Анатолий Безуглов - За строкой приговора
Со словом "боец" невольно ассоциируются в сознании такие слова, как "схватки", "перестрелки", "погони".
Но в тихом кабинете следователя по особо важным делам Николая Николаевича Фролова ничто об этом не напоминает. У человека с романтической профессией очень прозаический кабинет, обставленный стандартной учрежденческой мебелью. Сейф, диван, несколько стульев, кресло, письменный стол. На столе письменный прибор, авторучка, карандаши (во время разговора Фролов любит точить карандаши лезвием бритвы), пресс-папье, пепельница, пачка "Беломора" (как старый заядлый курильщик он не признает сигарет и остается верен папиросам своих студенческих лет), вентилятор, магнитофон.
Еще меньше романтического в облике самого Фролова. Ему за сорок, он полноват. Спокойный, несколько флегматичный человек, не чуждый иронии и скепсиса.
Что же касается нашей беседы, то она, пожалуй, ближе к литературным темам, чем к юридическим.
Впрочем, литература - это, кажется, только вступление...
* * *
- Детективная литература? - переспрашивает Фролов. - Да, теперь она очень популярна. Видимо, это закономерно. Сильные, волевые характеры, событийность, стремительное развитие сюжета, сжатость изложения - все это как нельзя более соответствует нынешнему ритму жизни. Но я лично не отношусь к поклонникам этого жанра, во всяком случае, современными детективами я не увлекаюсь. - И отвечая на не высказанный нами вопрос, Фролов объяснил: - Я уже не говорю о том, что литераторы, как правило, описывают только одну сторону нашей работы - анализ улик и навязывают нам методику и манеры незабвенного Шерлока Холмса, который уже давно не является образном для криминалиста. Хуже другое. Часто следователь изображается чем-то вроде машины, специально приспособленной для разгадки ребусов. Между тем следователь не машина, а человек. И профессия у советского следователя очень человеческая. Я, например, глубоко убежден, что нас никогда не заменит самая хитрая машина, даже если она с отличием закончит полный курс юридического института и научится разгадывать любые загадки. Ей не будет хватать главного...
- А именно?
- Убежденности в необходимости своей работы для общества, которое идет к полной ликвидации преступности, чувства ответственности перед согражданами, принципиальности. Не свойственны машине гуманность и идеалы. Машина - только машина. Симпатий она тоже не может вызывать. А возьмите того же Шерлока Холмса. Ведь в чем секрет успеха рассказов Конан-Дойля, которыми зачитываются и поныне? Отнюдь не в хитроумии и проницательности Холмса, а в его честности, бескорыстии, стремлении к справедливости. Холмс воплощает для читателей активное добро, которое успешно борется со злом. Нет, он далеко не машина для разгадки ребусов. И именно этим он нас привлекает, хотя его идеалы и мировоззрение не совпадают с нашими, а его работа по расследованию преступлений вызывает у криминалистов улыбку. Впрочем, в последнем Холмс не виноват: нельзя сравнивать век нынешний и век минувший...
- А если все же сравнить? - предложили мы.
Фролов улыбнулся.
- Проанализировать работу Холмса с позиций современного юриста?
- Да.
- Боюсь, что тогда от криминалиста Холмса мало что останется.
- Ну, ни Конан-Дойль, ни его герой от этого не пострадают.
- Безусловно, - согласился Фролов и, достав из пластмассового стаканчика очередной карандаш, принялся над пепельницей оттачивать его грифель. - Итак, Холмс-криминалист? - Он откинулся на спинку стула, положил карандаш и снова улыбнулся. Видимо, мысль о профессиональном разборе деятельности "литературного сыщика" его забавляла. - Ну что ж... Я сейчас, кстати, веду семинарские занятия по криминалистике и иногда использую некоторые рассказы Конан-Дойля в качестве пособия для казусов. Как образец.
- Образец?
- Да. Образец типичных ошибок начинающего следователя. Дело в том, что в глазах современного криминалиста Холмс - да простят мне это его многочисленные почитатели - малоквалифицированный и крайне легкомысленный человек, который всегда торопится с выводами, не утруждая себя поисками доказательств. Обычно такая чрезмерная и необоснованная торопливость свойственна некоторым молодым юристам. Но порой Холмс теряет всякое чувство меры. Ни один выпускник юридического факультета не позволит себе, например, того, что позволил Холмс в рассказе "Голубой карбункул". Помните его рассуждения, когда к нему попала шляпа неизвестного? - Фролов достал томик Конан-Дойля, из которого высовывали свои белые язычки бумажные закладки. Прочел:
- "Совершенно очевидно, например, что владелец ее - человек большого ума и что три года назад у него были изрядные деньги, а теперь настали черные дни. Он всегда был предусмотрителен и заботился о завтрашнем дне, но мало-помалу опустился, благосостояние его упало, и мы вправе предположить, что он пристрастился к какому-нибудь пороку, - быть может, к пьянству. По-видимому, из-за этого и жена его разлюбила...
- Дорогой Холмс...
- Но в какой-то степени он еще сохранил свое достоинство, - продолжал Холмс, не обращая внимания на мое восклицание. - Он ведет сидячий образ жизни, редко выходит из дому, совершенно не занимается спортом. Этот человек средних лет, у него седые волосы, он мажет их помадой и недавно постригся. Вдобавок я почти уверен, что в доме у него нет газового освещения". - Фролов захлопнул книгу. - Если бы знаменитый сыщик, - сказал он, - работая сегодня следователем в районной прокуратуре, доложил прокурору подобные далеко идущие выводы на основании осмотра шляпы, он был бы немедленно уволен без выходного пособия и права занимать в дальнейшем соответствующие должности. И поделом: легкомыслие в нашей работе нетерпимо. Во-первых, все его выводы могли быть перечеркнуты непредусмотренным маленьким обстоятельством: потерявший шляпу не был ее собственником, шляпа, например, краденая. Но допустим, Холмсу здесь повезло: владелец шляпы и ее собственник - одно лицо. Можно ли по размеру шляпы - а Холмс именно так и делает - определять ум? Увы, величина черепной коробки ни о чем не свидетельствует. Нам известны большеголовые идиоты и гении, мозг которых меньше мозга среднего человека. Пойдем дальше. Владелец шляпы был некогда богат, а потом обеднел. Почему? Потому, что три года назад такие шляпы были модны и дорого стоили, а с тех пор мистер Икс новой шляпы не покупал и продолжал носить старую. Еще менее убедительно. Указанному обстоятельству легко найти сотни других объяснений:
а) неизвестный-распустеха, три года назад влюбился и начал интересоваться своей внешностью, а затем снова стал пренебрегать одеждой;
б) богач-оригинал, который слишком привык к этой шляпе, для того чтобы с ней расстаться;
в) скромный человек малого достатка, которому шляпу три года назад подарили;
г) бродяга, нашедший шляпу на свалке;
д) неизвестный, подобно гоголевскому чиновнику из рассказа "Шинель", долго копил деньги на модную и дорогую шляпу. И так далее и тому подобное.
А предусмотрительность, о которой, по мнению Холмса, свидетельствовала петелька от шляпной резинки?
Ведь вполне возможно, что предусмотрительностью как раз отличался не сам неизвестный, а его жена, дочь, прислуга.
А ведь Холмс совершенно безапелляционен. Такая безапелляционность может привести следователя к самым трагическим последствиям, к ошибкам, которые в дальнейшем очень трудно, а то и невозможно исправить... - Теперь во Фролове совсем не ощущалась флегматичность. Он находился в своей стихии: доказательства, доводы, умозаключения. - Но допустим на минутку, - сказал он, - что Холмс несколько увлекся и решил порисоваться перед своим очарованным другом. Возьмем любое другое дело, и я вам точно так же отыщу десятки грубейших ошибок, промахов, опрометчивых поступков и скороспелых заключений. Ну хотя бы... Не возражаете против расследования убийства в Эбби-Грэйндж? Нет? Вот и чудесно... Фабулу вы, видимо, помните. Убит сэр Юстес... - как его там? - Брэкенстолл. По словам его жены, трое грабителей вошли ночью в дом через стеклянную дверь, выходящую на лужайку. Один из них набросился на несчастную женщину, которая - кстати, немаловажная деталь держала горящую свечу, схватил ее за горло, сбил с ног ударом кулака, а когда она потеряла сознание, привязал ее к креслу шнурком от звонка и заткнул рот платком. В этот момент на шум прибежал с дубинкой в руках гражданин Юстес. Один из грабителей схватил кочергу и ударил его по голове, отчего и последовала мгновенная смерть. Потом грабители извлекли из буфета фамильное серебро вышеуказанного гражданина, бутылку вина, выпили и удалились... Как и следовало ожидать, все это оказалось ложью. Никаких грабителей не было, а просто к жене пострадавшего пришел ее старый знакомый, моряк, с которым она мирно пила вино, пока не появился ревнивец муж. Пострадавший, как пишут в наших протоколах, хотел избить несчастную женщину, а вспыльчивый моряк, явно превысив пределы необходимой обороны, убил его. Затем убийца, чтобы избежать уголовной ответственности, симулировал разбойное нападение...
