Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
Софокл, старый немецкий дог, лежал у камина. Пес приподнял голову, когда вошел его хозяин, едва заметно вильнул хвостом и снова глубоко уснул.
Габриэль, как всегда по утрам, просмотрел почту и выпил вторую чашку кофе. Немного рекламы, немного спама, ничего важного. Ему никто никогда не писал или почти никогда.
Он снова надел куртку, вышел на улицу и закурил еще одну сигарету. Небо было ярко-синим, солнце не грело, но ветер стал тише. Габриэль открыл ворота конюшни, которая находилась сразу напротив дома.
– Привет, девчонки! – бросил он, входя в конюшню.
Две кобылы ганноверской породы, серая Гайя и каштановая Майя. Лошади казались встревоженными. Габриэль подозвал их, и они подошли. Он погладил их по мордам, похлопал по бокам, шепнул пару успокаивающих слов.
И в этот момент он увидел ее. Женщину, лежавшую на соломе, в глубине конюшни. У Габриэля перехватило дыхание. Он немного помедлил и приблизился к неподвижному телу:
– Что вы тут делаете?
Никакой реакции. Может быть, она была мертва.
Мужчина остановился в нескольких шагах от незнакомки. Та лежала на боку, к нему спиной. Габриэль осторожно потрогал тело носком ботинка. По-прежнему никаких признаков жизни. Он присел на корточки, положил руку женщине на плечо. Неожиданно та повернулась, выставив перед собой оружие. В темных контурах Габриэль узнал автоматический пистолет.
– Назад!
Он выпрямился и застыл на месте, пока незнакомка вставала на ноги. Габриэль заметил, что женщине тяжело, и смог разглядеть темное пятно у нее на футболке, под курткой.
– Идем… к вам, – прошептала она.
На лице у нее не отражалось и следа страха. Взгляд был пустым.
Мужчина вышел из конюшни, за ним по пятам следовала незнакомка. Не торопясь, Габриэль поднялся по нескольким ступенькам, открыл дверь. Когда они очутились внутри, он повернулся и оказался с ней лицом к лицу. Прямо под дулом направленного на него оружия. Крупнокалиберной «беретты».
Софокл зарычал и направился к незваной гостье. Габриэль жестом его остановил.
– И что теперь? – спросил он.
Сейчас, при свете, он мог рассмотреть ее лицо. Рана и гематома на лбу, как будто она ударилась головой об стену. Очень молодая, вероятно, лет двадцати. Скорее симпатичная. Чистая смуглая кожа, темные, слегка вьющиеся волосы, спутанные, в соломе. По всей видимости, она спала в конюшне. Пользоваться огнестрельным оружием она не умела. Неловко держала пистолет. Что совершенно не умаляло опасности, скорее наоборот. К тому же пистолет был снят с предохранителя.
– Мне нужны продукты… В сумке!
Габриэль подошел к кухонному столу и нашел в ящике полиэтиленовый пакет. Положил в него две пачки печенья, фрукты и поставил на барную стойку, разделяющую кухню и гостиную. Свободной рукой незнакомка зажимала рану. Нехорошую рану, прямо под ребрами. Когда она отняла руку, та была вся в крови.
– Деньги! – бросила она. – Все, что есть.
Он вынул из внутреннего кармана куртки бумажник и вытащил две купюры по пятьдесят евро.
– И ваш телефон! И… ключи от… вашей… машины…
Габриэль отдал, ожидая новых инструкций. Говорить девушке становилось все труднее.
– На ко… лени! – приказала она.
Он беспрекословно покорился. Трясущейся рукой девушка схватила пакет, бросила туда деньги, телефон и ключи, не сводя глаз с Габриэля. Потом попятилась, держа его на мушке. Когда она уже открывала дверь, ноги у нее подкосились. Она сразу осела на пол, уронив пистолет и застонав от боли. Протянула за пистолетом руку, но тот уже поменял владельца. Габриэль целился ей в голову. Теперь приказывать будет он.
– Поднимайся!
Она встала на колени, а затем с нечеловеческим усилием выпрямилась:
– Отпустите меня!
– С моей машиной, телефоном и деньгами? – ответил он, оскалившись. – Может, тебе еще что-нибудь нужно?
Девушка ногой подтолкнула к нему полиэтиленовый пакет и умоляюще вытянула руки:
– Просто отпустите меня… Просто отпустите…
Едва она произнесла эти слова, как силы снова ее оставили. Девушка глухо стукнулась головой о пол. На этот раз она уже не шевелилась. Габриэль засунул пистолет за пояс и осторожно приблизился к ней. Нет, она не притворялась, она и правда потеряла сознание.
Он достал сигарету и спокойно закурил, наблюдая, как незнакомка умирает у его ног.
2
Я немного помню маму. Теперь ее лицо размыто, но я знаю, что она сияла, как солнце. Ее длинные темные волосы блестели, как шелк, а руки были мягкими, как и ее улыбка. Рядом с ней мне казалось, что все будет хорошо. Что ничто нас не может разлучить.
Я помню в основном ощущения – ласку, запах духов, нежные слова. И некоторые образы. Как мы смеялись, как танцевали, как обнимались. Я держала ее за руку, и мы бежали босиком по горячему песку. Я садилась к ней на колени, сворачивалась калачиком и засыпала.
Мама умерла, когда мне было пять с половиной. После похорон отец отвез меня к маминой сестре, тете Афак. Женщине с тяжелым взглядом и грубыми руками, которая почти никогда ничего не говорила. Она сказала мне, что я для нее лишний рот, что мне нужно стать для нее полезной. Следует уточнить, что у Афак было три сына и не было мужа. Так что я делала, что могла.
Я ждала, пока останусь одна, чтобы оплакивать маму. Чтобы вспоминать о ее уверенных руках, успокаивающем запахе, о песнях, которые она мне пела. Она снилась мне каждую ночь, как будто она умерла не по-настоящему. Как будто ее не отняла у меня лихорадка.
Когда мне исполнилось шесть лет, Афак отправила меня в школу. Я посещала ее три раза в неделю, что уже было большой удачей. Школа находилась далеко, до нее приходилось идти пешком целый час. Но я была счастлива, что хожу туда, что учусь стольким вещам. Что встречаю там девочек моего возраста.
После школы я переодевалась и шла в деревню за водой. Потом помогала тете готовить ужин. В дни, когда я не училась, я стирала, ухаживала за козочками и маленьким огородом, где тетя Афак выращивала овощи, которые затем продавала на рынке. Мы вполне сводили концы с концами, и в общем нам было не так уж и плохо.
Я прожила у тети два с половиной года, за это время отец женился на другой женщине и она родила ему двоих сыновей. Он редко заходил к нам в гости и каждый раз уезжал без меня. Я надеялась, что однажды он произнесет магические слова: «Собирайся, мы возвращаемся домой».
Когда мне исполнилось семь, в деревне появился один человек. Он ходил по домам и постучал
