Джордж Кокс - Смерть в Панама-сити

Номер 601 оказался в самом конце галереи. Когда посыльный ушел, Рассел постоял какое-то время, разглядывая обстановку. В стенах не было стекол, собственно не было окон как таковых. Дверь, через которую они вошли, была деревянной, жалюзи открывались для вентиляции или закрывались для уединения в зависимости от желания хозяина. Слева - ванная, отделенная перегородкой из матового стекла. Обстановка вполне современная, обтянутые кожей кресла стояли углом, хотя сейчас одно из них было разложено в кровать, застеленную простынями.

Напротив входа - другие двери-жалюзи, за которыми открывался балкон с небольшим столиком и креслами. Когда Рассел вышел туда и взглянул вниз на улицу, по которой только что приехал, то сразу за отелем заметил что-то вроде ангара и стоявшего рядом человека в форме национальной полиции. За ним и вправо тянулись городские огни, а над ними словно на какой-то башне высоко в небе мерцали красные фонари - предупреждение для низко летящих самолетов.

Только сейчас, когда Рассел почувствовал, как высыхает пот и мягкий ветерок овевает его лицо, он понял, как устал. Все ещё отказываясь думать о том, что может случиться завтра, он решил, что сон нужнее, чем выпивка, и потому принялся распаковываться. Он сбросил одежду и надел пижаму; он развесил костюмы, разложил по ящикам стола мелочи - и лишь после того, как почистил зубы, вспомнил о записке, которую передал администратор.

Присев на край кровати, вскрыл конверт. Как он и ожидал, там были приветствия и подпись "Макс", но текст едва ли мог быть короче.

"Позвоню тебе утром" - прочел он. - "Если кто-нибудь спросит, ты здесь на отдыхе".

Рассел прочел записку и буркнул что-то, звучавшее одновременно возмущением и покорностью судьбе. А потом засунул сложенный листок в конверт, положил тот на стол, выключил свет и растянулся на постели, ещё чуть поворчав, прежде чем закрыть глаза.

2

На следующее утро уже в девять часов пронзительный звонок телефона на столике у постели вырвал Рассела из глубокого сна. Он на ощупь схватил телефонную трубку, голова была ещё затуманена и он действовал автоматически, как человек, который намерен заставить умолкнуть будильник.

- Да? - буркнул он сквозь полусон.

- Доброе утро, лейтенант. Вы уже проснулись?

После стольких лет голос звучал незнакомо, но короткие четкие фразы нельзя было не узнать и Рассел неожиданно полностью проснулся.

- Макс?

- Вот именно. Ты хорошо долетел?

- Отлично.

- Комната тебе понравилась?

- Превосходная.

- Все, что понадобится, можешь заказывать, просто подписав счет. Вся поездка за мой счет, приятель. Я чертовски рад, что ты смог приехать. Ты мою записку получил?

- Конечно. Я - турист.

Дарроу засмеялся и наступило молчание. Когда оно стало затягиваться, Рассел прокашлялся.

- Когда я тебя увижу?

- Ну, - Дарроу заколебался, - скорее всего так... Я сегодня должен съездить за город. Думаю, тебе лучше всего пока будет познакомиться с окрестностями.

- О...

- День прекрасный и ты можешь нанять автомобиль прямо у отеля. Скажи водителю, что хочешь осмотреть деловую часть города - рынок, канал и Юнион клуб, может быть, проехаться через Анкон и Бальбоа и взглянуть на больницу и дом правительства, а затем посмотреть развалины старого города. На все это должно хватить пары часов; кроме того, я думаю, что тебе стоит взглянуть на Колон и Кристобаль. Но туда машину не бери.

- Не брать?

- Иначе это будет прогулка впустую. Ты ничего не увидишь. Поезжай поездом.

Рассел воспринимал все лишь частью своего сознания, но у него начало возникать странное чувство беспокойства. Когда он вспоминал таинственную записку и свой поспешный полет, так долго остававшийся неоплаченным долг, его охватывало смутное, но возбуждающее ожидание новых событий и новых приключений, поэтому он был изрядно разочарован разговором об осмотре достопримечательностей.

- Спасибо, - протянул он.

- За что?

- За план моей поездки, - пояснил Рассел с некоторой иронией. - Я думал, что приехал сюда, чтобы помочь тебе.

- Надеюсь, ты сможешь сделать это.

- Какие-то неприятности?

- Возможно, для меня. Не для тебя. Твое участие вполне законно. Так что не беспокойся, ладно? Поужинаем у меня. Ресторан называется "Перешеек", на Авенида сентраль - Мейн-стрит по-вашему. Любой таксист знает, где это.

- "Перешеек"?

- Пе-ре-ше-ек. Там, где канал.

- Но почему...

- Это лучшее место в городе, где можно прилично поесть.

- Хорошо, - сказал Рассел, все ещё несколько затрудняясь связать лучшее место в городе, где можно хорошо поесть, с человеком, которого он знал как сержанта Дарроу. - Я не знал, что ты стал хозяином ресторана.

- Я не хозяин, - поправил Дарроу. - Я только совладелец. В семь тридцать тебя устроит? И ты все ещё турист, приятель. Сегодня ты должен доказать это.

Несмотря на желание сделать что-нибудь полезное, Рассел поступил так, как было сказано. Швейцар у главного входа в отель показал ему на довольно новый автомобиль с шофером, который немного говорил по-английски. Тому Рассел заявил, что у него есть около двух часов, чтобы осмотреть окрестности, и постарался вспомнить все те места, которые сумел запомнить из разговора с Дарроу.

Швейцар перевел эти инструкции на испанский, водитель обогнул отель, выехал на автостраду и они направились мимо аэропорта Патилла через жилой район, смахивавший на пригород, в котором тут и там были разбросаны строящиеся коттеджи современного вида.

Плоская прибрежная часть старого города Панамы была примечательна только тем, что была полностью разрушена, когда в семнадцатом веке сэр Генри Морган осадил и сжег её. Несколько толстых серых разрушенных стен, заросших кустарником, причем не слишком высоких; над ними вздымалась только квадратная башня кафедрального собора, но и она была в плохом состоянии и разрушалась. В табличке, прикрепленной к стене, говорилось, что кафедральный собор Вознесения Богородицы был первоначально построен из дерева в 1535 году.

Вернувшись в город, они проехали вдоль берега и попали в торговый район с односторонним движением на узких улицах, забитых автобусами, автомашинами, тележками и уличными продавцами. Район был полон запахов, красок, звуков и запружен людьми, однако был свой особый ритм в этом шуме назойливых голосов, криков и споров. Полиция делал все, что в её силах, чтобы обеспечить движение, и бросалось в глаза почти полное отсутствие автомобильных сигналов и раздражения у водителей.

Водитель Рассела, откинувшись на спинку сиденья, спокойно ждал своей очереди. Как только предоставлялась возможность, он чуть продвигался вперед и снова ждал. Солнце отражалось в хромированных деталях машины и казалось, что температура уже достигла ста двадцати градусов. Рассел разглядывал торговцев - женщин, которые пришли сюда из пригородов, проделав многомильный путь, а тем временем пот пропитал насквозь его рубашку и добирался уже до куртки. Им понадобилось пятнадцать минут, чтобы проехать два квартала, но зато потом они повернули налево и поднялись немного выше, и там оказалось больше воздуха.

Президентский дворец возвышался в самом центре деловой части города, но производил впечатление только в сравнении с окружающими зданиями и благодаря обилию полицейских в форме вокруг него. Неподалеку от берега моря шофер припарковал машину и прошелся вместе с Расселом до площади Франции и затем вдоль дамбы. Был отлив, и примерно на полмили до края воды всюду торчали весьма негостеприимные камни, а за ними тянулись соединенные дамбами с материком небольшие островки, смахивавшие на шоколадные конфеты.

- Это укрепления, - пояснил водитель.

- А что там дальше, - спросил Рассел, указывая на лежавшие за ними два больших острова, покрытых горами и казавшихся на таком расстоянии голубыми.

- Табога, - ответил водитель, - и Табогийя.

Вернувшись назад, они проехали по Авенида Сентраль мимо парка Лессепса к зоне Панамского канала. Водитель показал Расселу отель "Тиволи" и Анкон-хилл с его мачтообразными башнями. Они взабрались наверх мимо ухоженных лужаек, миновали массивное здание больницы Горгаса и шеренгу административных зданий, осмотрели улицу Прадо с растущими вдоль неё пальмами и в районе Бальбоа выехали к железнодорожному вокзалу.

Путешествие через перешеек в чистом, но старомодном железнодорожном вагоне заняло час и двадцать минут и действительно оказалось самой интересной частью прогулки. Как и обещал Макс Дарроу, он смог увидеть шлюзы Мирафлорес и Педро Мигуэль. В Гамбоа он увидел большую землечерпалку, стоявшую в доках, и сам канал, который был настолько узок и тесен, что, когда поезд остановился, он смог видеть, как корабль компании "Грейс Лайн" обгоняет другое судно под английским флагом. Озеро Гатун походило на многие мили залитой водой земли с торчащими деревьями и пеньками, тогда как вдали стояло на якоре около полудюжины судов, ожидавших своей очереди на прохождение последних шлюзов перед выходом в Атлантику...