Свет мой тишина - Анна М. Полякова
Надо сказать, что в детстве и юности он много натерпелся. И на землях отца, и здесь, откуда родом была его мать. Оттого мне не совсем понятно, что неизменно толкает его отдавать долг Родине, если та, казалось, задолжала ему куда больше.
Маринка рассказывала, что каждый раз он исчезал внезапно, никого не предупредив. При этом связь с ним полностью терялась, и оставалось только мучительно ждать. Мне казалось, что внутренне я готова к тому, что однажды эта участь постигнет и меня. Ведь Владан такой, какой он есть. Таким я его и полюбила, и этого не изменить. Хотя, конечно, поначалу я наивно полагала, что моя любовь способна творить чудеса.
Около года назад я проснулась в пустой квартире и быстро поняла, как ошибалась. Любовь может творить чудеса, но есть вещи сильнее самых светлых чувств. Такие, которые заставляют забывать обо всем, не только о возлюбленной, даже о самом себе.
Ожидание тянулось невыносимо долго. Маринке, пока она была возлюбленной Владана, выпало ждать и надеяться несколько раз, и опыта в этом смысле у нее куда больше. В этот раз даже она обеспокоилась тем, что отсутствие Марича затягивалось. Учитывая, что обе мы, хоть и не лезли в его дела, подозревали, что они как-то связаны со спецслужбами, опасения за жизнь и здоровье Владана были нешуточными.
Наконец спустя бесконечно долгие восемь месяцев наши молитвы были услышаны. Владан вернулся. Живым, довольно целым, но о невредимости речи не шло. Есть раны, которые гораздо глубже самых серьезных травм, хоть и не видны на теле.
Вот только встреча наша вышла совсем не такой, какой я рисовала ее в своем воображении каждый день, ожидая, что он вот-вот появится.
В моих мечтах дело обстояло так: я жду его в своей квартире. Хотя бы потому, что в холостяцкой берлоге Владана находиться долго совершенно невозможно, тем более в отсутствие хозяина. Естественно, я при полном параде и макияже. В духовке – гусь, на столе – его любимый виски. Постель застелена шелком, разумеется. На прикроватной тумбочке – розы. Владан уже звонил, и я знаю, что он вот-вот будет.
Был еще один сценарий. Я, одетая в легкое струящееся платье в мелкий цветочек, стою на перроне вокзала и жду прибытия его поезда. Ветер слегка растрепал прическу, но я не обращаю на такие мелочи никакого внимания. В руках у меня цветы, дома в духовке гусь, а в прибывающем поезде – Владан.
На худой конец, я думала, что он явится в голубом вертолете (или какие они бывают у МЧС?). Пусть раненый, но такой долгожданный.
Между тем осень сменила зима, зиму – весна, а он все не появлялся. Мало кто сохранил бы надежду на долгожданную встречу. Но я верила. Наверное, оттого что вера, надежда и любовь всегда идут рука об руку. Ни одно из этих чувств нисколько не ослабло во мне, даже когда в его отсутствие меня пытались убить на глазах у бывшего мужа. Собственно, тот меня тогда и спас, буквально загородив собственной спиной. За что впоследствии и поплатился собственным здоровьем – нижнюю часть тела Валерки парализовало. Я стоически приняла и это испытание. Несмотря на то что отношения с ним у нас были самые что ни на есть напряженные.
Не могла же я бросить негодяя Забелина, пострадавшего при спасении моей собственной жизни? Поначалу я думала, что помогу ему немного окрепнуть, но моя роль сиделки из временной стала постоянной. Наконец, когда врачи дали осторожный прогноз на благоприятное развитие событий, я приняла твердое решение съехать из его дома в свою квартиру. Тем более он сам с первого же дня как пришел в сознание, уверял меня, что ни в какой помощи не нуждается. Тем не менее я приглядела для него сиделку.
Врачи наконец заговорили о каких-то перспективах, а значит, совесть моя была чиста. Валерка же уговорил меня слетать с ним в короткое путешествие на Мальдивы, чтобы отметить таким образом небольшую, но победу. Лететь с ним я не хотела, но чувство долго взяло верх.
Когда мы прибыли в город, я узнала, что Владан вернулся. Вот так, без гуся, роз, перрона и вертолета свалилась на меня эта новость. В моей квартире Марича не оказалось. Я ринулась к нему и с ужасом обнаружила новый замок, который не смогла отпереть.
В тот момент, когда ключ не подошел, вся история наших с ним отношений пронеслась у меня перед глазами, как тот самый поезд, у которого я так мечтала его встретить в струящемся платье. Я представила себя на его месте. Столько долгих месяцев Владан вынужденно был без связи с этим миром, а прилетев, узнал, что я отсутствую. Более того, улетела с бывшим на Мальдивы. Город наш невелик, и эта информация, естественно, дошла до него в первую очередь и в самых ярких красках. Да и желающих сообщить ее, я уверена, выстроилась целая очередь.
Я испытала такой всепоглощающий животный страх, что, кажется, даже завыла по-настоящему. Я боялась за Владана, за себя, за нас, за Валерку, чтоб его… Я попросту не знала, на что способен Марич в такой ситуации. Или знала, но боялась даже допустить подобную мысль.
Примерно в таком состоянии Владан застал меня во дворе своего дома. Я стояла как вкопанная, не веря своим глазам, а он вывернул из-за угла, что-то насвистывая. Заметив меня, улыбнулся и раскинул руки, готовясь принять меня в объятья. Немая сцена длилась несколько секунд. Он ожидал, что я брошусь к нему со всех ног, но я не могла сделать и шагу. В конце концов колени мои подкосились, и Владан чудом успел подхватить меня, прежде чем я рухнула на асфальт.
Уже в его квартире, когда дар речи с трудом, но вернулся ко мне, я присела в постели и, не моргая, долго смотрела на печального вида стену напротив. Мне о стольком хотелось ему рассказать, что я не знала, с чего начать. Отчего, очевидно, выглядела глупо.
Владан, разумеется, поведать мне о том, что происходило с ним с прошлой осени, не мог, а если бы и мог, то вряд ли бы стал.
– Про Маринку знаешь? – спросила я, сделав
