Мила Бояджиева - Дар полночного святого

- Успокойся, милая. - Масленников сжал холодные пальцы женщины. Она выдернула руку и в ужасе отшатнулась от него: - Кто вы такой? Я вижу вас впервые...

1

Все началось много лет назад. На новогоднем карнавале в московском театре оперы и балета встретились две Снегурочки - семилетняя Алина Лаури дочка прима-балерины труппы и её ровесница Аня - дочь театральной портнихи Верочки. Благополучная красавица Инга Лаури - супруга ответственного министерского чиновника решила стать для Верочки Венцовой доброй феей приблизила к себе едва сводящую концы с концами мать-одиночку, а славную Анюточку превратила в "сестричку" своей капризной и своенравной дочки. Девочки вместе посещали секцию фигурного катания, учились в престижной английской школе. Верочка взяла на себя заботы по хозяйству в семействе Лаури, Инга же получила возможность свободно предаваться бесконечным романам.

Появлявшиеся вдвоем девчушки умиляли своим сходством. Обе на редкость голубоглазые, ярко и празднично, как в мультяшке. У каждой вились до лопаток льняные легкие кудряшки и мило хмурились светлые бровки. Часто они одевались совершенно одинаково, и тогда каждый, повстречав в театральных коридорах две нарядные фигурки, разыгрывал сцену удивления, нарочно путая имена. Девочки смеялись, радуясь своему сходству.

Шли годы, и обе матери частенько сомневались, так ли уж хороша эта навязанная девочкам дружба, переходящая все чаще в соперничество. Даже родные сестры зачастую не способны поделить родительскую любовь, ревнуя друг к другу. А здесь изображают ровню принцесса и нищая. К тому же обе красотки, почти барышни, а значит, неизбежны сердечные травмы, ведь круг знакомств-то один.

"Алинин круг - и её право выбора", - так думали все, кроме Ани. В английскую школу она попала бы и без протекции Лаури, а в секции фигурного катания уже была опытной спортсменкой, когда заявилась Алина. И Антон Грюнвальд - самый симпатичный парень в их группе, за Аней сумку с коньками и костюмом носил. А вовсе не за министерской Алиночкой.

- Он тощий и рыжий, - морщилась Алина.

- Но катается лучше всех и подает надежды. Так тренер говорит. - Аня сама частенько называла Антона недотепой, но ей нравилось, что упорный паренек, пренебрегающий ссадинами, вывихами, ушибами, отрабатывающий до седьмого пота сложные элементы, по-девичьи краснел и начинал заикаться, стоило лишь Анюте обратить на него внимание. - Просто он очень деликатный и хорошо воспитан. А в спорте волевой и отчаянный.

- Малышня.

- Да ему уже четырнадцать!

- А тебе скоро тринадцать. Прямо Джульетта... - Алине не нравилось, что о чувствах Антона к Ане сплетничает вся группа. Она предпочитала сама быть героиней романтических событий.

Однажды произошел и вовсе возмутительный инцидент.

На тренировке Аня ушибла колено и, сильно прихрамывая, побрела к выходу. Сделав три круга со всеми необходимыми элементами, Алина решила посочувствовать "сестричке". И что же она увидела, распахнув дверь в раздевалку?

На лавке, закинув голову и сжав от боли побледневшие губы, сидела Анюта, вытянув ушибленную ногу. В дыре на тренировочных рейтузах виднелось кровоточащее колено, и к этому колену тянулся губами сидящий на корточках Антон.

- Ну вы даете! Настоящая порнография! Здорово я вас застукала. Подбоченилась Алина, пылая возмущением.

- Я помог Аньке ботинок снять. У неё сильный ушиб. Надо приложить холодное и забинтовать, - не поднимая глаз, оправдывался Антон. На его веснушчатом носу блестела испарина.

- Твои-то поцелуйчики холодные?! Сексуальный маньяк! - Хлопнув дверью, Алина выбежала в коридор.

С тех пор Антон стал избегать Аню, во всяком случае, в присутствии Алины. И "сестры" снова ездили домой вдвоем. Каждая из них смутно подозревала, что настоящее соперничество только начинается, и пристальней вглядывалась в зеркало, стараясь отыскать приметы собственного превосходства. Но с каждым годом сходство девочек становилось все более удивительным.

Настал день, когда самоуверенная Инга наконец прозрела. Ситуация оказалась ужасающе очевидной. "Как же это раньше мне в голову не пришло? Ай да Верочка, ай да тихоня! Так обдурить всех... - Ингу бросило в жар от внезапной догадки. - Надо же было свалять дурака! И откуда такая наивность в мои-то годы? Ах, бедняжка Верочка, ах, нагуляла провинциальная дурочка ребеночка от бесшабашного тульского ухажера... Ах, девочки так удивительно, ну, просто до смешного, похожи друг на друга! Идиотка, - поверила россказням... Чертов кобель, этот Валька Бузыко! Чуть ли не одновременно обрюхатил девятнадцатилетнюю швею костюмерного цеха и прима-балерину, которой клялся в неземной любви своим сладким, завораживающим тенором!"

И почему разгадка сходства "сестричек-Снегурочек" пришла к Инге так поздно? Оттого, что бывший кумир публики, звезда оперной труппы Валентин Бузыко растолстел как боров и давно утратил для неё мужскую привлекательность? Оттого, что не могла и вообразить соперничества с провинциальной простушкой? Вот только догадался ли сам Бузыко, что родила Инга не от законного супруга - ответственного министерского работника Кудякова, а от своего мимолетного дружка? А если догадался, то не способен ли шантажировать Ингу, грозя открыть тайну её мужу? Ведь уйдя со сцены, балерина занялась активной общественной деятельностью и добилась заметного влияния в театральных кругах. Опорочить имя Лури - бессменного секретаря парторганизации театра на протяжении многих лет, раздуть грязный скандал мечта всяческих диссидентов и завистников.

Дрожащая от гнева и страха, Инга решила действовать немедля. Запершись с Валентином в своем театральном кабинете, она щедро угостила его коньяком и устроила допрос по всем правилам, задавая наводящие вопросы. Валька растрепал, как смертельно влюбилась в него попавшая в театр из Тулы девчонка-швея, как он из чистого благородства "пару раз зажал ее", а потом отказался продолжить связь.

- Да куда мне - я ж певец, а не секс-пистолс. Сама знаешь, у меня этих курочек тогда было во! - Валя чиркнул ребром ладони по горлу. - До тошноты. А дома жена с двумя пацанами мал-мала на стреме сидела... Да к тому же, я тебя любил, - спохватился вовремя Валя.

- Но для меня-то это был лишь приятный эпизод. Ошибка молодости. Альберт Семенович, супруг ревнивый, поспешил мне ребеночка сделать и в декрет отправить. - Инга подозрительно проследила за щекастым лицом тенора, тянувшегося к бутылке. Ни один мускул не дрогнул, мутноватый взгляд не озарило прозрение - Валька Бузыко так и не сообразил, что Алина Лаури - его дочь. А уж о том, что родила от него робкая швея, похоже, никогда и не догадывался. Уж очень старательно заметала следы мать-одиночка.

Узнав об отцовстве Вальки, Инга почувствовала к Анне странную, бурно прогрессирующую неприязнь. Просто невозможно было думать о том, что дочь Верочки - родная сестра её, Инги Лаури, дочери!

Противно было сравнивать и подмечать, что Анюта мало в чем уступает Алине, а в чем-то и превосходит её.

Взять хотя бы случай, произошедший на новогоднем празднике 1987 года.

Во Дворце спорта готовилось представление. Ученики Павла Борелика принимали деятельное участие в танцах на льду. И Алина, и Нюта выступали в кордебалете, изображая то "разбойниц", то "снежинок", то даже "Чарли Чаплинов". Увы, солистками в ответственных номерах стали другие. Снегурочку - хозяйку бала, естественно, танцевала тринадцатилетняя звезда Зина Устюгина, подготовившая, среди прочих, очаровательный вальс с Антоном Грюнвальдом. Он сказочно преображался в Принца-Января, для чего надевал серебряный парик и забеливал гримом клоунские веснушки.

В день первого представления, как водится, случилось ЧП. Да не с кем-нибудь - с главной солисткой. У Зины Устюгиной - оторвы и нахалки самым банальным образом разболелся живот, как говорили, от съеденного в буфете беляша. Были приняты соответствующие меры, и девочка, отличавшаяся чрезвычайной боевитостью и выносливостью, поклялась, что выдержит представление. Но вот свое коронное появление на трапеции из зависшего под куполом аэроплана она осуществить никак не могла - тошнило от высоты и качки.

Павел Иванович, объяснив ситуацию, обвел взглядом своих ребят:

- Ну что, орлы, кто дерзнет отличиться перед дирекцией и отечеством? Джентльменов прошу не беспокоиться. Полет осуществляется дамой и, естественно, со страховкой.

- Можно я? - Аня сделала шаг вперед. - Я высоты совсем не боюсь.

- Так тут, детка, не высоты, тут позора бояться надо. Воображаешь - ты сидишь на трапеции - раскрасавица, принцесса, а внизу три тысячи ртов распахнуты и все в твою сторону. Дрогнула, заморгала, сдрейфила, сорвалась! И, задрав ноги, на лонжах чучелом болтаешься. Гоготать будут, топать, свистеть... А потом директор мне шею намылит за дискредитацию праздничного пафоса.

- Я удержусь. У меня руки сильные.