Лабиринт искажений - Валерий Филатов
Произошло третье нападение.
Как и в других нападениях до этого, все инкассаторы были убиты, а деньги и чертежи исчезли.
Ткачёв в разговоре с Трефиловым сообщил, что его направляют в Зареченск, чтобы возглавить группу по розыску банды и никакого усиления не обещали. А тут, прямо скажем, ситуация весьма неоднозначная — мало ли, что может произойти за время следствия.
Генерал долго раздумывал и сказал:
— Полковник, я дам вам в усиление нашего агента. Предупреждаю, агент — крайне неординарная личность. Работает интуитивно и жестко, но эффективно. Как он выглядит по-настоящему — известно единицам. К сожалению, времени у нас мало. Если копии попадут к иностранным спецслужбам, то их аналитики догадаются, чем наши инженеры решили удивить. Поднимется страшный шум, а сейчас нет возможностей, чтобы вывезти ОКБ из Зареченска. Это привлечёт излишнее внимание. Да и, честно сказать, пока никто не понимает, чем эта разработка может закончиться.
— И как ваш агент сможет мне помочь? — недоумевал Ткачёв. — И как я с ним буду взаимодействовать?
Трефилов внимательно смотрел в окно, слегка покачиваясь.
— Он сам выберет способ взаимодействия. Ваша же задача как можно скорее выйти на банду.
Повернувшись к полковнику, генерал тихо добавил:
— Агент обладает навыками следственной и оперативной работы, но только в рамках своей компетенции. Если он посчитает, что бандиты ему мешают, то уберёт их без лишнего шума. Если посчитает, что мешаете вы, то уберёт вас…
— Ничего себе! — возмутился Ткачёв.
Трефилов усмехнулся:
— А как вы хотели, полковник? Задача и у него, и у вас очень сложная, а времени нет. Но если бандиты не имеют отношения к иностранным спецслужбам, агент просто заберёт чертежи. Запомните пароль — вам привет от Хмеля.
Теперь Ткачёв стоял в кабинке туалета и раздумывал. Вернее, не раздумывал, а силился понять — как он смог попасть в такое хитросплетение интересов? И, взглянув на часы, сообразил, что стоит около писсуара с расстёгнутой ширинкой уже пятнадцать минут.
Полковник не был тупым служакой. Окончив школу милиции после службы в армии, он был направлен в одно из отделений МВД Сокольнического района Москвы в стажёры к известному оперу майору Хренникову. С ним он и постигал опыт следственно-розыскных мероприятий. Хренников был старой закалки, начав службу ещё в сорок пятом году, после окончания войны. Молодого стажёра не жалел, гоняя как собачку по тёмным переулкам района и учил, учил, учил.
— Андрюх, — говорил майор, — это сейчас преступник ещё необразованный. Война, голод, лишения… Больше инстинкта, чем разума. Но в твоё время придёт бандит умный и сильный. Сявок всегда будет много, но настоящий преступник будет тщательно готовиться. И его не возьмешь на «руки вверх, стрелять буду». Надо будет просчитывать его возможные ходы, и иметь обширную агентуру. Пришёл, спросил, подумал… И уже догадываешься, где можно ставить засаду. А не бегать за ним по Москве, паля в воздух. Умей договариваться с «законниками». Они же, как коты, пометили свою территорию, и никого чужого на неё не пускают. Это только блатная болтовня о братстве и бандитских понятиях. Если кто-то чужой и жесткий им дорогу переходит, то сдают на раз, но незаметно. Через брошенное невзначай слово, через ненужного сявку, через фраеров…
«Наука» Хренникова очень помогла Андрею Викторовичу в будущем. Собирая информацию от агентов, он умел выстраивать схемы, но что немаловажно — обрел некий авторитет среди законников. Особенно после одного случая.
Он задержал преступника. Матёрого вора по кличке «Мутант». Задержал случайно, зайдя на квартиру его любовницы.
— Мутант, давай не будем палить друг в друга! Не дай бог заденем женщину. Просто выйди и сдайся. Обещаю, не буду писать в протоколе, что у тебя было оружие. Получишь свою трёшку…
— Ты правду говоришь, начальник?!
— Я похож на болтуна?
Тогда с пистолета Ткачёв стер пальцы Мутанта и сумел сделать так, что оружие в отделение принесли малолетки, якобы нашедшие его случайно.
Мутант был вором авторитетным и после отсидки пришёл к Ткачёву.
— Начальник, сделай доброе дело. Прошу, сходи к Нинке, спроси у неё — смогу я с дочкой повидаться.
Тогда Андрей Викторович помог. Он стоял рядом, поскольку женщина согласилась только на таких условиях, и смотрел, как Мутант плачет, обнимая маленькую худенькую девочку.
— Начальник, век воли не видать, — растроганный вор смахнул слёзы, — никогда не забуду твою помощь!
Так что Ткачёва в воровских кругах зауважали.
После перевода в центральное управление старшим опером Ткачёв стал постигать ещё одну науку — как разговаривать с высоким начальством. Никогда нельзя было напролом требовать что-то для себя. Надо было обязательно предоставлять что-то из этого и начальнику. Только в этом случае вопросы решались гораздо быстрее. Не оставлял он и своих «подопечных», приходя к ним с различными разговорами и потом анализировал информацию, подолгу засиживаясь дома на кухне. Чертил схемы, сопоставляя оперативные данные и полученную от «законников» информацию. А пара раскрытых дел со следователями по особо важным делам, ещё и со стороны прокуратуры сделали авторитет Ткачёва весьма высоким.
Андрей Викторович не забывал и о физической подготовке, регулярно посещая бассейн и зал для занятий по самбо. Пять километров утренней пробежки — незыблемая традиция для полковника. А после того, как повзрослел сын — вместе с сыном.
Командировка в Зареченск была неожиданностью. Кстати, генерал Трефилов так и не объяснил ему о причинах выбора его кандидатуры. Практически все старшие опера управления имели допуск к определённой секретности.
До отъезда в Зареченск было ещё время, и полковник решил заехать к одному знакомому. Ткачёв позвонил из телефона-автомата в метро.
— Аллё, это я. Через полчаса зайду, можно?
Он доехал до станции «Пушкинская» потом сделал пересадку и доехал до «Маяковской». Вышел на улицу и быстро добежал под холодным ветром до ресторана «Пекин». Швейцар узнал его и открыл дверь тут же.
— Вас ждут, Андрей Викторович, — сказал высокий старик-швейцар, принимая пальто и шапку полковника. — Проходите в отдельные кабинеты.
В одном из уютных уголков этого не совсем обычного заведения, Ткачёва ждал не совсем обычный человек. Нет, человек
