в черкесках, на столе и тумбе стояли и лежали керамические статуэтки и медные кувшины.
В первый момент седовласый чуть замешкался: ему показалось, что в глубине комнаты стоит человек в черкеске, с папахой на голове. Однако, приглядевшись, он понял, что это — резная деревянная скульптура, которую хозяин кабинета поставил здесь для красоты или, скорее, для национального колорита.
Сам Отари сидел в кресле черного дерева с резными подлокотниками, откинув голову на спинку этого кресла. Рот его был приоткрыт, а под подбородком…
В первый момент вошедшему показалось, что под подбородком Отари прикреплена большая серебряная брошь, скрепляющая узел ярко-красного галстука.
Но уже в следующее мгновение он понял, что из горла хозяина торчит отделанная серебром костяная рукоять кавказского кинжала, а грудь под ней залита еще дымящейся кровью.
Седовласый господин длинно выругался, потом повернулся к безмолвно стоящему рядом парню в черкеске.
— Ты его нашел?
Парень судорожно сглотнул, кивнул и только после этого смог проговорить, причем голос его стал каким-то дрожащим, бараньим:
— Так точно, я… вы мне велели его позвать, я вошел… а Отари Шалвович вот такой…
— Понятно… — протянул седовласый. — А больше никого ты здесь не видел?
— Когда? — проблеял парень.
— Когда-когда! — передразнил его седовласый. — Известно, когда. Когда сюда вошел или по дороге…
— Больше никого…
— Понятно! — повторил седовласый. — Теперь стой здесь и никого не пускай, пока полиция не придет.
Он хотел уже выйти из кабинета, но в последний момент остановился и еще раз внимательно оглядел кабинет, стараясь не упустить ни одной детали.
Так, похоже, что кинжал не принесли с собой, а просто сняли со стены — вон пустое место видно. А это значит… это значит, что убийца действовал спонтанно, если бы он собирался Отари убить, он бы свое оружие принес. А то вдруг кинжал бутафорский… Стало быть, застал Отари в его кабинете, ограбить хотел, что ли… Так вроде персонал у него проверенный, все свои, чужого не пропустят…
Ну и ладно, ему не об Отари беспокоиться надо, у него свой директор в соседнем помещении мертвый лежит. Ох, проблемы будут с полицией… страшное дело!
В зале маялись гости. Покойника не трогали, он так и лежал, уткнувшись лицом в столешницу, гости пересели в угол, где были сдвинуты столики. Из уважения к своему другу Отари сегодня закрыл ресторан для остальных посетителей.
Блондинка Алла утратила свой самодовольный вид, макияж размазался, губы у нее дрожали, она устала рыдать и только всхлипывала теперь на плече у жены пожилого мужчины, а та в ответ на его призывный взгляд только руками тихонько развела — мол, не могу же я ее в таком состоянии бросить, она снова рыдать начнет или, чего доброго, на тело бросится, а это никому не нужно.
Секретарша Марина испуганно жалась к Павлу, он же не делал попыток ее утешить и тихонько отодвигал свой стул.
В зале установилось гнетущее молчание.
— Мне это уже надоело! — раздраженно проговорила наконец старуха. — Посидели и хватит! Мне давно пора домой, принимать мое лекарство!
— Подождите еще немного, Светлана Федоровна! — мягким, успокаивающим тоном проговорил седовласый господин. — Еще совсем немного…
— Я и так уже жду слишком долго! Кто-нибудь, вызовите мне такси! Вы что, не слышите?
— Но, Светлана Федоровна, нужно дождаться полиции…
— Вот сам и жди, а мне нужно домой! Сколько можно? У Сергея никогда не было чувства меры, он никогда не умел вовремя остановиться!
— Как вы можете! — возмущенно воскликнула Алла, отлепившись наконец от плеча своей соседки. На дорогом платье остались очень заметные разводы макияжа, но та пока этого не увидела. Или не стала обращать внимание. — Он только что умер… — простонала она.
— А ты вообще заткнись! — зашипела на нее старуха. — Тебе никто не давал слова! Ты вообще никто и звать тебя никак! Давно надо было выгнать тебя из дома! Говорила я Сергею, да разве он меня когда-нибудь слушал?
— Кирилл, — взмолилась Алла. — Я очень тебя прошу, огради меня от этой женщины!
— Светлана Федоровна, действительно, не нужно сейчас этого! Сергей Иванович только что умер, и из уважения к нему я вас прошу соблюдать приличия… — заговорил седой.
— Это ты мне говоришь о приличиях? — вскинулась старуха. — Ты этой шалаве о приличиях напомни! Влезла змеей в порядочный дом и еще позволяет себе…
— Светлана Федоровна, возьмите себя в руки! — Седой повысил голос, видно, старуха ему основательно надоела.
— А ты мне рот не затыкай! — взвизгнула она.
— Тише, кажется, они уже здесь! — прервал перепалку пожилой солидный мужчина.
Его жена, воспользовавшись моментом, пересела
